Дело в том, что люди забыли прикрыть трубу самовара тушилкой и ушли, оставив чайник на конфорке; углей в самоваре было много, а воды мало - вот он и кипятился, хвастаясь пред всеми блеском своих медных боков.
Максим Горький (Алексей Максимович Пешков) Самовар Было это летней ночью на даче. В маленькой комнате стоял на столе у окна пузатый самовар и смотрел в небо, горячо распевая: Замечаете ли, чайник, что луна Чрезвычайно в самовар влюблена? Дело в том, что люди забыли прикрыть трубу самовара тушилкой и ушли, оставив чайник на конфорке; углей в самоваре было много, а воды мало - вот он и кипятился, хвастаясь пред всеми блеском своих медных боков. Чайник был старенький, с трещиной на боку, и очень любил дразнить самовар. Он уж тоже начинал закипать; это ему не нравилось, - вот он поднял рыльце кверху и шипит самовару, подзадоривая его: На тебя луна Смотрит свысока, Как на чудака, Вот тебе и на! Самовар фыркает паром и ворчит: Вовсе нет. Мы с ней - соседи, Даже несколько родня: Оба сделаны из меди! Но она - тусклей меня, Эта рыжая лунишка, Вон на ней какие пятна! Ах, какой ты хвастунишка, Даже слушать неприятно! зашипел чайник, тоже выпуская из рыльца горячий пар. Этот маленький самовар и вправду очень любил хвастаться; он считал себя умницей, красавцем, ему давно уже хотелось, чтоб луну сняли с неба и сделали из нее поднос для него. Форсисто фыркая, он будто не слышал, что сказал ему чай ник, - поет себе во всю мочь: Фух, как я горяч! Фух, как я могуч! Захочу - прыгну, как мяч, На луну выше туч! А чайник шипит свое: Вот извольте говорить С эдакой особой. Чем зря воду-то варить, Ты - прыгни, попробуй! Самовар до того раскалился, что посинел весь и дрожит-гудит: Покиплю еще немножко, А когда наскучит мне, Сразу выпрыгну в окошко И женюся на луне! Так они оба всё кипели и кипели, мешая спать всем, кто был на столе. Чайник дразнит: Она тебя круглей. Зато в ней нет углей,
