себя лично я хочу поблагодарить мою маму – за то, что 8 лет, без единой жалобы она терпела, что я провожу все время с другой семьей – семьей Марксов –
Наконец, есть один человек в Лондоне, который позволил мне побывать в мире Маркса в буквальном смысле слова. Сэм Харт, нынешний владелец дома 28 на Дин-стрит, любезно провел для меня экскурсию по бывшей квартире Марксов, что позволило мне почувствовать и понять, на что походила жизнь семьи Маркса в этих тесных комнатах.
Дэвид Кинг в Лондоне дал мне доступ к своей замечательной коллекции фотографий Маркса и терпеливо советовал мне, где найти наиболее редкие изображения. Я благодарю Дэвида за разрешение использовать некоторые из его фотографий.
Кроме того, двое английских ученых, чьи работы уже давно стали образцом биографий – Дэвид МакЛеллан и Террелл Карвер – охотно ответили мне на вопросы, которые возникли по мере того, как я уже работала над книгой. Полагаться на их сочинения и иметь возможность связаться с ними по электронной почте – возможно, для них мои вопросы казались незначительными, но для меня помощь профессора МакЛеллана, занимающегося Марксом,
имела честь обсуждать семью Маркса с одним из его потомков по телефону – с живущим в Париже Фредериком Лонге-Маркс, который вместе со своей матерью Симоной и сестрой Анной ответил на такие вопросы о семье, что только ее члены могли бы знать ответ
Наконец, мои благодарности персоналу Британской библиотеки. Даже при том, что она больше не относится к Британскому музею, где работал Маркс, она по-прежнему – мечта любого исследователя.
Говоря о Лондоне, я не могу не упомянуть о Мемориальной библиотеке Маркса, которая является х
Другое крупное собрание частных писем находится в Амстердаме, в Международном институте социальной истории.
в большом долгу перед двумя мужчинами, живущими в Москве и сделавшими для меня все, что только возможно: это Андрей Шукшин, бывший сотрудник агентства «Рейтер», и Валерий Фомичев, эксперт по Марксу и хранитель его архива в Российском государственном архиве социально-политической истории.
Полиция сообщала об одном русском, чья «личность не была установлена», – он призывал толпу: «Сражаться! Сражаться за то, во что верили ушедшие от нас товарищи – за победу пролетариата!» {34}
Этим оратором был Владимир Ленин. Он говорил собравшимся, что Лафарг символизировал две эпохи: эпоху революционной французской молодежи, выступившей бок о бок с рабочими, чтобы сокрушить империю и старый век,
