Один

Две самые медленные смерти – отсутствие и время.

Оливер Мастерс

Мия

Спустя семь месяцев

Он смотрел на меня не мигая, без улыбки. Кто-то другой подумал бы, что ему просто скучно. Но я знала Зика уже почти год: так он выражал удовольствие.

По выходным в комнате для групповой терапии никто не бывал, и поначалу я приходила сюда, чтобы унять мысли об Олли и занять чесавшиеся руки. Но теперь я играла на пианино каждую субботу для того, чтобы успокоить и разум Зика тоже.

Доктор Конуэй говорила, что состояние Зика начало улучшаться после того, как я стала играть для него. И я этому ужасно радовалась. Хоть раз мне удалось сделать чью-то жизнь лучше, а не наоборот. Неплохое такое чувство.

Олли исчез, но время, проведенное с ним, изменило меня. Олли изменил меня.

– Так, Зик, наш час закончился, – я положила ладони на колени.

Зик как обычно промолчал, изобразив «спасибо» руками. Что тоже стало для меня обыденностью.

Некоторые жесты я выучила с его помощью, но большинство нашла в библиотечной книжке. Язык жестов давался мне нелегко, но Зик относился ко мне с терпением.

Я поднялась. Руки Зика изобразили «О», и я сразу поняла, что последует за этой буквой. Зик придерживался рутины: каждую субботу после игры на пианино он упоминал Олли.

Я не видела его с тех пор, как он исчез. Никто не открыл мне тайну того, почему вдруг директор Линч решил вывести его из программы, но слухи здесь, в Долоре, распространялись с той же скоростью, с которой Мэдди раздвигала ноги. Кое-кто винил в этом беспечность Линча и фаворитизм – словно они знали то, чего не знали все остальные. Говорили, что директор решил выпустить Олли за то, что тот был образцовым воплощением всех ценностей Долора. Другие думали, что его временно отстранили, пока не закончится связанное с его братом расследование. Все эти слухи звучали довольно правдоподобно, и Линч их не опровергал.

Но вот что не поддавалось сомнению: я по нему скучала.

Первые три месяца без него я еле пережила. За другие три… я попросту онемела. Все во мне онемело. Неизвестность делала еще хуже: я не знала, увижу ли его еще хоть раз. Не знала, в порядке ли он. Не знала, стало ли ему лучше.

– Держись от меня подальше, Мия, – вот какими были его последние слова.

Но я не собиралась его слушаться. Он был не в своем уме, об этом и предупреждал. И неважно, где он, здесь или снаружи, я всегда останусь рядом с ним.

Потому я запомнила не эти его последние слова, а другие – те, что Оливер произнес в ночь, когда признался мне в любви прямо в Полоумном приемнике.

– Оставайся со мной, даже если меня не будет рядом.

И теперь его в самом деле не было рядом.

Прошло семь месяцев, и его не было рядом. Но я все равно мысленно оставалась с ним.

Каждую субботу я отвечала Зику одно и то же.

– Закрой глаза. – Я выдавила из себя нечто, похожее на улыбку.

В голове вдруг раздался ровный, призрачный голос Олли.

«Если трудно будет выносить реальность, просто закрой глаза. Не зря ведь нас наделили воображением».

Я зажмурилась, борясь с подступающими слезами.

Только не на глазах у Зика.

– А ну стой! – приказала я, закрыв за собой дверь в комнату и выглянув в коридор. Блондинистый парень тут же замер на месте, и я прищурилась.

– Джейк? Это ты?

Джейк медленно обернулся: он с такой силой растянул тонкие губы в улыбке, что они грозили совсем упорхнуть с его лица.

– Дрянь!

В следующее мгновение Джейк заключил меня в объятия, такие крепкие, что пол мгновенно ушел из-под ног.

После окончания учебного города отец Джейка отправил его на миссию от их церкви. Джейк и Олли уехали, и потому мы чуть больше сдружились с Брией.

– Я и не думала, что снова тебя увижу! – призналась я, оказавшись на твердой земле.

Синие глаза Джейка сияли.

– Ну что ж, папа думает, что я иду на поправку, но вообще-то ничего не изменилось, – хихикнул он.

Не думала, что буду скучать по этому его смеху.

– И слава богу, – улыбнулась я. – Ты на ужин идешь?

Джейк кивнул, и мы отправились вперед по коридору вдвоем.

– Делись сплетнями! Что тут за два месяца случилось?

– Олли все еще не вернулся. Алисии больше нет.

– Что? Быть не может!

– Да, прошлый год был для нее последним. Я думала, ты знал, – я чуть склонила голову, посмотрев на Джейка.

Он смотрел только вперед.

– Я знал, но надеялся увидеться с ней в последний раз. – Он стукнул ладонью по лбу. – Черт, я ведь даже фамилии ее не знаю!

– Но Брия все еще здесь, – быстро добавила я, надеясь хоть чуть-чуть развеселить Джейка, и легонько пихнула его локтем. – И Лиам тоже, и еще один очень симпатичный новенький.

Брови Джейка взлетели вверх.

– Новенький для тебя или для меня?

– Ха! Во всех смыслах новенький! И он ни для кого, – я покачала головой. – Смотреть на него приятно. Развлечешься.

– А зовут его как?

Я взяла в руки поднос и встала в очередь.

– Слушай, а я и не знаю. Он тихоня, особо ни с кем не разговаривает.

Голубые глаза Джейка окинули столовую – у него словно появилась настоящая миссия.

– Он сейчас здесь?

Я бросила взгляд через плечо.

– Нет.

– Надо сходить к нему в гости, представиться, пригласить на одну из наших «жалких вечеринок», – произнес Джейк чуть насмешливо, и я вспомнила, как они с Алисией когда-то так же заявились и ко мне.

Я улыбнулась. Казалось, что я прибыла сюда целую вечность назад, но прошел всего год.

– Ты безжалостен!

– Милая, ты и понятия не имеешь, насколько! – Джейк поднял свой поднос и проследовал за мной к нашему месту.

Мы поздоровались с Зиком, и Джейк опустился на место в самом конце стола.

– А что слышно об Айзеке? Или Оскаре?

Стоило кому-то упомянуть их имена, и у меня по коже тут же разбегались мурашки. Я вспоминала темные глаза Оскара, грубые руки на своем теле и этот его ядовитый тон… как же от этого избавиться? Та ночь перед Новым Годом все еще не давала мне покоя. И именно Оскар виноват в том, что Олли в Долоре больше нет.

– Линч сказал, что Оскара посадили за решетку. – Я чуть откинулась назад. – Дали тридцатку за всякого рода сексуальные преступления.

