Я помню все: лица сестер и братьев, их голоса, их глаза, их сердца, учащие мое сердце сокровенным словам. Помню… Появлялись новые голубоглазые и русоволосые, чьи сердца разбудил ледяной молот, они вливались в наше братство, узнавали радость пробуждения, плакали слезами сердечного раскаянья, открывали божественный язык сердец, заменяя опытных и зрелых, тех, кто до конца познал все 23 слова.
Не скажу, что в восторге. Местами даже не приятно было читать. Но удивительно то, что книга так зацепила, что была буквально съедена в два присеста. Вообще впечатления очень не однозначные.
В который раз попыталась Сорокиным проникнуться и в который раз не удалось. Остановилась на взаимном эээ... золотом дожде. Не могу я такое читать и слушать. Меня не надо сперва в экскременты опускать, чтобы потом возвысить. Не желаю так низко падать.