Оглавление

2. 1
3. 2
4. 3
5. 4
6. 5
7. 6
8. 7
9. 8
10. 9
11. 10
12. 11
13. 12
14. 13
15. 14
16. 15
17. 16
18. 17
19. 18
20. 19
21. 20
22. 21

За столиком сидели двое…

Выражаю бесконечную благодарочку

Максиму Ковальчуку

1

Провинциальный железнодорожный, нищий вокзал.

Часы отбивали ровно полночь. Потрёпанные скамейки; на одной из них сидел парниша и что-то воял. Художник лоскутковых улиц. На котелке кепарик; фейс разбитый пинками подворотней; олимпос вместо кольчуги; ноги затянуты в спортосы, подкованные фирменными педалями; руки подобны кувалдам, держащие тонкий графитный стержень.

Тяжелые двери издавали неприятный звук; нужно капнуть смазки.

Стоял металлический штиль. Запах мазуты заполнял дыхательные пути. На перроне ни души. На стенах красовались скетчи предыдущих поколений. Только вмазанные цыгане что-то чертили около рельсов.

— Что они делают? Клад ищут чи шо?

Бездомные собаки, словно Чип и Дейл, пришли к ним на помощь.

Периодически, персонаж упомянутый выше, поглядывал то на мобилу, то на вокзальные часы. То снова на мобилу, то снова на вокзальные часы, то заглядывал в блокнотик.

Он подскочил на полусогнутые, прошёлся в один конец перрона, потом пробежался в другой, выпасая на горизонт. Подошёл к рельсам, кинул косого на цыган:

— Чем же они занимаются? От злодеи! Дать бы им по щам!

И тут его взяло на стрём. Произошло следующее: маленький конокрад, из шайки перекруженных ромов, совершил молниеносный манёвр в сторону выхода. Типуля начал медленно поворачиваться и краешком периферического зрения прикинул, что же будет делать этот чудный малыш.

— Там же сумка!

Он стал на защиту, нажитого годами. Зря. Сядем далее вырисовывать кривые параллели.

— Где этот паровоз? Я в очке!

Его волнению не было предела, ибо закон подлости показывал свои козни только, когда намечался серьёзный движ. Как всегда подстава, но не варик давать задний ход.

— Раз уж я тут, надо стоять, как часовой на посту. — Шёпотом проговорил он себе под нос. — Сейчас сам помарафоню рельсами!

Не очень хотелось возвращаться в родную недоквартирку, на отшибе маленького и провинциального города, закоулки которого он знал не хуже конечностей своих рук.

Разбитые дворики и прокуренные подъезды — самые главные достопримечательности этих улиц. Внезапно, его посетило прозрение и понимание того как же он привязан к этим кварталам.

Ногу чуть не сломало вибрацией. Типуля спохватился и вынул мобилу из кармана, рефлекторно промониторив время, а следом билет. Тридцать минут задержки! На фоне этого, вечность — капля в море. Обозначим, что телефон не показывал никаких уведомлений. Из этого исходит ряд вопросов: либо он принял шо-то с цыганьми, либо это были фантомные вибрации.

— Ща будет мясо…

Эти слова не сильно успокоили, но он дал себе напутствие:

— Назад дороги нет!

Он присел на скамейку, рыская по просторам интернета, в поисках доступного транспорта, ибо в то, что прибудет поезд он уже не верил.

Перейдя по ссылке на первый сайт, паренёк увидел пламенный ответ: «Ближайший рейс через пять часов». Второй сайт, к сожалению, тоже не дал положительного результата. О новых ж/д рейсах можно даже не думать, ибо в столицу, из его города, в доступности был только один рейс — в 23:30.

Молодой человек давным-давно должен был лежать на своей верхней полочке, попивать чаёк, слушать гул проводницы или, в лучшем случае, музыку из наушников, а не сидеть до победы, на обоссаной скамейке.

Вечерний холод, ожидание, безысходность. Другого выхода не видно. Он достал наушники, воткнув их в телефон, включил музыку, залипнув в блокнотик.

На листе бумаги выражалось настроение происходящего: ожидание, интерес. Тоску, которая настигла словно гром среди ясного неба, он выразил жирным, ломким штрихом.

И хуй проссы, что делать: пировать или горевать. С одной стороны — перспектива, возможности, знакомства, «новая жизнь», а с другой — неизвестность, страх, разрыв с близкими. Только сейчас стало понятно как не хочется покидать родной район.

— Надо петлять!

