Оглавление

XXXXXIV. Ход людей. Герой Кайл

Кайл лежал в полузабытьи на полу.

Он не знал, сколько он уже лежит здесь и не помнил, сколько прошло с тех пор… как жизнь его обрушилась и его погребло под обломками.

…Ему было все равно.

Потому что во всем этом просто не было смысла.

Незачем было прикладывать усилия. Нечего было продолжать…

Какого бы конца мира не опасались все вокруг, его персональный уже свершился.

Это полутёмное помещение… эти звуки и запахи. Эта ранее казавшаяся ему гнетущей обстановка. Ко всему этому он уже привык.

И к своему нынешнему ближайшему окружению. Чем-то похожие на него самого останки людей без будущего. Они тоже доживали свои тусклые нежизни здесь. Такие же бессмысленные, как и он сам.

И так было всегда, и не было ничего до этого. И ничего после этого не будет. Таковы были ощущения.

Состояние было немного непривычным по сравнению с его обычной бурной деятельностью, но приняв его, он обрел покой и нашел в этом какое-то странное удовольствие.

Возможно, ему в самом деле следовало бы встать, привести себя в порядок… Как о том не уставали тихо твердить слившиеся в одно лицо зачем-то всё ещё приходящие из старого мира.

Возможно и стоило бы… Но… Зачем? Зачем пожираку, которым он теперь является, внешний вид ухоженного праймца и весь этот лоск? Зачем это всё существу, которое уже не сможет вернуться в мир людей? Всё это пустое. Разумнее будет просто остаться здесь, оставив всё на своих местах.

В какой-то степени его даже устраивало нынешнее положение. Не нужно было более пытаться решать какие-то неразрешимые проблемы. Пытаться справиться с тем, с чем объективно ничего нельзя поделать. Как с ураганом. Как с любой неумолимо надвигающейся катастрофой. Можно только смириться. Принять этот ход вещей. Принять это поражение. Благословить свою смерть. И получить покой.

Блистательный праймский агентъ мёртв. Пора признать это.

Но в этом признании так много покоя. Тяжелого, мертвящего, потустороннего… Но столь давно желанного покоя, в котором он так нуждался в последнее время. Всё хорошо.

Нет действий. Нет желаний. Нет боли. Нет страха. Только спасительное отупение.

Покойся с миром, Кайл. Ты отмучался. Оставалось только спокойно, и уже не тратя сил и нервов понапрасну дождаться окончательного финала. Что ж. Так тому и быть.

Еда, место для сна и удовлетворения первичных потребностей здесь имеется. Что ещё нужно? Зачем вообще что-то делать, если всё равно всё рушится? За что ни возьмись… Пора отпустить контроль.

Помещение там, за прутьями, периодически расплывалось или покрывалось густой дымкой, то появлялось опять, пока он в течение этой Эонности смотрел в одну точку, не желая ничего больше. И исчезало, превращаясь в задымлённое бесконечно черное пространство, когда он закрывал глаза. И это тоже было хорошо. Оно было простым и понятным. В нём не было ничего двойственного, сложного и неразрешимого.

Пусть всё катится в болота, как ему заблагорассудится. Кайлу совсем незачем больше в этом участвовать. Лежать и не двигаться. Чтобы не навлекать на свою голову новых катастроф. Чтобы не страдать от череды нескончаемых желаний, всем из которых все равно не сбыться. Или видеть, как сбывшиеся превращаются в новое страдание.

Пусть Вселенная продолжает свои игры. Без его непосредственного участия. У него нет сил на ненужное беспокойство. Пусть причудливая Сила управляет его жизнью, как «подаренный» Агатой паразит внутри. А он просто с ехидцей посмотрит, чем всё закончится. И это будет хорошо и правильно.

Теперь он понимает. Свобода — лишь огромная иллюзия. Свободы действий у всех них не больше, чем у пожирака. Они все обусловлены внешними условиями и своими душевными травмами. Они всё реагируют на вещи предсказуемо, и жизнь идёт в заранее определённом направлении.

К примеру, в отличие от томящихся в соседних клетках, он сеймомент волен покинуть свою. Но… в чём смысл, если и за её пределами его безвольную тушку понесёт в нужном только ей направлении своенравная судьба?

В чём они все здесь свободнее пожирак?

Есть лишь один безотказно действующий закон. Много хочешь — мало получишь. Если то не соответствует плану Вселенной. Вот и вся свобода. А нужное ей, но ненужное тебе лично получишь в изобилии. Таково неоспоримое «благо».

