Оглавление

Пролог

Эти невидимые нити…

Они пронизывают саму материю Жизни.

Связь во Вселенной.

Та самая Связь между ушедшим временем и грядущим. Неизменная или перерожденная, какая бы она ни была, она всегда переплетается и соприкасается со всем живым, отверженная или благословенная.

Время от времени эту Связь замечали, боялись и жаждали понять, составляли из нее закономерную систему, старались зафиксировать, изучить, осмыслить. Пытались дать ей название или наоборот — приписать божественному проявлению.

Все мистическое не имеет четкого определения и зависит только от восприятия: чувств и умения их правильно трактовать. Такие, казалось бы, понятные слова, как «счастье», «радость», «любовь», и противоположные им понятия просто написать, произнести или даже изобразить, а распознать в жизни уже труднее — тут кто во что горазд.

Хочу посвятить свою книгу-приключение самой странной связи и, казалось бы, очевидной. Она всегда была и будет неотъемлемой частью нашей жизни: меня, тебя, каждого из нас. Это родственная связь. Моя семья.

Часть I. Городок⏏

Школа рядом с домом

Они смеялись. Почему? Вера Васильевна ведь просила рассказать, что я думаю, глядя на эту картинку. А думала и сказала я вот что: «Человечки с палками охотятся на козлов. А помогает им тот большой кот, ну или какая-то котозверушка. И потом они поделят добычу, чтобы всем досталось».

А они смеются…

Учительница начальных классов Вера Васильевна без лишних эмоций аккуратно выводила цифру в журнале. Осанка, выдержанная не столько мышцами спины, сколько годами преподавания в школе, отдавала некоторым напряжением. Этот поток был последний, после окончания этого учебного года ей предстояло уйти на заслуженную пенсию.

— Нужно слушать, что говорят. А вместо этого ты витаешь в облаках. Я задавала вам на дом прочитать о наскальных рисунках. Люди охотятся и на тех самых козлов, и на пещерного льва, чтобы добыть шкуру и согреться, — четко отбивая каждое слово, как скороговорку, выпалила учительница. Скорее всего, такую же отрепетированную, как и ее осанка.

— Я только забыла слово… пещерный…

— И сказала бы, что люди охотятся вместе с пещерным котом? — не слишком теплые нотки прозвучали в голосе учительницы.

— Да…

«Может, так правильно?..» — подумалось мне.

— Это тоже неверный ответ, Маша, — донеслось после продолжительного вздоха. — Садись.

Конечно, лучше последовать совету и сесть, но еще есть время до звонка на перемену:

— Вер Васильна! Разве эти пещерные люди не дружили с такими котами?

В классе повисла тишина. Тот самый момент, когда все ждут реакции от других. Происходит что-то странное — вот что все понимали. Дети за партами замерли. Многие переглядывались. Каждый боялся ошибиться в своей реакции. Зачем брать ответственность на себя, когда можно посмотреть, как ведут себя другие, и просто присоединиться?

— Поверь мне, Маша, — прозвучало после неловкой тишины, — если бы ты увидела такого кота, тебе бы не сильно захотелось с ним дружить.

Пока класс звучно гоготал, Димка с третьей парты уловил момент и покрутил пальцем у виска. Он весь год, пока учительница не видит, задирал тех, кто отвечал у доски. Таким образом он набирался историй для обсуждения во дворе.

— А ему? — Мой голос прервал веселье в классе.

Вот как унять свою любознательность? Тем более ребенку. Тем более в школе.

— Кому «ему»? — на этот раз с мягкой улыбкой, приспуская очки, спросила Вера Васильевна.

— Коту. Пещерному.

— Тихо, класс! Урок окончен! Задание на доске! — Вера Васильевна старалась заглушить своим голосом новый взрыв детского смеха.

В гомоне и стуке поднятых на парты стульев стало понятно, что ответа не будет. И, скорее всего, это тоже часть домашнего задания. Все расходились. Кто-то поглядывал в мою сторону с удивлением и даже некоторым страхом, кто-то шутил на тему «пещерных котов». Но, пока я собирала учебники и тетрадки в портфель, меня волновал только один вопрос: «Интересно, а где найти ответ?» ➡

Если пройти по длинному коридору в другую часть школы, попадешь в другое измерение. Высокие, уже не дети, но еще не взрослые, старшеклассники ходят, толкаются, сидят на подоконниках и стоят у стен с книгами и журналами в руках. Вот группа парней подшучивает над одноклассницей в короткой юбке. Две девушки стоят у стенки кабинета и обсуждают совсем не школьные уроки. Когда уже в эту другую жизнь?

