Оглавление

Глава 1. Знакомство

Девятый класс полз по моей жизни, словно улитка по бесконечному пляжу. Весь год учителя пугали нас итоговым экзаменом, и когда мы его сдали, сказали, что это было лишь легкий ветерок, а ураган накроет нас в одиннадцатом.

«Хорошо, что меня минует это стихийное бедствие. Пусть мои одноклассники догрызают эту гранитную плиту науки, а я зубы поберегу, они мне еще пригодятся. Ведь впереди меня ждет другая, более спокойная и светлая жизнь», — язвительно радовалась я в душе.

Я не ходила на выпускной бал, не хотела видеться с этими примитивными созданиями, моими одноклассниками. А учителей наших я забыла практически сразу же, как только получила аттестат.

Школу я не любила никогда. Слишком много несовершенства и несправедливости во всем этом учебном процессе. Я всегда была умнее других, учеба давалась легко, а вот за пятерки приходилось бороться. Я была хорошисткой с пяток до ушей. За что мне только ни снижали оценки! И за неуверенность в ответе, и за тихий голос, и за потупившийся взгляд, и за недостаточность чего-то там. В общем, учителя всегда находили к чему придраться, чтобы только снизить мне оценку. А вот, Лерке, дочке училки, пятерки легко доставались, за просто так.

Мне и мой унылый город со своими дворами и дорогами опостылел до предела. Все выглядело однообразным, скучным — дома, улицы. Тысячу раз я ходила по одному и тому же тротуару в магазин, а потом, как каторжная, возвращалась домой с пакетами в руках.

Вот и в этот раз родители отправили меня за хлебом. Видите ли, отец вчера после работы забыл купить. Колбасу не забыл, а хлеб забыл. Вот чудеса человеческой памяти! И главное, отправили меня, типа нашли крайнюю. Они же взрослые, вроде как мудрые. Они же сделали гениальное заключение — если у меня каникулы, значит, мне больше нечем заняться, как выполнять их поручения. Отца и надо было отправить, в наказание. Ничего, скоро им надеется не на кого будет, так что память быстро восстановится.

Только я зашла в квартиру, как из кухни послышался мамин голос:

— Дочь заходи, переодевайся, сейчас будем обедать.

Я быстро сбросила штаны и блузку, надела все домашнее и зашла на кухню.

— Мама, мне нужно с тобой поговорить, — тихо сказала я. Для меня этот разговор был очень важным и в то же время сложным. Я долго готовилась, и наконец, решилась.

— О чем, дочка? — спросила мама мимоходом, не подозревая, как тяжело мне было ответить на этот вопрос.

Я молчала. Я решила, что если она действительно заинтересовалась, если ей действительно небезразлична моя судьба, тогда она должна переспросить, а если я снова не отвечу, то должна понять, как мне сложно начать этот разговор.

— Доча, о чем ты хотела поговорить? Говори, пока у меня время есть, — сказала мама и этими словами напрочь отбила желание разговаривать с ней.

— Да, ладно, потом, — ответила я, а сама сто раз пожалела, что начала этот разговор.

— Ну, ладно, потом так потом, — ответила мама и позвала отца.

— Иду, иду, — отозвался отец, зашел на кухню и сел на свое место. Почему-то у отца было везде свое место, в зале, на кухне, я уже не говорю про спальню. Хорошо, что в моей комнате все места мои.

— Как дела в школе, дочка? — спросил отец, глядя не на меня, а в тарелку с супом и, вдыхая ароматы борща, будто собирался съесть его носом.

— Какая разница? — ответила я. Я еще была раздражена тем, как быстро мать отказалась от разговора со мной.

— А, снова бунтуешь? — ответил отец и как-то ехидно усмехнулся.

— Ничего я не бунтую, — взбесилась я.

— Ты хоть бы требования какие-нибудь выдвинула. У каждой революции должны быть требования, — продолжал отец, видимо, решив выбесить меня из себя.

— Ладно, проехали. А то уйду в свою комнату, чтобы не раздражать вас своим присутствием, — ответила я.

— Да ладно вам. Доча, отец так шутит, — решила успокоить меня мать, но просчиталась и сделала еще хуже.

— Ну, все! Не дали спокойно поесть, шутники, блин, — я соскочила со стула и как ошпаренная выбежала к себе в комнату. Я слышала, как мать говорила отцу про трудный возраст и все такое, а он только ухмылялся и отшучивался.

В дверь позвонили. Я пошла открывать. По дороге мать спросила меня:

— Доча, спроси кто там.

— Это ко мне, Ленка, — нехотя ответила я.

Я, конечно, не была уверена, что за дверью была Ленка, но спрашивать «кто там», принципиально не стала. Слишком много чести выполнять каждые просьбы.

На пороге стояла Ленка и сходу спросила:

— Ты говорила с родителями?

— Заходи давай и говори тише, — с раздражением в голосе сказала я.

— Значит, не разговаривала, — с каким-то разочарованием в лице сказала Ленка, зашла в комнату и уселась на диван.

— Да с кем мне разговаривать? У меня у матери все просто, все-то она знает. Но это не просто, и она не все знает, Она многое не замечает. И меня она совсем не знает, и моих чувств не замечает.

— Ну, так расскажи ей, — перебила меня Ленка, перекрыв поток моих претензий к маме.

— А что толку? Ладно, проехали, потом поговорю, — сказала я, старясь перевести тему разговора.