Пусть эта старая самодовольная бесконечная грампа засунет его… себе в руку.

Она любит поступать лишь так, как ей нравится. Если бы действительно любила кого-то из нас — хотя бы иногда интересовалась нашим мнением на наш счёт. Вместо того, чтобы беспрестанно жестко переделывать, наказывая за несоответствие каким-то своим необъявленным стандартам.

Кайл здесь не красивая игрушка для чьего-то развлечения. Он развлекал своими душевными порывами и бестолковыми терзаниями достаточно.

И бывший агентъ лежал, угрюмо сжавшись в мрачный комок.

…Неизвестно сколько времени ещё прошло в тяжелом забытьи полутёмных Лабораторий и их мёртвецком покое… прежде чем жизнь всё же дала о себе знать.

Разочарованная пассивностью скучного Кайла, она нетерпеливо решила привлечь к себе внимание… весьма занятным образом.

Странный беспокойный рокот и еле слышный гул, который он не сразу заметил, потихоньку вкрался в его реальность.

Не так много всего происходило в сузившемся до точки депрессивном мирке Кайла… но и такие малозначимые внешние шумовые помехи остались бы практически незамеченными… если бы не были подкреплены неожиданно вклинившимся в них паническим криком… Джона?!

— Пожираки!!! В городе пожираки! Спасайтесь!

Праймец не был уверен… Тихий голос незаметного гвардейского никак не вязался у него в голове с этим пронзительным воплем отчаяния.

Но это… явно был Джон.

И если Джон… повысил голос… то дело более чем серьёзное.

Приподнявшись, праймец нахмурился, борясь со слабостью и нехотя прислушиваясь. На предыдущие тревожные крики он обратил своё внимание с некоторой долей досадливого скептицизма.

Поморщившись, он тогда с трудом встал и, даже зная, что он будет не в состоянии не то чтобы защитить город, но даже за себя постоять, всё равно не мог не выйти… навстречу верной смерти.

…Может, так оно было бы и лучше. С него хватит. В болото все эти упырьи игры…

Он только и делал, что проигрывал в последнее время. Почему бы этому нелепому представлению не прекратиться вот так же нелепо?

…Но этому не суждено было произойти. Скептицизм имел веские основания. Тревога оказалась ложной.

Однако, нынешний нарастающий страшный гул, жуткие крики и… топот… А особенно, страшный крик Джона…

Всё это уже внушает реальную тревогу. То, от чего нельзя просто отмахнуться.

То, что инстинктивно, непререкаемо толкает к действию… даже если ты слишком слаб и безразличен для этого всего.

Один вопрос пульсирует на периферии сознания.

…Что, гнусы побери, там происходит?!

Неясно… Но однозначно совсем не похоже на предыдущий раз. Даже по… настроению.

Агентъ сощурился, с нарастающей тревогой прислушиваясь к звукам надвигающейся угрозы.

Он практически подпрыгнул из лежачего положения, когда его нерасторопные хмурые размышления были прерваны вторым воплем.

Криком единственной лаборантки, дежурившей здесь ночью… Это ведь была ночь, да?.. Какая разница!

Зловеще нагнетавшая и без того мрачную обстановку смертельная опасность уже так близко! Слишком близко! И так быстро! Вот, она уже здесь, дождались…

…Что делать?!!

Лаборантка, судя по звукам снаружи, отчаянно отбивалась от чего-то… Нет.

Он знал от чего именно. От того же, от чего чуть поодаль пытались спастись и остальные… Но он не хотел в это верить.

Но его нутро уже в голос вопило о том, что произошло то, чего они опасались. И лагерь… нет, весь город обречён.

Паника из голосов снаружи быстро передалась и Кайлу. Не в силах отмахнуться от мрачного пророчества, подтверждение которого было сокрыто стенами Лаборатории, не размышляя ни о чем далее, он инстинктивно вскочил.

Первобытный страх охватил и праймца, выбив из головы последнее недоверие происходящему, теоретизирование, включавшее в себя и пришедшие было на ум раздражённые мысли о том, что он лежал и не двигался, однако катастрофа нашла и тут его сама…

Теперь было не до теорий. Инстинкт, не спрашивая мнения владельца, велел бороться за жизнь. За любую. Скучную, разочаровывающую, не отвечающую ожиданиям. За его жизнь. Бороться до последнего.

