Все-таки это нечестно: дети — не люди. Им нельзя то, сё, пятое и десятое. Даже попробовать сыр на дегустации без родителей. Будто при родителях у ребёнка изменится вкус.
Пора было устраивать демонстрацию в поддержку прав ребенка. Не обязательно прав пробовать сыр на дегустации. Да не нужен мне ваш сыр!
Но, скажем, право выбрать себе школу. Или дни недели, в которые ходить в школу.
Или собственное имя. Может, я и назвался бы Митей. Но мне хотелось бы самому выбрать это имя. Шуше, конечно, повезло с именем. Как её иначе назовёшь?
А я мог бы назваться Лев, например. Или Серёжа. Или Лев-Сергей.
— Я должна тебя отругать, — сказала мама и села ко мне на кровать. И я приготовился слушать. — Но я не могу. Я так рада, что ты нашёлся. Господи, я так рада. Пожалуйста, не уходи больше. Ведь обо всём можно договориться, если разговаривать. «Если разговаривать», — подум
Но как? Как нам вернуться?! Ведь тогда мы бы признали, что были неправы. Что всё, что говорили и делали взрослые, было правильным, а это не так. Совсем не та
Завывал ветер. Казалось, наш дом-корабль качается. Вокруг громоздились остовы других кораблей и скалы. Дождь то и дело заливал нашу палубу. И силуэты тополей — будто водоросли извивались в темноте. Волны гнали мимо нас редких рыб. И пластиковые пакеты, будто сухопутные медузы, скользили мимо. Мы уходили всё дальше и дальш
Нет. Не вернусь. Это Шушино место. И без неё возвращаться сюда не имеет смысла. Надо будет придумывать какую-то другую жизнь… — Если тебя не станет, я умру, — вдруг сказала Шуша. Я перестал дышать. А потом как представил, что она умрёт, то сразу понял, что тоже умру. Правда, к тому времени я буду уже мёрт