– А Айзек? – спросил Джейк, не переставая жевать.

– Пять. Для него это первый привод. Айзек ведь и сюда попал только из-за наркотической зависимости. Линч не особо много чего рассказал.

Джейк кивнул.

– Брия держится?

– Еще бы. Кстати, она должна скоро подойти. – Я глянула на вход в столовую. – Мы сдружились. Доктор Конуэй и Линч разрешили нам организовать группу поддержки для жертв сексуального насилия – собираемся раз в неделю.

В глазах Джейка засияли искорки – совсем как у гордого брата.

– Только посмотри на себя!

– Да, это моя идея, я затащила с собой и Брию тоже. Пусть наш опыт послужит чему-то хорошему. К тому же мне ведь надо было хоть на что-то отвлечься… – Я замолкла, снова вспомнив об Олли.

Джейк положил на стол вилку, вытер уголки рта салфеткой, а потом скомкал ее в кулаке. Я чувствовала, что именно вот-вот было готово сорваться с его языка, но он посмотрел на меня повнимательнее и наконец произнес:

– Ты по нему скучаешь.

Я вздохнула.

– Не представляешь, насколько.

Тишина сдавила мне горло, словно удавка. Неужели так все и будет до конца моей жизни? Неужели я буду задыхаться, едва вспомнив об Олли? Я понимала, что никогда и ни с кем у меня больше такой связи не будет.

«Радуйся каждому мгновению, Мия. Каждому – и неважно, сколько оно продлится. Оно того стоит, не так ли?» – однажды сказал мне Олли.

Да, Олли. Оно того стоило.

– Иисус, Мария и Иосиф, – прошептал Джейк, возвращая меня в реальность. – Я и забыл, что нас посетило Его Сиятельство Принц Гарри. – Джейк чуть подался вперед. – Как уж его там зовут?

Я покачала головой и отложила вилку.

– Итан Скотт.

– Точно… – Джейк взялся за вилку, не отводя взгляда от охранника.

Еще чуть-чуть и по подбородку его потечет слюна. Я рассмеялась. По-настоящему.

Господи, как же я скучала по Джейку.

– Удачи тебе с этим.

– Ой, да брось! Ты ведь не станешь отрицать – парень нереально сложен! – Джейк придвинулся еще ближе.

Я оторвала взгляд от еды и переключила внимание на ярко-голубые глаза Итана. Он поймал мой взгляд, подмигнул и слегка кивнул.

– Откуда ты вообще его знаешь? – спросил он, не отрывая глаз от Итана.

– Мы друзья, – как бы между прочим заметила я.

Я так четко помнила тот день. Мы с Итаном встретились во время допроса, в медпункте, после нападения Оскара. Итан был полицейским. А теперь стал охранником в Долоре: в тот день, когда Олли исчез, Итан взял меня в охапку прямо в коридоре, вынес наружу и держал до тех пор, пока я не вышла из ступора. Он объяснил, что просто не хотел, чтобы меня видели в таком состоянии, не хотел, чтобы меня отправили обратно в психиатрическое крыло. Итан остался рядом со мной до самого вечера. Подождал, пока во мне больше не останется слез.

– Друзья?

– Да, друзья. Он меня и убедил, что нужно создать группу поддержки. – Я перевела взгляд с Итана на Джейка, и, судя по улыбке последнего, он мне не верил.

Я указала вилкой на его поднос.

– Ешь лучше свой ужин.

– Я бы предпочел съесть кое-что другое…

– О, неужели это Джейк-синие-яйца? – проворковала Брия, опускаясь рядом со мной.

– Предпочитаю, чтобы меня называли Джейком-быком, – Джейк усмехнулся. – Джейком-яростным-быком.

– Разве что в твоих мечтах! – рассмеялась я.

Мы доедали ужин под разговор Брии и Джейка о летних приключениях. Брия не могла перестать болтать о нашей группе, и это меня особенно радовало. Глаза ее сияли с новой силой всякий раз, как она упоминала очередную идею на этот год. Олли бы эти изменения в Брии понравились. Конечно, за них стоило похвалить и меня тоже.

– Так, мы решили заскочить к новенькому, проверить, что и как, – заявил Джейк, поднимая поднос. – Брия, ты с нами?

Брия кивнула, допив сок и выбросив упаковку в ближайшую мусорку.

Мы вышли из столовой, и Итан подозвал меня легким кивком.

– Я сейчас! – сообщила я друзьям.

– Это ведь Джейк Томпсон? С прошлого года? – спросил Итан, не снимая пальцев с пояса и не опуская на меня взгляд.

Я знала его уже семь месяцев. Летом мы начали общаться без официоза, но об этом лучше никому не знать. Он чересчур меня опекает – иногда мне даже кажется, что для Итана я стала своеобразной заменой его отношений с умершей сестрой. В другие моменты я уже не так была в этом уверена. Итана бросало туда-сюда: то он обращался со мной как с ребенком, то буквально пронзал своими невозможными голубыми глазами. Прочесть его нелегко, но человеком он был интересным. Все в нем меня интересовало.

Итан был вызовом. Крепким орешком. Но я готова была узнать, что скрывается в его сердцевине.

– Джейк Томпсон безобиден, Итан.

Итан чуть опустил подбородок, и на какое-то мгновение его пронзительный взгляд встретился с моим, а потом он снова посмотрел вперед.

– Никто не безобиден, Джетт. – Он глубоко вздохнул и расправил плечи. – Не глупи. В этой школе полно подозрительных парней. Я не смогу постоянно за тобой присматривать.

– Я тебя об этом и не прошу.

– Ладно. Сегодня ты в свободном полете. – Он скрестил руки на груди.

Внутри меня все сжалось.

– Ну и ладно.

– Ладно.

Я закатила глаза и отошла от Итана, а потом прибавила шаг, чтобы догнать Джейка и Брию.

– По коридорам не бегать! – саркастично закричал мне вслед Итан.

Я улыбнулась: Итан все равно проследил за мной. Я не стала сбавлять темп, потому что в этих стенах все еще оставалась крутой бунтаркой.

Такие вот у нас отношения: Итан закидывает меня подобными комментариями, но глаза его… глаза его говорят о другом. Сам Итан никогда не улыбается, но именно он помог моей улыбке вернуться после того, как уехал Олли. Остаток прошлого семестра я провела словно в тумане, но Итан вытащил меня и оттуда. Если бы я никогда не встретила Олли, я бы с легкостью влюбилась в Итана, даже несмотря на то, что он обращается со мной как с младшей сестрой. Но Олли я уже встретила. И больше для меня никого не существовало.