Обострившимся слухом он слышал уже даже уже не звуки битвы Эфор с пожираками, когда можно было бы бежать на помощь. А всепоглощающий топот и многочисленные жуткие крики ужаса спасающихся бегством и… Судя по всему, уже пожираемых. Которым уже не помочь. То, от чего следовало уже бежать.

…Всё его нутро подсказывало ему, что это время спасаться. И что времени этого немного…

Превозмогая слабость в плохо слушавшихся ногах и не обращая внимания на звон в ушах, на приливе адреналина и чистом инстинкте самосохранения, бывший агентъ рванулся к главному выходу из ангара Лабораторий, невольно задержавшись у окна… чтобы замереть от ужаса.

Видя, как только всходившие в полумраке светила являют его взгляду жуткую картину.

…Через казавшиеся непреодолимыми мощные укрепления… переваливались целые потоки пожирак. И растекаются по улице. И их так много!.. Кошмарно много…

…От такого не спастись… Он обречён. Они все обречены.

Кайла парализовал ужас.

…Он никогда не видел такое количество… Кроме как на аминых ведьмографиях с Пустошей… Но почему… здесь… все Пустоши сразу?!

…Не время думать!!!

Всё это ещё не «втекло» сюда только из-за уже привычного Кайлу, но «неаппетитному» для многих, в том числе и для пожирак, стоящему здесь запашку мертвецкой. Но… при таком их количестве они рано или поздно просто «затекут» сюда поневоле…

…Рано! Они «затекли» сюда слишком рано! Гнусы ушлёпнутые!!!

Стремительно приближающиеся опасные звуки заставили его резко развернуться и изменить выбранное им поначалу направление бега.

Потому как снаружи лаборантку, одно из немногих живых и вменяемых существ здесь, уже сжевала эта толпа голодных. Жуткие крики с улицы подтолкнули и живо вышибли из замешкавшегося было в ошеломлении праймца остатки сомнений в необходимости… «более активных действий» по спасению его собственного тела от той же участи.

И он рванул изо всех сил, не разбирая дороги, в глубь амбара, к запасному выходу…

…Только затем, чтобы обнаружить, что и с этой стороны помещение уже потихоньку наполнялось вторгшейся угрозой.

И уже никак не пробиться ни наружу, ни даже назад к окну… Он окружён!

…Пожираки, угрожающе плотоядно рыча, предвкушая скорый ужин, неспешно подступали со всех сторон.

…Так! Без паники, агентъ Калликс! Ты всё ещё осдшник, и бывших тут не бывает… Собрались! Вперед!

Есть быстрый план. Удар ведьмией перед собой. Второй удар о землю. Прыжок в окно. Благо, окна в этом городе не цельноглиняные. Так мы временно окажемся вне досягаемости. А там уже и разберемся…

Приступаем!

Вояка, с профессиональной уверенностью было сделал было отработанное циклами рефлекторное движение чтобы откинуть от себя ближайшую вражину… но ведьмии в его пожирачьем теле не было. Совсем.

Болезнь… и Агата отняли его Дар.

Удар получился слабым. Больнее ударило по его чувству уверенности к себе.

Что там говорить… оно теперь окончательно разрушилось. Уступая место глухому отчаянию.

Надежды на профессиональные навыки нет. А значит… теперь её нет вообще.

…И вот теперь Кайла охватило настоящее оцепенение ужаса, достойным аккомпанементом которому были вопли из клеток, в которых находились другие нетрансформировавшиеся люди Лаборатории.

…Они все обречены…

И несколько жадных до плоти глаз уже цепко и изучающе смотрят и на него.

…Паника.

Он больше не был матерым осдшником.

Лишь человеком, в ужасе замершем в поиске выхода из смертельной ловушки с фиксацией на одной мысли. «Только не я».

…Только не я! Только не так…

…Раздираемые тем временем на куски прямо в своих клетках бедолаги отвлекали внимание на себя. Но это ненадолго…

Дожевав оторванное от тел в клетках кровавое содержимое своих сильных хватких рук, часть толпы же двинулась к нему, заставляя застывшего от ужаса Кайла вопить где-то внутри себя, пытаясь растормошить непослушно застывшее тело.

…Нет, нет, нет!..

…Как же всё быстро происходит…

…А ведь какое-то время назад он был полностью уверен, что не хочет жить.

Хочет!!! И ещё как!

Вот, простой… но эффектный тест. Спасибо, жизнь… Ты настоящая гнусь.

Кайл жутко хотел жить. И ему не нужны были дополнительные причины.