Последняя четверть первого класса. А впереди еще четыре года в привычном кабинете на первом этаже в секции младших классов. Кабинка для сменной обуви и одежды. Поход в столовую строго за учительницей. Вот пройдет время, и после праздничной линейки точно заверну в эту секцию.

Из кабинета слева доносятся странные звуки: наверное, английский. А вот справа кабинет — на столе стоит интересная штука и тикает, как часы. Дальше в кабинете у стола с чучелом утки собрались ребята. На учебнике у одного из них цифра восемь, все что-то громко обсуждают. Звенит звонок. Дверь закрылась.

Табличка на двери в конце коридора: «Библиотека». Вот сюда мне и нужно.

— Что хочешь почитать?

За столом, где обычно сидит библиотекарь, никого. Женский голос прозвучал из рядов с книгами.

— Здравствуйте. Я из первого «А».

— А почему одна? Вас же Вера Васильевна приводит по вторникам? — доносилось из глубины полок с книгами.

— Да, мы приходили, но я не успела взять нужную книгу…

— И какая книга нужная? — поинтересовался мягкий женский голос.

— Про людей, пещеры и… котов.

«Достаточно сказать, о чем книга, и библиотекарь поймет. Так нам говорили».

— Это у вас какой урок сейчас идет? — спросил с удивлением все тот же голос.

Из-за стеллажей вышла приятно улыбающаяся женщина в белой кофте и простоватой серой юбке — наверняка это библиотекарь.

— Рисование. Мы смотрим на картинки и изучаем, кто их рисовал и как.

— Хорошо. Значит, нужная книга уже у вашей учительницы.

«Только не это».

— Я хотела взять домой.

В дверном проеме появилась новая фигура.

— Софья Ивановна, привезли биологию и физику для пятого класса. Приняла, разгружают, — прервала меня вошедшая девушка в ярко-красном платье выше колена и с толстой русой косой.

Затем посмотрела на меня и, переменив тон, строго спросила:

— А ты что здесь делаешь?

— Мне нужна книга… — начала я было.

— У вас карточка одна на класс, выдам только учителю! — резко выпалила девушка с косой.

Так по правилам. Она посмотрела на Софью Ивановну, пытаясь получить одобрение. Вместо этого та снова мягко улыбнулась и протянула мне руку.

— Пойдем, я тебя провожу, — спокойно сказала директор школы.

Точно. Поэтому она все знает. И это она в ярко-синем платье первого сентября на линейке поздравляла всех с началом учебного года и приглашала нас в школу. Как можно было забыть?

Мы шли вместе по длинному коридору обратно, пока я не опомнилась. В пятницу младшие классы заканчивали пораньше.

— Уроки кончились, и нас отпустили домой, — выпалила я, чтобы побыстрее избавиться от спутницы. Директор школы как-никак. Кто-нибудь увидит, будет потом говорить про меня.

— Родители тебя не встречают?

— Мы живем рядом. В доме через дорогу, и я хожу в школу сама.

За школьным забором была пешеходная аллея с высокими тополями, а за ней виднелся пятиэтажный дом с голубыми балконами.

— Какая самостоятельная. Хорошо. Если «нужную» книгу тебе так и не дадут, можешь обратиться ко мне. Как меня зовут — ты знаешь, — подмигнув, мягко сказала Софья Ивановна и ушла дальше по коридору.

Вот, значит, как. Серая юбка еще ничего не говорит о хозяйке. А может, одежда вообще не так важна?

Во дворе. Целый мир в руках

Последние календарные дни весны украсили зелеными ветвями аллеи маленького городка. Над кронами деревьев выступали балконы пятиэтажек. Голубые, оранжевые, бордовые — в каждом дворе целая палитра.

Наш дом с голубыми балконами. А вот в соседнем — оранжевые. Там живет Мишка. Он гуляет со своей собакой. Она тоже рыжая, под цвет балкона, только с черной спиной и черными боками. Он говорит, что вырастет и поедет охранять границу. Туда всех берут, у кого такая собака, он сам по телевизору видел.