– Так, это та самая дверь? – спросил Джейк, когда я поймала их в конце второго крыла.

– Да… это… она… – Я опустила руки на колени в попытке отдышаться.

Джейк окинул меня удивленным взглядом.

– Черт, милая. Тебе бы стоило почаще спортом заниматься. Когда Олли был здесь, дыхалка у тебя получше работала.

Брия рассмеялась. Я – нет.

Джейк опустил руку мне на плечо.

– Давай же, улыбнись хоть немного.

Дверь вдруг распахнулась, и все мы инстинктивно выпрямились. Над нами возвышался парень под шесть футов ростом. Темные волосы его ниспадали чуть ниже плеч, в ушах зияли дыры от тех больших… как уж их там называли? Колец? Одет он был в черное, что контрастировало с его бледной кожей. И что за губы! Идеал! Взгляд ледяных голубых глаз сквозь длинные черные ресницы пронзил всех нас.

– Чем могу помочь?

– Я… эм… э… – Джейк толкнул мня в плечо, прося о помощи. Похоже, его буквально загипнотизировало.

– Меня зовут Мия! Это Джейк и Брия. Просто хотели поприветствовать тебя в Долоре! – Я ни разу еще не участвовала в подобном мероприятии и в отчаянии пыталась вспомнить, что там говорили Алисия и Джейк, когда пришли поприветствовать меня. – Не хочешь принять участие в нашей жалкой вечеринке?

Темноволосый парень приподнял бровь:

– Жалкой вечеринке?

– Ну, она не совсем жалкая. Это типа шутка. Видишь ли, когда я сюда приехала…

Брия наступила мне на ногу, чтобы я поскорее замолчала.

– Она пытается сказать, что если тебе захочется развеяться, дай нам знать.

– Эм, развеяться? А с чего вы решили, что мне это нужно?

Брия перекатилась с пятки на носок и провела пальцем по губе. Уж это-то у нее хорошо получалось.

– Ну, выяснить наверняка это можно лишь одним способом. Пятница. Лови нас после завтрака.

Он чуть наклонился вперед, уперевшись ладонью на дверной косяк.

– Утром?

– Мероприятие занимает весь день, – выпалила Брия.

Ну, отлично, теперь и Брия сломалась. Справа от меня Джейк чуть ли не слюну пускал, а теперь и Брия позабыла, как вообще слова произносить.

– Как тебя зовут? – спросила я.

Бледные глаза темноволосого парня отыскали мои.

– Джуд.

– Увидимся в пятницу, Джуд. – Я подхватила под руки своих бесполезных друзей и потянула их прочь от двери.

– А ну придите в себя, оба! – зашипела я, когда мы отошли на достаточное расстояние.

Я повернулась и заметила, что Джуд все еще следит за нами. И уголок его рта приподнят.

– Тебе легко говорить, ты-то думаешь только об одном парне, которого здесь нет! – Брия наконец выпала из вызванной Джудом комы. – Олли не вернется, Мия. Прошло семь месяцев. Не пора ли повеселиться?

– Ты хочешь сказать, что Мия не… целых семь месяцев? – шокированно протянул Джейк.

– И Брия тоже, – атаковала я, прищурившись.

– И у меня есть на то причина. Я все еще пытаюсь… свыкнуться со всем произошедшим, – отозвалась Брия.

И меня затопило виной. Брия никак не могла прийти в себя после событий новогодней ночи, и я так гордилась ее медленным, но верным прогрессом.

– Хотя, думаю, Джуд сможет наконец исцелить меня.

Я поворачиваю за угол и утыкаюсь в очередную стену из книг, поднимающуюся до самого потолка. Цвета корешков сливаются в один, и я кружусь, пытаясь отыскать выход. Но выхода нет. Я бегу по лабиринту, сердце бьется где-то в ушах, дышать больно. Но если я перестану двигаться, то сдамся. Я прекрасно это понимаю, и потому продолжаю бежать.

– Олли, я не могу тебя найти! – кричу я, поворачивая голову в разные стороны, но вижу одни лишь книги, десятки книг. – Отзовись!

Книги будто бы смеются надо мной: со страниц их слетает горький шепот. Слова их давят мне на горло. Ряды становятся все уже, полки готовы обрушиться на меня… мне приходится буквально протискиваться между книгами. Ноги мои подкашиваются, и я падаю. Кладу голову на руки и окончательно сдаюсь.

– Просыпайся!

Я открыла глаза и обнаружила, что кто-то навис над моей кроватью, положив руку мне на плечо.

– Олли?

Челюсть его напряглась.

– Итан.

– Итан… – повторила я, вздохнув, и заморгала.

Я жутко вспотела, волосы липли к лицу. Верхнюю простыню я сбросила. В комнате царила темнота, но я смогла разглядеть силуэт Итана – он присел на краешек матраса, провел холодным мокрым полотенцем по моему лицу. Он частенько так делал посреди ночи.

– Ты сказал, что больше не придешь.

Итан промолчал. Собрал мои волосы и приподнял над шеей, чтобы провести полотенцем и там, отгоняя лихорадку кошмаров.

– Я не могу не обращать внимания на твои крики, – пробормотал он. – Это же пытка.

С тех пор как Олли покинул Долор, кошмары не отпускали меня. Я не помнила, что конкретно мне снилось, но именно Итан вытаскивал меня из них вот уже целых семь месяцев.

Дыхание мое выровнялось, я перевернулась и подняла на Итана взгляд – тот перетащил полотенце с моей шеи на ключицы. Голыми руками он ко мне никогда не прикасался – только влажным полотенцем. Всегда наготове.

Я нуждалась в этом. Каждую ночь. Но сегодня – особенно.

Я медленно провела пальцами по полотенцу. Мысли неслись с ужасающей скоростью. Что я делаю? Понимала ли я это до конца? Но телу моему было все равно: оно изголодалось по физическому контакту. Олли исчез, и я была в отчаянии. В вихре иррациональных мыслей я поймала одну: руки Итана исцелят меня. Уберут боль от потери. Впрочем, может, мне просто нужно было с кем-то обняться… стоило мне закрыть глаза, и боль возвращалась. Олли больше ее не заберет. Но Итан… Итан все еще был здесь.

Он не пошевелился. Замер на месте, наблюдая за моими действиями. Не отрывал взгляда от моих глаз, пока я прикладывала его руку к моему лицу. Такая теплая кожа… я закрыла глаза. Ничуть не похоже на прикосновение Олли, но все же успокаивает. Я медленно выдохнула и принялась ждать, не отпуская его руки.

