– Если ждешь звонка, включи. Если нужно позвонить, звони с моего. Хоть старенький, но рабочий. Если нельзя включать и звонить, то не тоскуй. Просто жди.
– Чего ждать? – с интересом глянула на бабку Маша.
– Чего-то, что должно случиться и без телефона.
Темнота, ни черта не видно.
Он думал, что она побежит за Аллой следом?
Или ответ кроется в очевидном: здесь нет освещения.
Отпуска не будет, пока они не докажут, что убийца Сахаровой – это Грабов.
уш, побриться, почистить зубы и найти свежую футболку с чистыми джинсами.
– Куда пойдем? – поинтересовался он, выразительно глянув на ее туфли. – Готова к длительной прогулке?
Она не была готова. Шпильки были не для прогулки, шпильки были для него. Решили, что выпить кофе они вполне могут в парке через дорогу на открытой веранде. Народу к этому часу там было мало. И солнце еще не добралось до полосатого полога, под которым в жару дышать было нечем. Они уселись за дальний столик, заказав по кофе и пирожному.
– Хорошо здесь, – мечтательно улыбнулась ему Вера. – Народу мало. Прохладно пока… Ты извини меня, Дима, я, наверное, поломала какие-то твои планы.
– Хватит уже извиняться, – поморщился он досадливо. – И планов никаких не было. Порядок хотел в доме навести, подумать еще.
– О чем? – взмахнула длинными ресницами Вера. – О жизни?
– О деле. – Дима покусал губы. – Не дает мне покоя это убийство на
устроила, явившись в половине двенадцатого ночи с весьма серьезными намерениями затащить
какой-то заторможенный. Он поздоровался, она не ответила, уставив взгляд за окно. А
