— Я должна тебя отругать, — сказала мама и села ко мне на кровать. И я приготовился слушать. — Но я не могу. Я так рада, что ты нашёлся. Господи, я так рада. Пожалуйста, не уходи больше. Ведь обо всём можно договориться, если разговаривать. «Если разговаривать», — подум
Но как? Как нам вернуться?! Ведь тогда мы бы признали, что были неправы. Что всё, что говорили и делали взрослые, было правильным, а это не так. Совсем не та
Завывал ветер. Казалось, наш дом-корабль качается. Вокруг громоздились остовы других кораблей и скалы. Дождь то и дело заливал нашу палубу. И силуэты тополей — будто водоросли извивались в темноте. Волны гнали мимо нас редких рыб. И пластиковые пакеты, будто сухопутные медузы, скользили мимо. Мы уходили всё дальше и дальш
Нет. Не вернусь. Это Шушино место. И без неё возвращаться сюда не имеет смысла. Надо будет придумывать какую-то другую жизнь… — Если тебя не станет, я умру, — вдруг сказала Шуша. Я перестал дышать. А потом как представил, что она умрёт, то сразу понял, что тоже умру. Правда, к тому времени я буду уже мёрт
Шуша. Она играла что-то такое простое. Может, непростое. Но мне хотелось плакать. И было ужасно стыдно, что я хочу плакать. Но не хотелось, чтобы она прекращал