Итан провел большим пальцем по моей щеке и тоже слегка выдохнул. Я открыла глаза, и он поймал мой взгляд.

– Прошу, не покидай меня, – выдавила я. – Останься со мной, пусть ненадолго. Пока я не засну?

Рот Итана сжался в тонкую линию: он убрал с моего лица несколько мешающихся прядей, но взгляда так и не отвел.

– Не ставь меня в такое безвыходное положение.

Он убрал руку и отвернулся.

А потом поднялся и поправил пояс. Я боялась звона его ключей, но присутствие Итана выгнало этот страх. Я больше не дрожала от одного только этого звука. Теперь я даже ждала, когда услышу его вновь.

Итан вновь посмотрел на меня: глаза его скользнули по моему вспотевшему телу и, наконец, остановились на моем лице.

– Увидимся утром, Джетт.

Он никогда не называл меня по имени – всегда только по фамилии. Почему? Этого я понять не могла. Я перевернулась на другой бок и прислушалась: каждый шаг будто бы наступал на мое и так уже разбитое сердце. А потом Итан закрыл за собой дверь.

Два

Ты в отчаянии, знаю, но прикосновение его этого не исправит.

Ты пуста, знаю, но он не может заполнить твою пустоту так, как я.

Я предупреждал тебя, любовь моя, но ты слишком упряма и совсем меня не слушаешь.

Оливер Мастерс

Мия

– Должна признаться, Мия, я восхищена твоим прогрессом за это лето, – похвалила меня доктор Конуэй, когда мы устроились в ее кабинете. – Особенно по сравнению с прошлым семестром. Какие планы на этот год?

С начала учебного года прошла уже неделя, но между группой поддержки, которую я посещала раз в неделю, и кошмарами у меня все еще оставалось полно времени на то, чтобы предаваться воспоминаниям об Олли. Я так старалась заполнить все свое время до отказа, но он… он был повсюду.

– Планы… – Я устроилась на кожаном диване и легонько рассмеялась. – Не думала, что это слово вообще можно поставить со мной в одно предложение.

Скрытое челкой лицо доктора Конуэй потемнело.

– Давай-ка не будем себя принижать… – пробормотала она, а потом повернулась на стуле и поднялась.

Она подошла к маленькому столу на другом конце комнаты и выдвинула ящичек. Я следила за ней, не отрываясь.

– Ага! – Она победно помахала в воздухе зеленой бархатной записной книжкой так, словно в бинго выиграла.

– Что это?

– Это, дорогая моя, твое первое задание в новом учебном году. – Она протянула книжку мне. – Я хочу, чтобы ты вела дневник. Это помогает.

Я застонала, откинувшись на диванные подушки.

– Почему все ваши задания включают в себя чтение или письмо?

– Потому что мозгу это полезно.

– Полезной стимуляции у меня требует вовсе не мозг…

Доктор Конуэй прикрыла ладонями уши.

– Нет-нет, ты этого не говорила. А я этого не услышала.

Я рассмеялась, а Конуэй вернулась на место, приходя в себя от моего замечания.

– Ты не думала о том, чем займешься после «Долора»? Собираешься куда-то поступать?

– Вообще не думала.

Мы с Олли строили планы. Он мечтал писать и издавать стихи, путешествовать по миру и помогать нуждающимся. Я мечтала увидеть, как он всего этого добьется – потому что, сказать по правде, сам Олли и был моей мечтой. По крайней мере, до тех пор, пока он меня не покинул. Пока не забрал с собой и мечты тоже. Пусть его больше не было рядом, но я все еще хотела сбежать в будущее вместе с ним. В Долоре мне осталось отучиться всего год, а потом я разыщу его и напомню о нас.

– Так начни. У тебя впереди вся жизнь, Мия. Во втором семестре я смогу помочь тебе подать заявления на поступление в американские колледжи.

– Спасибо, – я провела рукой по мохнатой записной книжке.

Когда пальцы мои проводили вниз, оттенок зеленого темнел. Вверх – снова становился светлее. Я была благодарна доктору Конуэй за предложение, но возвращаться в Пенсильванию не хотела. Там меня никто не ждал.

Британия стала моим домом. Моим домом стал Олли.

По пути в свою комнату я услышала позади шаги. Стоило мне остановиться и обернуться, как шум исчезал. Спустя какое-то время я продолжила путь. Шаги снова зазвучали – все громче и все ближе. Я прибавила шаг и обернулась, заворачивая за угол… и тут же врезалась во что-то, по ощущениям напоминающее кирпичную стену.

Записная книжка упала на пол. Меня удержали чьи-то сильные руки.

– Аккуратней, милая, – произнес чей-то низкий голос.

Я подняла взгляд – Джуд смотрел на меня своими бледно-голубыми глазами. Его пальцы вцепились мне в локти. Я напряглась.

– Прости, мне показалось, что… – Я обернулась, но в коридоре никого не было, и я покачала головой. – Не знаю. Показалось, что кто-то за мной следит.

Джуд разжал пальцы и сделал шаг назад.

– Что ты вообще делаешь в этой части здания? – спросила я, нагнувшись за книжкой. – Твоя комната во втором крыле.

Джуд точным движением головы убрал с лица темные пряди и пожал одним плечом.

– Заблудился.

Между нами повисла неловкая тишина. Взгляд Джуда прожигал во мне дыру.

– Тут все в порядке? – За спиной раздался спокойный голос Итана, и его рука легла мне на плечо. – Джетт? Он к тебе пристает?

Я сглотнула.

– Нет, я…

– Просто ищу, где здесь туалет, приятель, – вмешался Джуд.

Итан убрал руку и указал куда-то назад.

– Туалет в той стороне. В другом крыле. И я тебе не приятель.

Джуд опустил голову и быстро исчез за углом.

Я повернулась к Итану.

– Не нужно было так грубо с ним обходиться, знаешь ли. Это я в него врезалась, а не наоборот.

Итан продолжал следить за Джудом.

– Что он тут вообще забыл?

– Он просто потерялся, Итан.

Итан перевел взгляд с удаляющейся спины Джуда на меня.

– Не называй меня так.

– Хорошо, офицер Скотт, – выдохнула я. – Мне все больше кажется, что тебе здесь не работать надо, а подлечиться.

Итан нахмурился, глаза его забегали. Я не дала ему шанса хоть как-то ответить, а просто развернулась и ушла прочь.