Каким-то чудом выпрыгнув из транса, бывший агентъ, судорожно пошарив рукой за спиной в поисках какого-то средства или пути к спасению, и нащупав нечто массивное, бездумно схватил подвернувшуюся под руку тяжёлую большую глиняную посудину для переноски вещей, и, неуклюже взмахнув необлегчённым ведьмией неудобным предметом, неуверенно нанёс первый удар по тянущимся к нему рукам подходящих.

С надеждой и некоторым облегчением отступая… неизвестно куда.

…Куда было отступать, если за спиной слышно лишь рыки, крики и чавканье?..

…То же, что и видно впереди. То, что было повсюду. Не оставляя никакого сомнения в том, что они все обречены. Никакой надежды.

В безысходном отчаянии, даже не видя выхода, отбиваясь на чистом инстинкте выживания, уповая лишь на судьбу, праймский вояка вновь вслепую взмахнул огромной посудиной и быстро обернулся, панически обшаривая взглядом пространство в поисках выхода.

Оставалось только одно место, где можно было укрыться.

Неосознанно поморщившись при мысли о возвращении в прежнее место добровольного заточения, быстро оттолкнув ближайших пожирак, Кайл сделал настолько мощный разворот, насколько позволили ещё не оставившие его после депрессии подкреплённые адреналином силы, и, снеся остальную препятствующую движению в выбранном направлении вражину круговым ударом посудины,… практически свалился в свою клетку, судорожно пытаясь поймать на лету придавливающую его сверху громадную тяжёлую вещеноску.

Спешно прикрываясь ей и панически торопливо подтягивая на себя, Кайл забился в практически случайно образовавшееся незапланированное «укрытие» у края клетки… Но было очевидно, что это не выход. Во всяком случае, ненадолго.

Прикрытие было шатким, и неуверенно, но всё более настойчиво пролезающие под посудину, отчаянно сбиваемые кулаками Кайла разорвавшие обитающих других клеток цепкие окровавленные пальцы пожирак продолжали предпринимать робкие, но всё более настойчивые попытки откинуть удерживаемую им за ручку посудину и добраться до него.

Это было неизбежно, потому как… дверь клетки всё ещё была открыта, обеспечивая по крайней с одной стороны совершенно беспрепятственный доступ к нему и посудине, о чём ему «услужливо» напоминали уже не вкрадчивые поскрёбывания с той стороны алчно стремящихся заполучить его ноги.

Кайл в тот же момент пожалел, что конструктив клетки был таков, что дверь запирается только снаружи… Ибо клетки их были предназначены для того, чтобы не выпускать, а не для того, чтобы не впускать.

Сам не поняв, что делает, он, быстро перевернувшись под другую сторону посудины и с неимоверной и неожиданной для него самого силой, скоростью и проворством, пинком откинул пару пожирак и, прикрывая себя посудиной от посягательств со спины, резко потянул дверь на себя за высокий бортик.

Однако тут же был вынужден вернуться в прежнюю позицию, едва успев сбить хваткие руки и нырнув под вещеноску, резко подтаскивая её за ручку к себе, как прикрытие и ударами ног отбивая желание схватить себя у уже проворно тянувшихся к нему из-за решетки закрытой двери.

…Попутно заметив, что в их сторону активно движуться покончившие с трапезой у соседних клеток другие пожираки. Как будто этих было недостаточно…

Увернувшись от атаки под «блюдом» сбоку, вояка рывком с омерзением скинул впившиеся в плечо пальцы и ударом убрал их с края вещеноски, судорожно подтягивая её ещё ближе ближе к себе. Единственное средство спасения. Впрочем, как оказалось, не единственное. Осдшные инстинкты и приёмы всё же работали, обеспечивая выживание.

…Но… Надолго ли всё это?..

…Всё это бесполезно на самом деле…

Где-то на задворках сознания он прекрасно понимал это.

До массивного засова всё равно не дотянуться. А значит, очень скоро дверь будет открыта. Низ клетки, бортик, обеспечивающий пациентам некоторую «интимность», был высок, но недостаточно, чтобы полностью за ним спрятаться.

Как было замечено ранее, ловкие и сильные пожирачьи руки запросто дотягивались, раздирали и выщипывали всё содержимое клетки, если оно не было по уровню неосознанности таким же как нападающие. И учитывая количество подтянувшихся к его клетке голодных… Только в опасной близости мельком взглянувшим Кайлом их было замечено больше десятка… Итог ясен.

