у каждого из нас были отец и мать, которые должны были встретиться, чтобы мы появились на свет. У каждого из них тоже были отец и мать, и у тех тоже. Знаем мы о них что-либо или нет, наши предки существовали. И здравый смысл подсказывает, что были среди них люди разные. Кто-то, может быть, совершал ошибки, переживал трагедии. А кто-то прожил жизнь счастливо, сделал много хорошего людям. Были среди них хорошие родители и те, что не справлялись. Были браки счастливые и не очень. Были дети здоровые и слабенькие, долгожданные и нежеланные. Были расставания и встречи, было предательство и верность, была любовь и была вражда. В истории всякого семейного рода было все, и даже не нужно знать никаких фактов, чтобы это утверждать. А значит, и ресурс, жизненная сила, таланты, достижения, любовь, которую можно передать потомкам, тоже есть у каждого рода, какими бы ни были отдельные его представители.
Дитя двух семей, общий ребенок чужих друг другу людей. Сложно? Страшно? На первый взгляд – да. Но когда глубже понимаешь, как оно все устроено, это видится иначе. То, что пугало, становится ресурсом, если к этому относиться по-другому. Две – лучше, чем ни одной. Это две силы, два корня, двойная связь с жизнью для ребенка. Это шанс выжить и продолжиться для его ослабленного несчастьями рода. Это шанс вырасти – во всех смыслах – для его новой семьи. Это история про то, как общечеловеческое перекрывает различия, как любовь перекрывает разлуку, как принятие перекрывает отвержение.
Никакой мистики здесь нет. Просто вырастая в ситуации, когда некоторые люди и темы окружены завесой умолчания или лжи, ребенок невольно фиксирует свое внимание на том, «о чем нельзя говорить и думать». Тайна притягивает.
Пока Сережа жил мечтой оказаться у бабушки, он не мог полноценно войти в их семью. И вообще нормально жить не мог: много душевных сил уходило на то, чтобы удерживаться от осознания очень болезненной истины: родной бабушке он не нужен. Возможно, причина этого кроется в истории его рождения или в том, почему его мама уехала из родного города.
. Если речь не идет о случаях, перечисленных выше (когда контакты не полезны ребенку), временное ухудшение самочувствия после встречи естественно. Оно связано с тем, что все сложные, порой болезненные чувства, которые испытывает ребенок к своим родным, перестают подавляться и выплескиваются наружу. Боль вызвана не встречей, а самой ситуацией: вынужденная разлука, обида, злость, тоска. Ребенок все равно живет со всеми этими чувствами, просто привык терпеть и держать их внутри. А сейчас это всплывает, и хотя сам момент может быть очень тяжелым, в конечном итоге все должно наладиться.
Никто не может и не должен одновременно быть палачом, перерубающим связь, и утешителем, вытирающим слезы. Это противоестественно, не позволяйте загнать себя в эту ловушку, требуйте от специалистов опеки или службы сопровождения выполнения их обязанностей.
Это как раз тот случай, когда необходима помощь специалиста, посредника. На линию может встать только он как профессионал, должностное лицо, представитель государства и общества. К сожалению, как мы уже говорили, профессиональных служб сопровождения принимающих семей у нас пока так и не создано, а сотрудники опек выполнять эту работу не любят и не умеют. Да никто и не учил их, как это делать и зачем.
Однако выбора у вас нет. На кону ваши отношения с ребенком.
Многие из них уже во взрослом возрасте отмечают у себя «синдром годовщины» – резкое ухудшение самочувствия и настроения в первые дни и недели после дня рождения, никак не связанные с реальными обстоятельствами жизни чувство тоски, страха, одиночества, депрессию, нежелание жить. Облегчение приносит только осознание того, что это эмоциональная память пережитого давным-давно ужаса оставленного матерью ребенка, и это дает возможность утешить себя или обратиться за помощью.