Летом мы с Итаном немало ночей провели вместе, разговаривая до восхода солнца. Чаще всего мы обсуждали разницу между штатами и королевством, ТВ-шоу и музыку. Так я и узнала, что Итан всего на пару лет старше меня… но это и все. О себе он почти ничего не говорил: упомянул только, что ему нужно год отработать, чтобы продвинуться по службе. И он выбрал для этой цели Долор.

Он четко дал мне понять, что ему это не особо нравится.

Но Итан заинтересовался мной, потому что я напоминала ему о сестре. Мы встретились в прошлом году, когда на меня напал Оскар. Тогда я узнала, что сестру Итана тоже изнасиловали, и она умерла. Итан не особо распространялся и о ней тоже, но обо мне хотел знать все – каждую деталь моего травматического прошлого. И не то чтобы я сильно возражала. Если это поможет ему понять лучше свою сестру, я только рада помочь.

Я зашла в свою комнату, и в ноздри мне тут же ударил стойкий запах смерти. Я прикрыла лицо ладонью и закрыла дверь. Закинула записную книжку на стол, а потом принялась искать неполадку в рутине.

Невыносимый запах притупил все остальные чувства. К горлу подкатывала тошнота. Я опустилась на корточки и выдвинула из-под кровати тележку на колесиках. Тут же попятилась назад, пока не уперлась спиной в стену. Из горла вырвался крик, глаза вылезли из орбит.

На тележке лежал изуродованный труп животного. Красный цвет и мех смешались с моей одеждой.

Я подползла к мусорному ведру, перегнулась через край и исторгла туда содержимое желудка.

– Мия? Во имя всего святого, что… – Услышала я, а потом кто-то схватил меня за плечи.

Я начала вырываться и прижалась поближе к стене. Когда я осознала, что это Итан пытается меня успокоить, то тут же обхватила его за шею и зарыдала, прижавшись лицом к форменной рубашке. Итан на секунду замер, а потом расслабился и притянул меня поближе. Пальцы его зарылись мне в волосы.

– Кто мог такое сотворить? – кричала я.

Пальцы Итана еще крепче сжали мою талию, а второй рукой он все еще придерживал меня за затылок.

– Какой-то больной на голову ублюдок, – пробормотал он на выдохе. – Давай-ка уйдем отсюда и обо всем расскажем, кому надо.

Итан прикрыл мне глаза, чтобы я больше не смотрела на тот ужас под кроватью, и вывел в коридор. Он подтащил меня к стене – я всю дорогу пыталась выбросить из головы увиденное. Взгляд голубых глаз парня не покидал меня, даже когда он достал из-за пояса рацию и начал говорить.

– Да, крыло четыре… – повторил он, а потом вернул рацию на место и навис надо мной, держа за плечи обеими руками.

– Такое прежде случалось?

Я покачала головой, стараясь унять трясущиеся руки.

– Кто-то тебе угрожал?

Я снова затрясла головой, выдавив:

– Никто. Летом все было тихо.

По щеке скользнул слезинка, и Итан потянулся было, чтобы убрать ее, но остановился, так и не дотронувшись до моей кожи.

Он вздохнул и опустил руку, а потом и голову.

– Итан… – Голос мой дрожал, и имя его повисло в воздухе, словно мольба и вопрос одновременно.

Я хотела попросить его о том, чтобы все пропало, чтобы он нашел вдруг способ стереть последние десять минут. Но голос меня предал. Я закусила внутреннюю часть щеки.

– Я сильная! – бросила я, борясь со слезами.

Итан поднял голову и все-таки приложил руку к моему лицу.

– Останься здесь. А я осмотрюсь, идет?

Я кивнула, и Итан исчез.

Приложившись спиной к стене, я сползла по ней вниз.

– Так где ты теперь будешь спать? – спросил Джейк, стараясь перекричать шум душа.

Я стояла под льющейся водой уже долго, но она не помогла мне избавиться от зависшего перед глазами образа мертвой кошки. Я терла кожу до тех пор, пока та не стала розовой, и вспоминала все, что случилось со мной за прошедшие две недели, снова и снова, в попытке отыскать хоть какую-то подсказку… кто мог сотворить такое? Зачем? Но я так ничего и не вспомнила.

– Догадайся-ка, – выдохнула я.

– Прошу, не говори, что тебя переселяют в другое крыло.

– Нет, офицер Скотт не позволит, – я понизила голос, чтобы Джейк не вставил какой-нибудь неуместный комментарий.

Никто не знал о том, что мы с Итаном дружили. Даже Брия. Дружба наша скрывалась под покровом ночи, подальше ото всех. Она принадлежала только мне одной, и я дорожила ей. Пока Итан не нашел в моей комнате мертвое животное, у него получалось разделять работу и отношения. Однажды два эти мира просто обязаны были соприкоснуться. Интересно, как это повлияет на нас?

– Так где же?

Я встала под душ и запрокинула голову, массируя пальцами скальп.

– В старой комнате Олли.

В той самой, где мы впервые поцеловались. Там, где я начала влюбляться в него – о, так медленно и так прекрасно. В комнате, где мы так часто занимались любовью.

– Вот это да! – рассмеялся Джейк где-то за разделявшей нас стенкой. – Бедняжка… Настоящая пытка.

– И не говори!

– Подозреваемые уже есть?

– Нет, но они уже начали их искать.

Я выключила воду и расправила волосы.

– Черт, полотенце забыла! Не подашь?

– Щас, секундочку! – произнес Джейк.

Холод медленно проникал в мое голое тело, вызывая дрожь. Спустя мгновение Джейк сунул полотенце в щель между занавесок.

– Спасибо! – я завернулась в полотенце и распахнула шторку.

Джейк уже успел напялить трусы и стоял перед зеркалом, выдавливая зубную пасту на щетку.

Я слегка повернулась в сторону входа и заметила, что стену в коридоре подпирает Итан. Наши глаза встретились, он тут же отвернулся и слегка выпрямился.

По сравнению с прошлым годом в кампусе прибавилось охраны. В каждом крыле теперь стояло по охраннику, и к нашему приставили Итана. В столовой и общей ванной охранники работали посменно. Я закрепила полотенце и схватилась за собственную зубную щетку.

– И мне придется носить одежду из Полоумного приемника, пока мне не привезут новую, – добавила я, кинув взгляд на безвкусный комок одежды в углу.

Старую, включая футболку «МИЛАЯ ПСИХОПАТКА», теперь можно было только выбросить.

Джейк сплюнул зубную пасту в раковину.

– О, все лучше и лучше.

– Да, видел бы ты белье, которое мне выдали.

Он сполоснул щетку, а потом постучал ей по краю раковины.