В школьном портфеле пара учебников и альбом с рисунками. Совсем не тяжело. «Пойду схожу в магазин за мороженым. Если мама не увидит, то не будет и ругаться». Всего-то — пройти по аллее дальше на два дома, а не свернуть во двор, как обычно по дороге из школы.

Еще в портфель нужно положить белый бантик, который сползает с тонкой косички. Постоянно приходится смотреть, не упал ли он позади меня. У всех уже модные пышные резинки, а мне до сих пор не купили.

Возвращаясь из магазина, я засмотрелась на мальчишек, гоняющих мяч в хоккейной коробке посреди двора. Они бегают, кричат, машут руками. У нас, у девчонок, занятия проще: прыгай через резиночку в «тяп-ляп» или сиди себе, как те две девочки на лавочке у подъезда, с куклами. Мальчишки девчонок к себе не берут.

— Подойди сюда. Вытру. — Бабушка на лавочке всплеснула руками, тяжело поднялась со скамейки и, попыхивая, достала платок из халата. — Такая красивая девочка — и в грязной юбке.

Пока я смотрела на местных футболистов, мороженое поддалось весенним лучам и, промочив дно стаканчика, запачкало край школьной юбки.

— Ты откуда такая? — усердно оттирая, поинтересовалась бабушка.

— Из того дома. Вон мое окно, — показывала я на пятый этаж.

— Колина дочка, что ли? Я еще самого Кольку помню. Мы с его мамой, бабушкой твоей, вместе детей в школу водили. — И, проговорив еще что-то непонятное, бабушка снова грузно села на лавочку в тени.

Баба Сима — местный старожил. Всех здесь знает. Она каждый день, как по расписанию, выходит во двор. То просто сидит на лавочке, то вяжет, но больше всего любит завести разговор. Временами просто смотрит: наверное, высматривает, кто испачкался. Зачем же ей еще носовой платок?

Дальше пришлось идти по бордюру. Дядя Леша поливал клумбы у подъездов, и вода сочилась сквозь блоки прямо на асфальт. А так весело идти в черно-белых туфлях по бордюру.

— Мама уже два раза во двор выходила, высматривала. Нельзя так.

Кусты мальвы зашевелились, и показалась фигура почтенного дворника в темно-серой робе и черных солдатских сапогах. Высокие побеги цветов оплели розовыми бутонами его куртку, внесли свои краски.

— Больше не буду. — Я пожала плечами: «Знаю, что нельзя, но очень хотелось мороженое в такой жаркий день».

— Нельзя маму так беспокоить. Иди скорее домой.

«Такой интересный запах в подъезде. Наверное, кто-то специально душит, чтобы всем было приятно», — думалось мне, пока я поднималась на пятый этаж, считая пролеты. Запах как после дождя на улице, только в подъездах дождей нет.

— Мам! Я дома!

— Ты почему так долго? Я уже десять раз выходила, думала, ты во дворе на качелях, а тебя нет! — Руки в боки предупреждали о том, что шалить нельзя. По пятницам мама тоже заканчивала пораньше.

Она пристально смотрела на меня, замерев в ожидании ответа.

— Я сегодня ходила сама в библиотеку.

«Ну я же была там. Маме нужно говорить только правду. Не всю, конечно».

— В следующий раз предупреждай. Папа не дождался и ушел сегодня в ночную смену. Сказал, увидит на улице — даст ремня.

— Я его не видела.

«Хорошо, что не видела».

«Дать ремня» — устное предупреждение о том, что плохие поступки родителям не нравятся. И лучше его понять сразу.

— Я сегодня зашла в заводской магазин и кое-что купила, — сказала мама с кухни, откуда слышалось бряцанье крышкой кастрюли и доносился запах супа. — Ты почему еще не переоделась?

Пока я скрывалась за шторкой, отгораживающей мою комнату от большой, мама чем-то зашуршала в своей сумке. В руках у нее оказалась большая желтая книжка с девочкой и мальчиком на обложке. Они держали мир в руках.

— «Ге-о-гра-фи-че-ски-й ат-лас. Мир и че-ло-век», — прочитала я по слогам и уже хотела было его открыть.