Через пару минут Петр получил по вотсапу несколько ссылок и отдельное сообщение с полным именем и адресом, а также с пояснением, что фактический адрес проживания совпадает с адресом из реестра регистрации собственников недвижимости, в доказательство чего прилагались фотографии дома и придомовой территории: первые две с сайтов двух различных риелторских фирм, предлагающих квартиры в указанном доме, третья и четвертая – любительские, на которых некая симпатичная женщина с тремя детками демонстрировала приверженность к физкультуре, спорту и здоровому образу жизни.
Находил по оглавлению особенно затейливое меню обеда, внимательно читал способ приготовления, стараясь представить себе, как будет выглядеть готовое и сервированное блюдо, и воображал, что сидит за накрытым столом, а вежливые вышколенные официанты подают еду… Он не был гурманом, к еде как таковой и ее вкусу относился безразлично, но его до дрожи в коленках волновал сам факт того, что он – хозяин, а вокруг – обслуга
– Да? – изумился Николай. – А чего это ты? Ты же только вчера ездила.
– По Юрке соскучилась, хочу побыть с ним.
И снова Михаила охватило сладостное чувство превосходства над необразованным и недалеким старшим братом. Как же, соскучилась она, дожидайся! Расклад простой, как три копейки: лето, время отпусков, жена доктора наук Разумовского – тоже ученый, профессорша чего-то там заумного по части химии, преподает в институте, значит, как раз в августе она и укатила на курорт. Кто только что звонил? С кем Лариса так долго разговаривала? Понятное дело, что с ним. Поедут завтра вместе, Лев Ильич подождет свою даму сердца где-нибудь на лавочке, пока та быстренько сыграет роль любящей матери и заботливой снохи, потом вернутся
В поселке частенько случаются перебои с электричеством, и керосиновые лампы или запас свечей имеются в любом доме. Для этих хозяев керосин – слишком вульгарно, зато свечи они любят зажигать по всякому поводу, значит, их должно быть много. Все верно, вот они, в ящике на веранде. Чистые блюдца нашлись в тяжеловесном резном старинном буфете. Сервиз на двадцать четыре персоны. Ну, так много ему не требуется, вполне хватит тринадцати. Чертова дюжина – как раз то, что нужно.
Захотелось отпустить вожжи. Делать не то, что нужно и что предусмотрено образованием, а то, что хочется. Ваше поколение именно так и живет, вы свободны и работаете где и кем хотите, не обращая внимания на то, что написано у вас в дипломах, да и на наличие самих дипломов тоже не очень-то смотрите. Легко меняете профессию и род занятий, легко переезжаете не только на другую улицу и в другой дом, а в другие города и даже в другие страны. И это хорошо и правильно. Ваше развитие ничто не сдерживает, было бы желание. Во времена моей службы было не так, вот я и решила на старости лет восполнить то, чего недополучила в молодости. Риск, новизна, свобода.
«Вот она, закономерность бытия, – подумал Петр. – Ты разрушаешь жизни творческой интеллигенции, запрещаешь спектакли, фильмы и книги, увольняешь режиссеров и актеров. Ты уничтожаешь возможность заниматься делом, которому человек посвятил всего себя, вложил душу и здоровье, много чем пожертвовал, и само дело тоже уничтожаешь. Ты сеешь слезы, порождаешь депрессии, убиваешь творцов. Но проходит всего пятьдесят лет – и твоего имени уже никто не знает и не вспоминает. Ты – ничто. А пьесы как шли – так и идут. И фильмы показывают по телевизору».
Так бы и написали: майонез, всем было бы понятно. А то провансаль какой-то… «Сверху посыпать рубленой зеленью петрушки или рубленым трюфелем. Но можно, конечно, и не посыпать совсем. Готовый, уложенный винегрет вынести на холод и застудить хорошенько. Если есть дома вареные раковые шейки, то убрать ими винегрет сверху. Это придает блюду более красивый вид. Можно также сделать сверху сетку из ланспика. Кроме раков, можно положить на гарнир крутоны из ланспика…»
