одному из лучших фантастов на территории СССР — Александру Зоричу.
Это он про что, в натуре? — спросил Толя, когда за ними громыхнула броня двери, а в лицо пахнуло мокрым снегом и оттепелью.
Что особенно обидно, гибель игры на стадии проекта — это участь большинства проектов в моей личной карьере геймдева.
Ну а раз уж мы замахнулись, придётся кое-что пояснить.
Проблема может быть иного толка, не зависящего от качества. Например, читателю надо намекнуть на некие нюансы, связанные с произведением, — неочевидные и вовсе не известные широким кругам.
потому как книга вполне способна рассказать о себе без дополнительных пояснений. Если текст нуждается в костылях, то, скорее всего, у него проблемы.
Я сейчас нагнусь и рожу тебе, что посвежее
Советское наследие на тот момент уже так вдумчиво развалили, что эстетика руин была понятна решительно каждому. Мы все жили на остатках великой страны (и поныне мало что изменилось к лучшему), проедая недоеденное и разворовывая недоразворованное. Сиречь тема выживания за счёт коллекционирования лута и дропа была крайне созвучна вибрациям наших душ и прочего коллективного бессознательного. Ну, то есть просилось что-то такое в культурку, рвалось что-то.
И вырвалось.
То есть до весны тебе выгодно вести себя хорошо и дружить со мной. Понял?
— Да какое там! Шпионить! Я ж покаялся. Со всей душой! Хотите, побожусь? Вот чтоб меня на очке разорвало, вот те крест! Я и к банде прибился, потому как деваться было некуда! Я ж рассказывал! Сирота я!
