Через пару минут Петр получил по вотсапу несколько ссылок и отдельное сообщение с полным именем и адресом, а также с пояснением, что фактический адрес проживания совпадает с адресом из реестра регистрации собственников недвижимости, в доказательство чего прилагались фотографии дома и придомовой территории: первые две с сайтов двух различных риелторских фирм, предлагающих квартиры в указанном доме, третья и четвертая – любительские, на которых некая симпатичная женщина с тремя детками демонстрировала приверженность к физкультуре, спорту и здоровому образу жизни.
Находил по оглавлению особенно затейливое меню обеда, внимательно читал способ приготовления, стараясь представить себе, как будет выглядеть готовое и сервированное блюдо, и воображал, что сидит за накрытым столом, а вежливые вышколенные официанты подают еду… Он не был гурманом, к еде как таковой и ее вкусу относился безразлично, но его до дрожи в коленках волновал сам факт того, что он – хозяин, а вокруг – обслуга
Из откровенных «мужских» разговоров с друзьями Петр давно узнал, что большинство мужчин на самом деле предпочитают именно утренний секс. И что большинство женщин его не любят. Он уже приготовился было смириться с тем, что нет в мире полной гармонии и придется приспосабливаться,
Про фотографию, записку на французском языке и затейливо расставленные на крышке рояля свечи Губанов уже рассказывал раньше, после встречи со следователем Дергуновым.
Положив трубку, Лариса на цыпочках подошла к длинному столу, за которым, уткнувшись в микроскопы, сидели Лев Разумовский и еще двое сотрудников – суровая толстуха Лидия Марковна и молоденький аспирант Мухин. – Народ, никто из вас не собирается в ближайшее время в Большой театр на Астахова? – спросила она небрежно, как бы между прочим.
Ты разрушаешь жизни творческой интеллигенции, запрещаешь спектакли, фильмы и книги, увольняешь режиссеров и актеров. Ты уничтожаешь возможность заниматься делом, которому человек посвятил всего себя, вложил душу и здоровье, много чем пожертвовал, и само дело тоже уничтожаешь. Ты сеешь слезы, порождаешь депрессии, убиваешь творцов. Но проходит всего пятьдесят лет – и твоего имени уже никто не знает и не вспоминает. Ты – ничто. А пьесы как шли – так и идут. И фильмы показывают по телевизору».