…Нет… только не так. Только не быть разорванным…

Бывший агентъ в ужасе сжался под посудиной, служившей ударным инструментом уже казалось сотне рук.

…Если бы он только мог ведьмическим ударом хотя бы задвинуть полукруглую тяжелую задвижку внизу клетки… Это могло бы улучшить ситуацию. Он мог бы продержаться хотя бы до прихода помощи…

Но руку из окруженной клетки не высунуть, а его ведьминский Дар уже отнят. Да и помощи… вероятно, не будет.

За момент до этого с трудом дышавшего от напряжения праймца в пылу его битвы за жизнь прошиб холодный пот, принося с собой липкое оцепенение, владевшее его телом и умом за несколько мгновений до этого.

Кайл понял, что окончательно выдохся. И силы оставляют его.

…И это… Всё?.. Вот так?.. Нет…

Рука, однако ж, мёртвой хваткой закостеневших пальцев продолжала судорожно сжимать ручку спасительно отделявшей его от ужасной смерти посудины. Дикий лязг уже ходившей ходуном двери клетки со скрежетом от мощного внешнего давления увеличившейся толпы немилосердно подтверждал его теорию о скором неминуемом финале. Если тебя уже окружили, как ни вертись в незапертой клетке и не бей пожирак по конечностям… Итог уже кристально ясен.

…Он просто хочет жить…

Неосознанно и не отдавая себе в том отчёта, охрипшим срывающимся в панике голосом он прокричал в никуда бессмысленную отчаянную просьбу о помощи.

Но подобные, вероятно, раздавались отовсюду и повсеместно, утопая в общем грохоте и рёве. Привлекая лишь внимание находящихся поблизости пожирак.

Клетка Кайла уже была окружена плотным кольцом… Со всех сторон меж прутьев и через щели между клеткой и посудиной к нему тянулись руки, проникая под вещеноску, отрывая куски одежды и даже плоти, и между ними мелькали, столь же алчно впивались в его плоть, взгляды обезумевших глаз.

…И крики. Жуткие крики кругом… Этому городу конец. Да и ему самому тоже.

Он сидел, сжавшись практически в ничто, отчаянно желая стать ничем в этот момент… в ужасе и панике всё ещё бессильно пытаясь прикрыть посудиной то ноги, то спину и голову. Под аккомпанемент стучащих рук и лязга и скрежета двери под напором и треска не рассчитанных на такой натиск прутьев.

Всё это в любой момент готово было схлопнуться. И лишить его последнего убежища. Погрести под собой. И попросту раздавить.

Сжаться в ничто. И закрыть глаза, чтобы не спятить. Будь что будет. Проще уже не смотреть, если ничего больше нельзя сделать…

Ему не оставалось ничего, кроме как забившись в ужасе на дно клетки, чувствовать, как в неопределённости темноты прикрывающей его увесистой посудины паника нарастает с кошмарной скоростью.

И эта Эонность предсмертного ужаса не планирует заканчиваться.

…Напротив. Грохот лишь усиливался. Раздался громкий треск. То, чего он ожидал и боялся произошло…

Кайл получил сильный удар по плечу и голове резко опустившейся с одной стороны посудиной. Изнеможённый, оглушённый шоком и болью, среди спутанности сознания, он просто знал, что это дверь клетки рухнула, будучи проломленной внутрь, не выдержав давления.

И что его пока не придавило… Но намертво погребло под обломками. В смертельной ловушке, самостоятельно из которой ему не выбраться…

…Но это уже не никакого имело значения. Ибо… каковы альтернативы?

Разве это важно, когда вокруг тебя лишь кольцо алчно тянущихся к тебе окровавленных рук? Всё это словно в кошмаре… Руки, руки, руки… со всех сторон…

Вместо того, чтобы быть безнадёжно наглухо придавленным тяжёлыми предметами… можно было бы быть разодранным. Но он получил временную передышку… перед неизбежной смертью.

Об этом… Совсем не хотелось думать. Как и вообще верить в происходящее. Это ещё сложнее сейчас, когда глухие звуки снаружи стихают, подавленные гулом в ушах и все эти сюрреалистические картины тонут в полуобморочном тумане.

У него больше нет сил. Здесь темно. Массивные глиняные пластины гасят кошмарные звуки снаружи. Можно сказать, здесь даже тихо. И тут они его не достанут.

Раздражающе проницательное нутро вновь ни к месту подсказывало ему, что вытащить его из-под завала будет некому.

