На него глянула проглядывающая темнота живого города, а после на него глянул он сам.
И все, все живые люди, мертвые железки, все куда торопились, спешили, боясь не посметь, боясь не успеть, боясь опоздать, а вместе с этим опозданием, не получить то, что значительно и бесповоротно улучшит их и без того облегченную и рационализированную жизнь.
Сон, был избавителем от всех, острых, душевных мук и скорби.
Сон, поглотитель боли и печали.
Сон, точно легкое успокоительное, приносил тихую грусть заменяя жуткую тоску поедающую душу. Однако теперь и этот верный друг покинул мужчину. Считать овец не получалось, считать котов тоже, думать о чем-то хорошем давно не моглось и потому приходилось просто лежать, не открывая глаз и прислушиваться к звукам царящим в комнате, квартире, доме, городе
нынче был понедельник, а как известно в понедельник только и работать, ведь со среды все ждут и готовятся к выходным