— Что новенького у тебя с Петькой? — спросила я. Хотя на самом деле мне было все равно, что у Ленки с Петькой. Петька, наш одноклассник, бегал за Ленкой с первого класса, все ей сумки носил, да до подъезда провожал, а она как королева перед ним носом вертела. Сама и подарки принимала, и на гулянки ходила, а наедине с ним оставаться не хотела. Все меня с собой брала. Мы ходили втроем. Я и Ленка болтали о всякой ерунде, хохотали как лошади, а Петька где-то рядом плелся, либо поддакивал, либо подхихикивал. В общем, ни рыба ни мясо. Я бы на месте Ленки давно его послала. Мне было непонятно, зачем она на него свое время тратила.

— Да, все как обычно. Сегодня вечером идем в парк. Идем с нами, — сказала Ленка.

— А что без меня никак? — спросила я. Мне, конечно, надоело ходить с ними. Но с другой стороны, с кем еще было гулять. Пить, курить, материться, обжиматься с кем попало как большинство сверстников я считала ниже своего достоинства. А Ленка с Петькой вели себя прилично. Но перед каждым гулянием я их проверяла на всякий случай.

— Нет, никак. Пойдем, — ответила Ленка с умоляющим взглядом.

— Ты не хочешь с ним наедине походить, пообжиматься как другие? — продолжала проверять я Ленку.

— Ну, еще чего. Пусть ждет, когда я буду готова. Мне бабушка, всегда говорит, что парня надо хорошенько проверить на прочность, чтобы в будущем быть в нем уверенным, — разоткровенничалась Ленка.

— Ты что решила связать с ним свое будущее? — в недоумении спросила я.

— А что такого? От добра добра не ищут, — говорила Ленка и чем-то напомнила мне мать, которая тоже рассуждала подобным образом, когда говорила про соседского мальчишку, который на меня как-то не так смотрел и вздыхал аж с самого раннего детства.

— Да ну, я бы не торопилась. Еще вся жизнь впереди. Встретишь на пути кучу еще лучше, — возразила я.

— Ну, ты пойдешь? — настаивала Ленка, не желая продолжать разговор о куче женихов.

— Пойду, — ответила я, а сама сделала вид, будто делаю одолжение, типа выручу в очередной раз, принесу себя в жертву.

Вечером мы вышли в парк. Погода стояла комфортная. Было не холодно, тепло и свежо. Даже комаров почти не было. Как всегда я и Ленка шли рядом. Недалеко шел Петька. Несмотря на его присутствие, мы могли болтать на любые тайные темы, даже сильно женские. Петька превратился в какой-то кусок окружающей обстановки, которого не стесняешься и не замечаешь. Так и в этот раз Ленка спросила:

— Ну, что ты окончательно решила?

— Да, — ответила я.

— А родителям все-таки расскажешь? — продолжала Ленка.

— Ой, не знаю. Какой толк? Я уже заранее знаю, что они скажут. И вообще, я же уже не ребенок. Почему я не могу делать, как сама хочу? Наверное, не буду говорить. Зачем, мне эти истерики, бесполезные разговоры. Сама решу и все, — говорила я и все больше убеждалась в правильности своих рассуждений.

Потом мы сели на лавочку, Петька сел рядом с Ленкой.

— Ты не замерзла? — спросил Петька, обращаясь к Ленке. Он все это время нес ее кофточку и сумку.

Ленке понравилась такая Петькина заботливость, и в знак благодарности она ласково на него посмотрела и что-то шепнула на ушко. Пока они любезничали, я огляделась по сторонам. Несмотря на будний день в парке было прилично народу. Почти все лавочки были заняты. На одной из них я приметила молодую семью. Рядом с молодой мамой стояла коляска, куда она периодически заглядывала, что-то там поправляла, при этом улыбалась и кривила лицо. Молодой отец, сидевший возле девушки, периодически поднимался и с счастливой физиономией наклонялся к пассажиру коляски.

Я смотрела на эту семью и размышляла: «Вот они вернуться домой. Она встанет у плиты, он сядет у телевизора. Еще ее ждут подгузники, пеленки, стирка, уборка. Он будет уходить на работу, потом возвращаться. Она будет его кормить, обхаживать. И так много-много лет». От таких мыслей меня охватил ужас. Я не понимала смысла такой жизни. Она представлялась мне скучной и банальной. Я никогда не хотела так жить и верила, что у меня все будет по-другому. Я была убеждена, что жить нужно для себя и в свое удовольствие. И не здесь, где все привычно и обыденно, а в другом месте, где пальмы, море.

Мои размышления прервала Ленка.

— Вероника, смотри, кто к нам идет.

Я посмотрела в направлении Ленкиного указательного пальца и увидела Лешку. Лешка — старшеклассник. В школе он частенько захаживал к нам на переменах, общался с Петькой и другими мальчишками. Ленка говорила, что на самом деле он ходил поглазеть на меня. Она по великому секрету узнала, что я Лешке нравлюсь. Но мне он был безразличен, я с ним общаться не собиралась. Я верила, что родилась не для таких середнячков. Мне нужен был другой парень, красивый, богатый, сильный, который будет носить меня на руках и исполнять все мои капризы. А Лешка из простой семьи, обычный парень, с ним только так, как у этих молодых родителей на соседней лавочке.

Когда Лешка приблизился, я сделала вид, что не заметила его.

— Привет, Петька. Здравствуй, Лена. Здравствуйте. Извините, не знаю вашего имени, — сказал Лешка, когда приблизился к нам. Последнее его «здравствуйте» обращалось ко мне. Я неохотно посмотрела на него и сквозь зубы процедила:

— Здрасте.

— Можно узнать ваше имя? — снова спросил Лешка, желая услышать от меня мое имя.

— Вероника, — сказала я и всем своим видом демонстрировала