Вопли вокруг, до этого полузабытья слышимые даже через рёв окруживших его пожирак, говорили о том, что если уж те заинтересовались своими невкусными «сиблингами», то более аппетитное население города просто не имеет никаких шансов.

Эфоры не сдержали натиск, потому как… толпа была невероятно большая.

И теперь не только он сам. Все обречены.

Пусть всё будет как будет. Он не может ни на что повлиять. Спасительное безразличие беспомощности вновь принимает его.

Дымка… Та же, что преследует его всё время депрессии. Опять та же светло-сизая дымка перед глазами… Но теперь… она уже имеет и запах…

Это… реальная дымка? Нет. Скорее всего, нет.

Разум дорисовал это в дополнение к галлюцинации… Это всё… уже чудится… в полубреду… Это всё не реально…

Спасительная мысль.

Его галлюцинации и депрессия… они теперь кажутся такой ерундой… по сравнению с увиденным. По сравнению со всеми этими страшными смертями.

Все потеряло смысл окончательно. И всё окончательно обрушилось, как клетка на его голову. Всё, над чем они так долго трудились, полностью уничтожено.

Это ожидаемый финал. Ничто не вечно. Он и Эфоры, на какой-то момент вырванные из рук беспомощной безысходности, вновь в них возвращаются.

Всё циклично в этом мире. Жизнь-смерть. И всё тщетно.

Пришедшее сюда с Пустошей неумолимо стирает Кайла, Кантин, Эфор… и оно двинется дальше.

Стирая весь Материк. Всех, кого он знал и любил. Всё, к чему он привык и над чем трудился. Всё бесполезно. Ничто не имеет смысла.

Сама эта жизнь — ничто. И способна превратиться в прах за какой-то момент. За этим кажущимся оплотом надёжности всегда зияла Пустота.

…И она же теперь и поглощает его. Зовёт в себя…

Погребённый под тяжёлыми обломками снаружи, беззащитен перед всеми внутренними ужасами здесь, в темноте его странной могилы.

И без того небольшое тёмное пространство перед глазами становилось ещё темнее. Придавленный обломками небольшой комок человека превращался в ничто. Сознание, не желая более участвовать во всём этом, медленно покидало тело.

Праймец сползал в утешающе милосердное Небытие.

…Да приидет вместо этого шаткого изменчивого мира она. Истинная и незыблемая изначальная основа. Пусть примет его и дарует желанный покой Великая Пустота.

XXXXXV. Ход эллогос. Героиня Аэллисс

«Так! Пора на выход! Время прощаться с нашим гостеприимным жилищем при Академии и благодарить его за всё.»

«Уже?!»

«Сейсвет последний свет пребывания здесь и в Прайме в целом…»

«Как жаль!»

«Безумно жаль, да…»

«Грустно уходить… Неизвестно, когда мы сюда ещё вернёмся.»

«И явно не в моём обличье. Амелии вновь придётся скрыться. Наши рыжие кудри тут примелькались.»

«Мы вернёмся сюда. Мной.»

«И все обделаются. Восставшая из могилы Офелетта явилась, чтобы мстить всем… что ныне носят уродливые драпировки по новой моде!»

«Смейся-смейся… Ну… мало ли кто я. Женщина, похожая на давно жившую здесь. И так бывает.»

Ну что… Печальные мои… Гульнём? Сделаем этот свет насыщенным. И грустить не придётся. А новый будет ещё интереснее.

«Согласна!»

«Гульнём!»

«Конечно. Как иначе-то… Только быстро! И очень насыщенно. Мы обещали Элдриану отправиться сопровождать Алессо. Вечером.»

«А уже почти вечер! Мы проспали всё и чуть не проспали всё остальное!»

Когда спишь по нескольку светов кряду, сложно точно рассчитать пробуждение.

«Эллогос вообще никуда не торопятся, как я погляжу.»

Вообще никуда! Без суеты и спешки. Если мы о нормальных полновесных эллогос.

«Не о нас.»

«А как они не опаздывают?»

Всё происходит вовремя.

«Даже… если они опоздали?»

Да. То есть… эллогос не опаздывают, я же сказало.

«То есть, это мы проснулись… „вовремя“?!»

Да. Во сколько бы мы ни проснулись. Всё вовремя.

«Ну вот и проверим… Нам нужно купить кучу сувениров и подарков, запас вкусняшек в дорогу, встретиться с Ирвином перед отбытием из города… И, если что, я это „вовремя“ тебе ещё не один раз припомню.»