– Тебе разве не все равно? Не то чтобы тебе есть перед кем красоваться в кружевных трусах.

Я почувствовала на себе взгляд Итана. Повернулась и посмотрела прямо в его пронзительно-голубые сощуренные глаза. Меня раздражало, что он обращается со мной как с ребенком, но стоило ему посмотреть на меня вот так… думаю, стоит с ним немного поиграть. После такого ужасного дня это пойдет мне на пользу. В душевой почти не осталось людей, и, как следствие, пара тоже. Летом в Долоре оставалось вдвое меньше студентов, но скоро в ванной будет не протолкнуться – придется снова принимать душ по утрам.

– Ладно, увидимся утречком! – Джейк взмахнул своими светлыми волосами и вышел прочь, пока я чистила зубы.

Мы с Итаном остались наедине. Я вновь посмотрела на него, и он замер, но глаз не отвел и сжал руки на поясе. Ему хотелось отвернуться, все в нем об этом кричало, но что-то еще, что-то более могущественное, заставляло его смотреть.

Я отпустила края полотенца, и оно упало на пол.

Итан сжал зубы, челюсть с легкой рыжей щетиной подалась вперед. Взгляд его блуждал по моему телу, сверху вниз. Но он не пошевелился – стоял у стены, словно приклеенный. Воздух между нами сгустился, мы глубоко дышали, не сводя друг с друга глаз, и легкие наши синхронизировались.

Наконец я увидела в его взгляде то, чего так ждала – восхищение.

– Одевайся уже, Джетт, – выдавил Итан, а потом прокашлялся. – Пожалуйста.

– Я так тебя и не поблагодарила, – я подняла полотенце с пола и начала вытирать им волосы. – И я устала от того, что ты обращаешься со мной как с ребенком.

Он отвернулся.

– Тогда прекрати себя так вести.

– Неужели я похожа на ребенка?

– Хватит, – предупредил он.

– Нет уж, посмотри на меня. – Я указала пальцем себе на грудь.

Итан тут же опустил голову. Я ждала, и сердце мое яростно билось… ну же, подними взгляд! Мне так хотелось, чтобы мной восхищались. Как Олли когда-то.

– Неужели я в самом деле похожа на ребенка?

Итан поднял голову, и взгляд его впился в меня, но лицо осунулось.

– Нет, Мия, ты совсем не похожа на ребенка.

Он ударил по стене, а потом ушел.

Комната Олли больше ничем не отличалась от всех остальных комнат в Долоре. Ничего в ней больше не напоминало о нем: теперь тут стояли и стол, и тележка в ожидании нового заключенного. В данном случае – меня. На стол отправилась моя записная книжка: я присела на стул и открыла ее. Столько пустых страниц, которые ждали, что их заполнят. Чернила украсили первую, а затем и вторую… Прошедший день вдохновил меня, и я написала обо всем: об ужасном сюрпризе, ожидающем меня в комнате, и о взгляде Итана в душевой. И об Олли.

Мыслями я всегда возвращалась к нему.

Той ночью я проснулась от собственных криков. Итан так и не пришел. Я отпихнула ногами одеяло и практически содрала с себя прилипший из-за пота свитер из Полоумного приемника. Попыталась выровнять дыхание.

Последующие дни ничем не отличались от предыдущих: днем Итан избегал меня, а ночью я не могла уснуть, потому что боялась кошмаров. Иногда я умудрялась заснуть, рыдая, иногда не спала до самого утра.

– Тебе все еще снятся кошмары? – спросила меня Брия на собрании ЖПСН – группы «Женщины против сексуального насилия».

Мы собирались в комнате для групповой терапии по четвергам перед ужином. Летом к нам присоединялась только одна девушка, но через неделю начнется новый семестр, и я уверена, что придут и другие.

– К сожалению, – вздохнула я, скрестив ноги.

Мы никогда не сидели на стульях, всегда на полу. Так все выглядело куда менее официально.

– Я снова пячусь назад, потому что я даже не знаю, о чем они, эти кошмары. Стоит мне проснуться, я обо всем забываю.

– Может, у тебя расстройство сна. Типа сонной задержки дыхания – так и забываешь, – предположила Тайлер.

Тайлер приехала в Долор летом. Мы с Брией сдружились с ней на этих встречах. Там и узнали, что Тайлер такая же всезнайка, как и я. Да и истории наши были похожи: год назад Тайлер изнасиловали, и она не смогла справиться с накрывшей ее тревожностью. Она причиняла себе физический вред. Дважды за месяц попадала из-за этого в психушку, так и оказалась в конце концов в Долоре. Ее, как и нас, изгнали из общества. У Тайлер были длинные светлые волосы, но глаза карие – как у меня. Я была выше, но всего на дюйм. Фигура – полнее, но пройдет пара месяцев, как веса в ней убавится. Это неизбежно, и Тайлер не могла этого дождаться.

– Когда они начались? – спросила она.

– С детства, после того самого случая. Но кошмары давно мне не снились… пока Олли не уехал.

С каждым днем я скучала по нему все сильнее и сильнее. Перед другими я старалась держаться – сложная задачка на каждый день. Меня разрывало между двумя мирами – жизнью с Олли и жизнью после него. Вот только я не ожидала, да и не хотела жизни после него. И тело, и сердце отрицали ее, заставляли не спать ночами, насылая на меня кошмары. Олли поселился в моей голове, его слова преследовали меня, его голос напоминал о том, что у нас было. Он оставил внутри меня эту прекрасную травму, и пламя нашей любви все еще горело.

Но сейчас я хотела, чтобы оно погасло.

Жар этот был слишком силен, огонь сжигал меня дотла каждую ночь, а потом я просыпалась лишь для того, что прожить еще один день без Олли.

– Ах, да… Олли, – почти пропела Тайлер. – Какая жалость, что мне не удалось встретиться с этим Олли, о котором я так много слышала.

– Может, его отсутствие – твой триггер, – вклинилась Брия. – Не думала об этом?

– Он в самом деле помог мне выбраться из ужаса, в котором я засела надолго. Может, я слишком сильно на него полагалась… Не знаю… в общем, давайте лучше поговорим про тебя. – Я указала на Тайлер. – Ты все еще пьешь прописанные психиатром таблетки?

– Ага, доктор Бутала – святой, а таблетки эти – святой Грааль. Вообще никакой тревожности. Никакой депрессии. Никогда не чувствовала себя счастливее.

Брия закатила глаза.

– Интересно, когда уже тебя отпустит? На каком-то этапе ведь слишком сильно к ним привыкаешь, так? Иммунитет появляется?

