Вот она... о, тяжело Пожатье каменной его десницы! Оставь меня, пусти – пусти мне руку... Я гибну – кончено – о Дона Анна! Проваливаются.
Все помню я свою потерю. Слезы С улыбкою мешаю, как апрель. Что ж вы молчите?
Если б Я прежде вас узнал, с каким восторгом Мой сан, мои богатства, всё бы отдал, Всё за единый благосклонный взгляд; Я был бы раб священной вашей воли, Все ваши прихоти я б изучал, Чтоб их предупреждать; чтоб ваша жизнь Была одним волшебством беспрерывным. Увы! – Судьба судила мне иное.
Из наслаждений жизни Одной любви музыка уступает;
Лепорелло Что, какова? Дон Гуан Ее совсем не видно Под этим вдовьим черным покрывалом, Чуть узенькую пятку я заметил. Лепорелло Довольно с вас. У вас воображенье В минуту дорисует остальное; Оно у вас проворней живописца, Вам все равно, с чего бы ни начать, С бровей ли, с ног ли.
Всех бы их, Развратников, в один мешок да в море.
Слуга покорный! я едва-едва Не умер там со скуки. Что за люди, Что за земля! А небо?.. точный дым. А женщины? Да я не променяю, Вот видишь ли, мой глупый Лепорелло, Последней в Андалузии крестьянки На первых тамошних красавиц – право. Они сначала нравилися мне Глазами синими, да белизною, Да скромностью – а пуще новизною; Да, слава богу, скоро догадался – Увидел я, что с ними грех и знаться – В них жизни нет, всё куклы восковые; А наши!
Убит? прекрасно! в комнате моей!
Дона Анна Де Сольва! как! супруга командора Убитого... не помню кем
И помертвелых губах. Это странно. Ты, кажется, ее не находил Красавицей. И точно, мало было В ней истинно прекрасного. Глаза, Одни глаза. Да взгляд... такого взгляда Уж никогда я не встречал. А голос У ней был тих и слаб – как у больной – Муж у нее был негодяй суровый, Узнал я поздно... Бедная Инеза!..