«Ааа! Точно! Аэллисс! Бегом-бегом к ОСД! Быстро! Ирвин наверняка нас ждёт…»

«Ирвин? Ждёт? Ага.»

«Да он уже забыл. Давно. Вообще всё на свете. Если и вспоминал.»

«С него станется, твоя правда… Не повод опаздывать нам в любом случае. Бежим!»

Полульюс быстро погрузило свои вещи в сумки и, попрощались с распоряжающимися жилым корпусом Академии, и поспешно вылетело на улицу. И на повышенных скоростях понеслось к ОСД.

Благо, здание Агентства находилось недалеко, и ситуацию не осложняло огромное количество глухих заборов, как это было бы в Кантине. В Прайме практически в каждом здании, кроме административных, в каждой стене и перегородке в нужном месте был заботливо сделан проход.

«Всё для людей.»

И для полульюс. Хоть я и могу бегать по стенам и перепрыгивать через них, радо, что здесь в этом нет необходимости… Потому — вот мы и уже на месте.

«Айеее! Наша дерев… грибовидная умница опять справилась.»

Добежав до площади перед ОСД, они быстро отыскали глазами в окнах силуэт Ирвина, Аэллисс по команде изнутри весело махнуло тому рукой. Странно, но служака заметил их и, кивнув, тоже сдержанно, но радостно махнул в ответ.

«Всё-таки ждал!»

«Что он там делает?»

Что-то читает.

«Но в окно поглядывает! А вы говорите — забыл.»

«Просто повезло нам, видимо, свет не особо загруженный.»

Через некоторое… чуть затянувшееся время заставивший себя подождать понурый осдшник спустился к ним, неспешно приблизился и с выжидающим видом остановился рядом.

«Ох, явился.»

«Выглядит усталым.»

— Ну и вид у тебя! — вместо приветствия неодобрительно цокнуло языком Аэллисс.

— Какой уж есть… Иного не выдали. — понуро вздохнул тот. — По табелю не полагается.

— Да неее… — фыркнув, чуть раздражённо отмахнулось полульюс. — Я не про общий! Он-то хорош, всем бы такие выдавали… А вот твой сейсветный. Этот облик явно пора отправить на отдых и перезарядку. О том вот даже круги под глазами громогласно вопиют.

— Мои… круги под глазами уже живут своей жизнью? — «обеспокоено» осведомился служака. — И… говорят про меня гадости? Всё так плохо?

— Ну, нет. — пожала плечами собеседница. — Ты же на ногах пока что стоишь.

Гнусный лаборант слабо, но язвительно усмехнулся.

— Я верю, что ты меня обратно в ОСД принесёшь… Как Ангелессо.

— Ааа! Наслышан? — широко улыбнувшись, хохотнула ведьмарка.

— А то… знатно погуляли, как я погляжу… забот мне тут добавили… — многозначительно приподнял брови служака. — Не… хмурься. Удачно получилось… Кроме шуток. Молодцы.

Полульюс снизило громкость голоса до шёпота.

— Спасибо! Вот и не злись на нас… Жаль, тебя с нами не было! С твоими комментариями всяко веселее было бы… Хотя, нет. Не сильно жаль. Я себе, чую, своим перфомансом немало проблем подкинула… Знаешь… Есть ощущение, что теперь я долго не смогу появиться в городе. Не из скандальности, это мне не привыкать. Из соображений безопасности. На Гале при подаче информации я намерено перевела все стрелки на себя, не упоминая практически никого… Кроме, пожалуй, Элдриана. Ну, он, собственно, и был инициатором всего этого. И Агату тоже задела. Ну, ей-то уже нечего терять…

Служака утвердительно кивнул, столь же тихо ответив.

— Ой ли… Но… Ладно. Всё верно в итоге. Участие Элдриана ни для кого не секрет — сам по себе и он так на виду… Агата, в общем-то, тоже. Ииии… да. Не могу не согласиться, правильно ощущаешь. Тебе лучше попритихнуть… — он понизил голос до еле слышного. — Я ныне рискую, даже просто беседуя тут с тобой под окнами своего заведения.

— Я становлюсь опасной компанией? — обеспокоенно осведомилась служака. — Давай разбегаться, отменим мероприятие и…

— Ни за что. — сделал отрицательный жест осдшник. — Всё равно я закончу здесь и быстренько вернусь в Кантин. С пожираками иметь дело… проще и безопаснее, что ли.

Аэллисс согласно кивнуло.