– Вот вам и позитивное мышление, – пробормотала я.

– Я просто стараюсь смотреть на все реалистично. Таблетки – не ответ на все вопросы, и в конце концов эффект от них сойдет на нет. И придется либо пересаживаться на другие, либо искать корень своих проблем, – возразила Брия.

В ее словах был смысл, но я не хотела портить настрой Тайлер. Маленькие шажки. Для всех нас.

– Не знаю, но мои таблетки будто бы усилили мое либидо… Я вообще не думала про секс с того случая, а теперь не могу спокойно посмотреть ни на одного парня, – призналась Тайлер. – Даже на Джейка.

Мы тут же захихикали.

– Так это ведь хорошо! – смеялась я, пытаясь отдышаться. – Посмотрите на нас, прямо кучка похотливых подростков!

Тайлер подняла руку.

– Технически, я в самом деле все еще подросток.

И она была права. Тайлер девятнадцать. Мне совсем недавно исполнилось двадцать, а Брие – летом.

– Кстати, новенький выглядит так, словно ему не помешает немного повеселиться, – улыбнулась Брия.

– У меня от Джуда мурашки по телу, и не в хорошем смысле, – призналась я.

Я врезалась в него в коридоре сразу перед тем, как нашла в комнате кошку. И никак не могла забыть его хватку. И его взгляд.

– У тебя ото всех такие мурашки, – выдохнула Брия.

И тоже не ошиблась.

Я уснула в слезах и проснулась в темноте, от того, что ко лбу приложили холодное полотенце.

– Олли? – я моргнула и открыла глаза.

– Нет, Джетт. Это Итан, – ответил Итан, склонившийся надо мной в явном волнении. – Всегда Итан.

Я, не думая, обняла его за шею и притянула ближе – мне хотелось почувствовать себя в безопасности. Я пыталась выровнять дыхание, когда Итан внезапно поступился принципами и лег рядом со мной, притянув меня к груди. Сильные руки прижали меня к горячему телу. Пальцы убрали волосы с лица.

– Я так на тебя злюсь, – прошептала я.

Итан вздохнул.

– Я тоже на тебя злюсь.

Я подняла голову с его груди и вгляделась в его лицо.

– И что я тебе такого сделала?

– Ты меня постоянно отвлекаешь, – пояснил он. – А теперь перевернись давай, Джетт.

Я послушалась: перевернулась на другой бок, подальше от него, и закрыла глаза. Глаза жгло от слез – слез по Олли. Как по расписанию. Итан собрал мои волосы и убрал с шеи, а потом прижал к коже полотенце, как делал каждую ночь.

Но сегодняшняя ночь была особенной.

Сегодня он впервые лег рядом со мной. Мне хотелось, чтобы на кровати со мной был Олли, но присутствие Итана тоже помогало… немного. Воспоминания накинулись на меня, словно хищники, ослабили, заставили плакать. Я зажмурилась, представляя прошлое. Темнота разносила мои всхлипы.

Любовь Олли заключила меня в клетку. Наше общее будущее давило на меня. Он расписал его для нас обоих, а потом исчез… и я разбилась. Не выдержала. Семь месяцев я пыталась собрать себя по осколкам.

И Итан опустился рядом со мной на колени и помогал.

Я не просила его об этом, но вот он, держит меня в объятьях, пока от меня откалываются все те куски, что он собрал раньше.

Итан мало знал об Олли: лишь то, что это его старшего брата арестовали за отравление меня и Брии. Это он нас чуть не изнасиловал. В первую ночь после ухода Олли я звала его во сне, и Итан спросил, почему так. Он не понимал. Он никогда этого не поймет.

Говорить об Олли было больно, и я старалась этого избегать. Пальцы Итана провели по моим рукам, и тело приняло это за команду – легкие снова заработали.

– Он исчез, Мия, – уверенно прошептал он мне в волосы, и его рука подлезла под мою, перекинулась через грудь, прижала меня к нему – я не могла бы стать к нему еще ближе. – А я останусь… пока ты не заснешь.

День сменился ночью, и скрывать это стало невозможно. Олли мне больше не поможет, и я так на него злилась! Олли научил меня, как себя спасти, но на этот раз я тонула, и у меня не осталось сил бороться с течением.

Но Итан удерживал мою голову над водой.

Закрыв глаза, я могла представить на его месте Олли. Я была в отчаянии.

Три

Что не дает мне спать по ночам? Воспоминание о последнем вздохе, что ты у меня украла.

Оливер Мастерс

Олли

– Может, хоть чаю выпьем? Мне не помешает кофеин, – попросил я, хотя уже знал, какой меня ждет ответ.

Но поездка затянулась. К тому же ноги мои просились наружу. Очень уж хотелось их вытянуть после трехчасовой поездки из тюрьмы.

Охранник никак не отреагировал на мою просьбу, просто продолжил смотреть в окно крошечного фургона. Я его не помнил. Охранника. Темнокожий, с блестящей лысой головой, довольно стройный. Крепления загудели, ударившись о металл, когда я попытался положить локти на колени, чтобы успокоить подпрыгивающую ногу. Наручники порезали кожу, и я застонал, откинув голову на порванную кожу сидения.

– Ты новенький что ли, да? В Долоре? – спросил я у охранника, нарушив неловкую тишину. – Не видел тебя прежде. К какому зданию прикреплен?

– Нам ехать еще час. Давай-ка позаботимся о комфорте друг друга, а?

Я повернулся к окну и попытался представить, что ждало меня в Долоре. Может, тюрьма – это не так уж и плохо. Если не считать бесконечных допросов по самым дурацким причинам, обращались со мной неплохо. Полиции потребовалось пять месяцев для того, чтобы состряпать идеальное дело на моего брата, Оскара. Сначала я не хотел им помогать, но просто потому, что злился.

На второй неделе без таблеток я потерял контроль, и меня со всех сторон накрыло эмоциями.

Я мог думать лишь о ней. И говорил лишь о ней.

И мне никто больше не был нужен. Кроме нее.

Неважно, закрывал я глаза или нет, она всегда представала передо мной, подобно яростной буре. Чтобы взять меня под контроль, они договорились с Долором, забрали мои медицинские записи, а потом снова посадили меня на сдерживающие гнев таблетки. Наконец я оказался там, где и должен был. Все как они и планировали.

Оскар получил по заслугам. Что до меня… Меня оправдали по всем насильственным обвинениям. С проституцией меня ничто не связывало напрямую, кроме профессии матери, конечно.

