– Не плачь, конфетка, – мягко сказал Никто, глянув в зеркало заднего вида. – Это будет самое увлекательное путешествие в твоей жизни. Но если ты будешь шалить, я откушу тебе пальчик.
– Если ты нас в яму с кольями заведешь, я из тебя воблу сделаю. Давай-ка наденем на тебя «браслетики». Попробуй выкинуть какой-нибудь фокус – и ты узнаешь, кто такой Дима Жданов. Съем и даже не пропоносюсь.
– Рус, очнись! – зашипел он, вплотную приблизившись к другу. – Ты не в Америке, дружок, а в России. Куда ты собрался идти извиняться? В лес? Вперед, попутного ветра тебе. Купи еще тортик с шампанским. Так, мол, и так, простите, мадам, что двадцать лет назад мы вам тут по очереди впердолили, и все такое. А теперь позвольте тост…
– Мама купается, – не глядя на него, сказала Лида, разворачивая липкими пальцами очередную конфету. Ее губы были коричневыми от шоколада, как у негра. – Она в ванне.
– Дикто ды куда? – тихо спросил Груша, и Никто понял, что толстяк снова погрузил свои пальцы в несчастные израненные ноздри. – В рай, Груша, – ответил он не оборачиваясь.