— Это уже все отмечают. Нет для обычных людей ничего опаснее других людей.

— Ага… А остальным тут пусть занимается Кайл… как придёт в себя. У меня нет ни опыта работы с этим, ни терпения в таком количестве… Стрёмно тут становится…

Аэллисс кратким энергичным жестом ухватило и с энтузиазмом подёргало его за рукав.

— Идём сейсвет со мной и Алессо?!

Ирвин раздосадовано фыркнул.

— Ох, не искушай меня, Амелия!.. Ибо измотался я тут… Но ждите там меня скоро. Как только — так сразу. Вот пока… Передай это Кайлу… Считай, оно идёт в Кантин с тобой вместо меня.

Он достал из сумки пару маленьких табличек и помахал ими в воздухе. Служака Ведьмария с разочарованным вздохом приняла письма и со вздохом аккуратно сняло тяжёлую сумку с плеч.

— Передам… Потом, если так пойдёт, мне туда следом и тебя нести придётся. Ничего… У меня сумка большая… Всё влезет.

Пока полульюс возилось, пытаясь аккуратно пристроить глиняные депеши, осдшник нервозно потоптался на месте и нетерпеливо осведомился:

— Куда направимся?

— Ты… выбирай… — пропыхтело всё ещё занятое мудрёным процессом полульюс.

— Опять думать… — сокрушённо вздохнул тот. — Не хочу больше думать! Никогда в жизни.

— Отличная… идея… Не думай. Просто выбери.

«Нельзя упустить возможность узнать и о его предпочтениях.»

«Курьера» выпрямилась и вскинуло уже вновь завязанную сумку на плечо, всем своим видом показывая готовность идти в указуемом направлении.

Вновь хмуро вздохнув, Ирвин, к восхищению обитательниц Аэллисс, кивнул в сторону Большого здания Лавочных Рядов.

«Дельно!»

«Как удобно! Потом там же и побегаем в поисках всяких сокровищ!»

«Шик!»

«Не могу дождаться!»

«Можно купить кое-что для кое-кого из моих в Омилле?»

Естественно, Сильвия. Но как я их отдам от лица Ами?

«У входа в котти оставишь.»

Хорошо.

«Я хочу ягодный пунш!»

«А я цветочный чай.»

«А пить в результате будем то, что захочет Аэллисс.»

Моё тело — моё дело. Но, не отчаивайтесь. Визуализируйте… Может, у меня аппетит проснётся.

«Смотри…»

«Нет. Сосредоточимся на встрече с Ирвином… Такое не каждый свет, к сожалению, бывает! Хорошо бы почаще.»

Согласно. Ещё один неуловимо прекрасный краткий миг.

«…когда мы заполучили такую милоту, которая радует меня не меньше наших эллогос.»

Предмет обсуждения притормозил аккурат у высокого бело-фиолетового здания, возвышавшегося над Рядами.

— Второй уровень, третий вход. — лениво махнул рукой он. — И… не жалуйся потом.

— И не подумаю… А… будет на что?

— Там посмотрим.

— Многообещающе… Ты тут обычно обедаешь?

— Бывает, что да… Когда лень идти куда-то поприличнее. А мне как раз лень.

— Вот и отлично.

Они поднялись на указанный уровень до выбранного места. Аэллисс и населяющие оно здесь ни разу не были. И не догадались бы сюда заглянуть вообще… Слишком уж велик выбор в этом городе. И очень много заведений находятся в несколько… неожиданных местах. Как, например, это. Посреди лавочных складов. Остальные рестораны традиционно располагались парой уровней выше.

Они с любопытством повертели полульюсовой головой. Пока всё выглядело прекрасно.

Помучить придирчивого служаку выбором ради этого определённо стоило!

Находясь на небольшой высоте, огромное окно ресторанчика давало прекрасный вид на прирыночную площадь и крыши близлежащих лавок с перетяжками ярких флажочков.

Достаточно высоко, чтобы видеть больше зданий, чем с земли, и достаточно низко, чтобы можно было разглядывать их детали.

Не так оживлённо, как в Башне и других крупных едовых, уютно и спокойно…

Идеально.

Они, сходу прихватив из уголка самообслуживания напитки и лёгкие закуски, проворно заняли один из столиков, все из которых находились у гигантского окна во всю стену, откуда открывался прекрасный как наружу на площадь, так и на симпатичную внутренность этого места.

Все в Аэллисс мгновенно «разбежались» вниманием, требуя вертеть голову во все стороны одновременно.