поменяться с женщиной. Тот, не изменившись в лице, сказал по-английски что-то, означающее отказ.
– Наелась этого по самые помидоры. – Женщина отстегнула ремень и встала с кресла. – Но я скорее выкину его из самолёта, чем не просижу это время с вами!
И она заверещала по-английски на таких пронзительных тонах, что сбежавшиеся датские стюардессы начали умолять и умолили соотечественника уступить место.
– Удивляюсь, как они друг другу детей делают. В прошлый раз подлетели, один чемодан сверху снимал, уронил другому на башку. Этот не заорал, тот не извинился. Мало у них энергии, чтоб на такое тратиться, – начала монолог женщина, пересев. – Я вас обожаю! Ваш Лебедев – скотина!
– Там ни слова правды, – поморщилась Валя.
– Мы с подругами поняли – ничего не сходится! Зачем было делать аборт от Горяева, чтоб потом родить от него дочку?
– У меня нет детей. Вика – дочь моего бывшего мужа, – остановила её Валя. – Нет ли других тем?
– Конечно, есть. Я – хозяйка ресторана. Про политику знаю всё. Открыла, дура, в ресторане клуб для политиков. Скидку им сделала на сорок процентов. Пришли два депутата и час убеждали официанта сложить их скидки и сделать общую в восемьдесят! Грозить стали, мандатами махать! Потом попросили клубный день. Расписала в меню, что под бутылку водки ставлю стол русских закусок. Вечер просидели, заказали на двадцать человек бутылку водки, смели всю закусь. Моя охрана сказала, каждые двадцать минут водителей в магазин за водкой посылали и те в туалете им водку
