«любые знания — это валюта, ее стоимость зависит от состояния рынка».
Оказаться в одиночестве и неведении на цирковом канате юности — значит испытать на себе изумительную красоту полной свободы и угрозу безоглядной нерешительности.
Если тебя допустили — нет, пригласили — в личную жизнь постороннего человека, позволили разделить его радости и горести — это равнозначно тому, чтобы поменять горькую южную полынь на кубок меда в обществе Беовульфа или на чашку горячего чая с молоком в компании Оливера Твиста
Немногим удается пережить подростковый возраст — можно сказать, никому. Почти все поддаются на невнятное, но убийственное давление взрослого конформизма. Оказывается, что проще умереть и избежать конфликтов, чем вести постоянную битву с превосходящими силами зрелости.
У детей, наделенных воображением, смех легко переходит в истерику. Много недель после того я чувствовала себя очень, очень больной и до полного выздоровления так и стояла на краю обрыва, заполненного смехом, — любая забавная вещь могла сбросить меня в пропасть, на верную смерть.
Городок отреагировал на нас так же, как его обитатели и до нашего прибытия реагировали на любые новинки. Потаращился на нас без любопытства, но с опаской, а когда стало ясно, что угрозы мы не представляем (дети ведь), заключил нас в объятия — так настоящая мать обнимает чужого ребенка. С теплотой, но без родственных чувств.
Расти чернокожей девочкой в южном штате и без того мучительно, но если при этом еще и сознаешь свою инакость — это как ржавчина на лезвии бритвы, что грозит вонзиться в горло.
Это незаслуженная боль.
надвигалась буря — самый подходящий вечер, чтобы перечитать «Джейн Эйр»
Как мне кажется, невзрачные девушки добродетельны исключительно потому, что им редко представляется возможность проявить себя иначе. Она прикрываются аурой недоступности (и через определенное время им это начинают ставить в заслугу) — но это всего лишь защитный прием.
в определенных обстоятельствах сдаться столь же почетно, как и сопротивляться, особенно если у тебя нет выбора.
