1
Небо понемногу темнело, заполняясь мягкой дымкой весеннего вечера. Кира, укрывшись шарфом от прохладного ветра, торопливо шагала по тротуару, уставшая после длинных лекций в юридическом. В одной руке она держала тяжёлую папку с конспектами, в другой — телефон, время от времени заглядывая в экран.
— Эй, юрист года! Подожди! — донеслось сзади.
Кира обернулась и увидела, как к ней, запыхавшись, бежит её одногруппник — Дима. Постоянно растрёпанный, с вечной улыбкой и какой-то безумной энергией, словно он только что сорвался с карусели.
— Куда несёшься, как на защиту диплома без диплома? — пошутил он, сравнявшись с ней.
— Домой. Спасать мозг от перегрузки, — устало усмехнулась Кира, поправляя сползающую сумочку.
— Подожди, я как раз тебя ищу. Сегодня вечером у меня дома — вечеринка! Серьёзно, будет весело. Все свои. Пицца, игры, музыка… Я даже купил новый автомат для попкорна. А это знак!
Кира закатила глаза:
— Дим, у меня завтра семинар по «уголовке». Если я не высплюсь, прокурор во мне умрёт, так и не родившись.
— Подумаешь, один семинар, — махнул он рукой. — Ты думаешь, прокуроры никогда не отдыхают? Они тоже люди! Ну или почти.
Она засмеялась, но покачала головой:
— Нет, правда. Я хочу просто лечь в кровать и притвориться, что ничего не существует.
— Кира, подумай: ты будущий юрист. Наша жизнь — это бесконечные стрессы. Сейчас у тебя есть шанс повеселиться, пока тебя ещё не затянуло в бездну исков и апелляций!
— Очень заманчиво звучит, — фыркнула она. — Прямо лозунг для адвокатской вечеринки: «Пей, пока не начал защищать убийц».
— Именно! — рассмеялся он. — Считай, это профилактика профессионального выгорания.
Кира замедлила шаг. В голове быстро пронеслись образы: скучная квартира, гора учебников… И Дима, машущий руками, словно гид на экскурсии «веселье против рутины».
— Кстати, — продолжил он, — если откажешься, я официально подам на тебя в суд за моральные страдания. У меня уже есть исковое заявление! — он театрально достал из кармана мятую бумажку, на которой коряво было написано: «Дело №1: Кира против веселья».
Она прыснула от смеха.
— Да ладно, ты заранее готовился?.. Уговорил! Но только ненадолго, ясно? Час — максимум.
— Согласен. Час, потом я тебя лично эскортирую домой. Или… оставлю тебе право на апелляцию!
— Апелляцию буду подавать в пижаме, — усмехнулась Кира.
Они засмеялись и пошли дальше вместе, обсуждая, кто ещё из группы придёт, сколько сортов пиццы будет заказано и будет ли попкорн сладким или солёным.
В этот момент Кира поймала себя на мысли: иногда самые правильные решения — это не те, что прописаны в учебниках.
* * *
Кира, немного сбавив шаг на лестничной клетке, вставила ключ в замок. Дверь, как всегда, заела, и ей пришлось толкнуть её бедром. Дом встретил её уютом: пахло ванилью и чем-то печёным, на кухне негромко играло радио.
Из кухни высунулась мама — в фартуке, с мукой на кончике носа.
— О, живая! — воскликнула она. — Я уже думала подавать тебя в розыск через Интерпол.
Кира устало улыбнулась, бросила рюкзак в угол и потянулась.
— Живая, но слегка потрепанная жизнью. Преподы сегодня решили нас окончательно добить. По гражданскому процессу выдали задачник толщиной с «Войну и мир». Только без войны, сразу мир через страдания.
Мама засмеялась и махнула рукой:
— Процесс — это ещё цветочки. Вот когда на практике первый раз встретишь клиента, который скажет «Я ни в чём не виноват!», — вот тогда держись.
Кира закатила глаза:
— Спасибо за поддержку, как всегда!
Она подошла к кухонному столу, на котором дымился свежий пирог.
— Ого, это всё мне в честь мучений?
— Нет, это мне в честь того, что я пережила твой подростковый период. Но тебе кусочек тоже перепадёт, — подмигнула мама. — Рассказывай, как день прошёл?
Кира плюхнулась на стул и начала рассказывать:
— Ну, кроме учебной каторги… был забавный момент. Дима из группы пригласил меня сегодня на вечеринку. У него дома.
Мама, вытирая руки о фартук, с интересом подняла бровь:
— Дима… Это тот, который в прошлом году чуть не сжёг лабораторную по криминалистике?
— Да! Он же ещё клялся, что «всё было под контролем», а потом вся аудитория эвакуировалась, потому что горела пробирка.
Мама рассмеялась:
— Ну, с таким другом точно будет весело. И что ты ответила?
Кира замялась, ковыряя край салфетки:
— Сначала отказалась, конечно. Хотела домой — книжки, чай, печаль… Но он меня уговорил. Обещал, что будет цивильно: пицца, попкорн, никакой вакханалии.
Мама вздохнула, театрально качая головой:
— Как я рада, что ты не такой тип студентов, который говорит: «Мама, я на ночь в библиотеку!» и исчезает на три дня.
Кира рассмеялась:
— Ну, что ты. Я же скучная и до противного ответственная.
— И это прекрасно, — улыбнулась мама. — Иди. Только чтобы не допоздна. Часы после полуночи — это время, когда обычно начинаются рассказы «а потом карета превратилась в тыкву».
— Обещаю: пить в тыкве с крысами не буду! — серьёзно приложила руку к сердцу Кира. — Вернусь раньше, чем Золушка потеряла туфельку.
Мама усмехнулась:
— Хорошо. Только если встретишь принца — береги обувь. Новые сапоги недешево стоят.
Они обе рассмеялись.
Кира взяла кусочек пирога, на ходу запихивая его в рот, и пошла собираться, чувствуя тёплую волну — не только от ванильного запаха в доме, но и от того, что её здесь всегда поддерживали.