К сожалению, обвинения, из-за которого я в первую очередь и попал в Долор, с меня не сняли. Даже после того, как я объяснил, что не трогал Брэда, спекулянта, которого отправил в кому мой брат, когда мне исполнилось семнадцать. Доказательств против Оскара не хватало.

У него было алиби, пусть и ненастоящее. А у меня – нет.

Пару месяцев назад Брэд умер.

И теперь мне предъявили обвинение в убийстве, совершенном в результате психического отклонения – посерьезнее незаконного причинения вреда.

Долор оставался моим единственным шансом на свободу. Я вернулся в самое начало пути.

Они снова отправили меня в Долор, чтобы закончить то, что я начал, когда помог посадить Оскара.

За семь месяцев в тюрьме я нашел себе одного друга. Его звали Трэвис. Мы поделились историями наших жизней, конечно. Он стоял на стреме во время ограбления, больше у него приводов не было. Парень рос, как и я, без отца и с ужасной матерью. Для Трэвиса жизнь не закончилась, на воле его ждала девушка. И он спросил, есть ли девушка у меня. Я соврал ему. Сказал, что нет. Просто не мог заставить себя заговорить о ней, не то что произнести вслух ее имя. Хотя мысли о ней всегда оставались со мной.

Я прекрасно помнил свои чувства к ней – если бы не таблетки, то страшно представить, какую боль бы я чувствовал на протяжении последних семи месяцев. Месяцев, которые я провел вдали от нее. Когда я слез с таблеток, мое расстройство Эмоциональной Напряженности лишь усилило все ощущения. Я буквально сошел с ума.

По пути в Долор я провел всего три дня без таблеток и теперь пытался понять, стоило ли оно того. Стоило ли мне просить докторов Буталу и Конуэй больше не прописывать мне препараты?

Стоило ли оно всей это боли? Но, на самом деле, выбора у меня не было.

Мои чувства к ней медленно восставали из пепла на протяжении последних шести часов – каждый последующий больнее предыдущего.

– Мы на месте, – сообщил охранник, и мы съехали с дороги на одинокую тропу, ведущую к воротам Долора. Асфальт под колесами сменился камнем, и я бросил взгляд на силуэт Долора под серым небом.

Я наконец осознал, насколько близко оказался к ней снова, и нервы мои сдали. Я сделал глубокий, неровный вдох. Три дня без таблеток, которые мне нужно было принимать каждые двенадцать часов. И я уже чувствовал, как теряю контроль. Хорошо, что на мне были наручники. Руки тряслись, и я сжал пальцы в кулаки – может, так станет полегче.

Фургон подъехал к кампусу и остановился. Охранник стянул мне руки пластиковыми стяжками и только потом снял наручники – с запястий и щиколоток. И, наконец, вывел меня из машины к большим двойным дверям.

– Оливер Мастерс, – поприветствовал меня директор Линч на посту охраны. – Хотелось бы мне сказать, что я рад тебя видеть, но это больше зависит от тебя.

Я не видел Линча семь месяцев – а по его виду казалось, что прошло лет двадцать. Сшитый на заказ костюм никак не мог скрыть поселившуюся в его карих глазах усталость и очень заметный стресс, из-за которого он начал лысеть гораздо быстрее, чем того требовала природа.

– Я здесь не за тем, чтобы шум поднимать. Просто хочу доучиться безо всяких приключений – того же хотите и вы, – произнес я, ничуть не соврав.

Я не хотел возвращаться в тюрьму, к брату.

Линч кивнул и провел меня через сканер, тот промолчал. Всю дорогу до директорского кабинета я не поднимал головы и смотрел только на свои ступни. Мне не хотелось даже случайно взглянуть на двери библиотеки – места, куда мы сбегали с ней каждую субботу.

Но смех ее все равно звучал в моей голове. Напоминал о ней. О том, как развевались ее темные волосы, когда я бежал за ней. О ее улыбке, от которой у меня сердце замирало… ее я увидел, вовсе того не желая.

– Сюда. – Линч буквально спас меня от прошлого.

Кабинет директора ничуть не изменился.

Линч поднял вверх палец – мол, минуточку – и взялся за телефон. Я опустился в кресло напротив, по другую сторону его стола. Рукавом я утер со лба холодный пот.

– Доктор Бутала, да… Приехал Оливер Мастерс… – Линч дослушал, кивнул и повесил трубку, даже не попрощавшись. – Твой психиатр скоро придет, так что подождем.

Карие глаза Линча поймали мой взгляд, а потом он отвернулся. Цвет его глаз сочетался с цветом бутылки «Джека Дэниелса» – и с цветом ее глаз. Сердце снова пропустило удар.

Мы с доктором Буталой мало в чем сходились, но намерения его, по крайней мере, были честными.

Он верил в химический дисбаланс мозга, а она… о нет, я не буду называть ее по имени даже в мыслях… она считала мое расстройство благословением. Еще бы, так чувствовать! Ей нравилось, какой я, но она видела лишь одну мою сторону. Я никогда не позволял ей увидеть другую – куда более уродливую. Злую.

Бутала постучался, прежде чем войти.

– Мастерс! Рад, что ты вернулся. – Доктор положил руку мне на плечо.

Бутала был невысоким джентльменом индийского происхождения и говорил с легким акцентом. Я кивнул головой в знак согласия.

– Рад вернуться.

Доктор присел рядом со мной и положил себе на колени мою медицинскую карту.

– Во-первых, и это главное, хочу снова извиниться за то, что мы поставили тебя в такую неприятную позицию в деле с Оскаром, – осторожно и искренне произнес Линч. – Если бы я знал, то не позволил бы им так поступить. Сможем ли мы оставить это в прошлом и начать все заново?

– Да, сэр.

В глазах его промелькнуло облегчение, пусть и всего на мгновение.

– Что ж, очень хорошо. Раз уж с этим мы разобрались… Сегодня начинается новый учебный год, а за последнюю неделю произошло уже немало неприятностей. Ты не сообщил мне о своем брате, но могу ли я надеяться, что в будущем ты расскажешь мне обо всем, что покажется тебе странным? – спросил Линч, приподняв одну бровь. – Я прошу тебя лишь об открытости.

Я понимал каждое произнесенное им слово по отдельности. Но все вместе я слышал будто бы сквозь толщу воды. Я покачал головой – вдруг это поможет рассеять туман, забивший череп?

– Что случилось?

Линч перевел взгляд с Буталы на меня. Он вздохнул, подкатил поближе свое кресло и уперся локтями в столешницу.

– Ты все равно об этом узнаешь, так что почему бы мне самому тебе не рассказать… – Он сложил руки на столе. – Все на