Он – единственный в мире летчик, который за один подвиг сначала посажен в тюрьму, а затем удостоен высшей государственной награды»
В свое время отважного советского летчика занесли в Книгу рекордов Гиннесса с формулировкой: «Странным образом отмечен подвиг советского летчика-истребителя лейтенанта Михаила Девятаева, сбитого над Львовом 13 июля 1944 года. Он – единственный в мире летчик, который за один подвиг сначала посажен в тюрьму, а затем удостоен высшей государственной награды»
ветераны из дивизии Александра Покрышкина на одной из послевоенных встреч единогласно проголосовали за то, чтобы угнанный Михаилом Девятаевым «Хейнкель» был засчитан как сбитый им лично самолет. Десятый!
По дороге домой Девятаев пошутил:
– И все-таки я его свалил! Сломался Гюнтер на пятом тосте…
Что ж, это была еще одна победа летчика Девятаева.
Два военных летчика, два бывших врага, поднимали бокалы за мирное небо, за удачу, за удивительное спасение Михаила и его девяти товарищей. Да, конечно, если бы Гюнтер в феврале 1945 года обнаружил «Густав», то твердой рукой нажал бы на гашетку и выпустил очередь по беглецам. Но судьба распорядилась иначе, и в 2002-м эта рука держала бокал.
– Zum Wohl! – поднимал его Гюнтер.
– Ваше здоровье! – отвечал Михаил.
Они долго вспоминали те далекие военные годы и сходились в одном: больше подобного в мире повториться не должно. Расставаясь, они крепко пожали друг другу руки.
О чем тогда думал бывший летчик-истребитель Девятаев? О ком вспоминал? Может быть, о роковом воздушном бое в небе над Львовом, когда фашистскому асу удалось сесть на хвост и сбить его. Или о несостоявшемся подкопе в лагере Кляйнкенигсберга. Или же о старом парикмахере, подменившем бирку «смертника» и фактически спасшим его жизнь.
Здесь на острове он поставил сто свечей своим друзьям по плену – Кривоногову, Соколову, Немченко, Урбановичу, Емецу, Олейнику, Сердюкову, Кутергину, Адамову. Никого из них уже не было в живых, Михаил Петрович оставался единственным участником тех событий.
Всего через несколько дней после награждения в центральных газетах появилось сообщение об успешном испытании советской сверхдальней многоступенчатой ракеты. Этой ракете в октябре того же года предстояло вывести на орбиту первый в мире искусственный спутник Земли.
В те дни Михаил Петрович не догадывался о том, что имеет к этим испытаниям самое прямое отношение. Ведь ракета «Р-1» была создана в конструкторском бюро Сергея Павловича Королева на основе захваченных в секретном центре Пенемюнде образцов ракеты «Фау-2».
Впрочем, пока Девятаев ничего не знал о создателе советской ракеты, хотя провел с ним трое суток, разговаривая у молодой рощи рядом с Заксенхаузеном, разгуливая по развалинам Пенемюнде и обращаясь к нему не иначе как «товарищ Сергеев». Не знал он и о том, что инициатором присвоения ему высокого звания «Герой Советского Союза» стал все тот же Сергей Павлович «Сергеев».
«Неужели вы, товарищи начальники, не понимаете, что все нужно делать вовремя?»
В одну из рабочих команд попал и Девятаев в первый же день пребывания в лагере. Каково же было его удивление, когда команду привезли на… аэродром.
– Самолеты?! – удивленно выдохнул он.
– Да, самые настоящие, – отозвался идущий рядом мальчишка. – Только что от них проку – никто из заключенных не умеет летать…
Вот так хваленая помесь немецкого педантизма с арийской аккуратностью дала сбой и не заметила подмены, когда эсэсовский фильтр не сработал и пропустил советского летчика на секретный ракетный полигон с действующим аэродромным хозяйством.
Ничем не выдавая свое умение пилотировать самолеты, «учитель из Дарницы» покосился на соседа. Тот и впрямь был молод – от силы лет двадцать. Среднего роста, тощий, усыпанный конопушками вздернутый нос. Упрямый взгляд карих глаз располагал. Такие упрямцы с врагом сотрудничать не станут. В лепешку расшибутся, а не станут!
К середине лета 1943 года британская разведка окончательно установила местонахождение секретного ракетного центра. Командование Королевских ВВС решило провести внезапный ночной рейд и нанести бомбовый удар. Предстоящую операцию назвали «Гидра», а ее старт назначили в ночь с 17 на 18 августа 1943 года, когда должно было наступить полнолуние.