И тут, перед глазами, кадровыми флэшбеками, пронеслась вся провинциальная жизнь: пацыки, которые щемили очередного терпилу; маякнули нарики, которые мутились на очередной приход. Где-то виднелись давалки, которые становились раком перед «мамкиным бандюком», влив в себя пуд очередных историй и «Арсенчика 2,5». Где-то, в городском гэндэле, красовалась около окна, утиными губками, та самая, очень общительная, подружаня. Рядом с ней залипал тот самый, чурка, который был готов оплатить ей всё на свете, лишь бы обработать ей киску по полной.

Музыка в наушниках затухла, обрывая флэшбек; «эррор 404».

Телефонный звонок доносился из глубокого кармана штанов. Достав телефон из кармана, повернув экраном вверх и… «Мама». Запахло жаренным. Он резво смахнул пальцем в сторону и приложил телефон к уху:

— Алло, мамуль, на связи.

— Сень, ты ничего не забыл? — Сонным голосом сказала мама

Сенька знал, что должен маякнуть маме как только он сядет в поезд.

— Да, я помню. Просто… Понимаешь в чем дело… — цепляясь языком за зубы. — Я, короче, ещё не выехал…

— Арсений, езжай домой, это не дело! — Встревожено сказала мама.

— Ирина Алексеевна, да не волнуйтесь вы так, — подшутил Сеня, — мальчик взрослый. Цыгане не украдут.

— Сыночек, возвращайся. Завтра поедешь. Если в скором времени никто не объявится, езжай домой. — Мягко произнесла мама.

— Всё будет нормуль, мам. Я им звонил. Сказали, что немного задерживаются. Так шо, когда сяду в поезд, обязательно маякну. Тем более, не красиво возвращаться, когда уже всем «пока» сказал.

— Сень…

— Спокойной ночи, мамуль! — Сказал «примерный» сыночек и положил трубку.

Арсен остался наедине с самим собой:

— Страшно? Нет! Любопытно? Естественно! Это же столица! Как тут без любопытства? Это же такой перспективняк. Там талантливых людей хоть жопой жуй! Сто процентов найдёшь своё местечко. А девочек сколько же там красивых! Вкусно! Девоньки любят талантливых парней.

— Ага! А ещё они любят «богатеньких» парней. Забыл?

— Та ладно тебе! Деньги — это мусор! У меня харизма, шо у Казановы… а та бумага с портретами, то пыль. Я не хуже напишу. Главное — дело своё любить и ценить, а ловэха сама к берегу прибьётся.

И тут в тишину вмешался парень, который суетился недалеко от остановки. Сеня сразу понял, что к чему. Это его соратник по несчастью. Тоже, по-любому, влетел на эту авантюру и не может спетлять.

Арсений шёл и прокручивал в голове разговор с этим странным молодым человеком, похожего на английского преступника девятнадцатого века, или же на эксгибициониста наших дней.

Как он скоротает с ним время ожидания? Главное, шоб не хуёво. Сеня начал разговор метров за десять от попутчика.

— Здравствуйте, а не подскажите, вы тоже в столицу? — На одном дыхании вывалил Сеня.

— Судя по времени — да. — Спокойно ответил парень

Сеня устроил допрос не хуже, чем в детективах Агаты Кристи.

— Вы тоже на поезде? Опаздывают чи шо? Не говорили как скоро будут? Точно приедут? — На кипишном тараторил Сеня.

— Точно приедут. Не переживай так. Уедем как-нибудь, — Надевая наушники.

— От и пообщались…

Арсений ещё разок глянул на билет, надеясь на то, что его лихо утешат циферки.

Сеня в шоке. Ахуевший от такого расклада, он начал кружить перроном, шатаясь словно маятник; снова подлетел к своему будущему соседу по приключению:

— Слушайте… Вам тоже туда? — Демонстрируя открытый жест рукой в сторону столицы.

— Другого варианта и быть не может. — Кратко ответил парень, демонстративно надевая наушник; Арсен отошёл от типа, всё также недовольный его интровертностью, нашептывая под нос:

— Всё окей! Новая жизнь уже на подходе.

Не успели они оглянуться и огромный локомотив, на лысых колёсах, парковался около перрона. Сеня обрадовался, как дитя; вышла проводница. Сосед достал паспорт и проник внутрь вагона.

Тётушка, на форменных щах, стопунула штриха, хватая его за шкирку. Рыжик, тот который похож на Джека, едва не приземлившись на попу, от мёртвой хватки этого бультерьера, глянул на неё перепуганными глазами, чувствуя жжение в области живота и ануса.

— В столицю? — поинтересовалась мадам. — Білет!

— Так точно! — Стиснув булки, достав из кармана клапоть бумаги.

Сеня немного словил «гага», не от глупости, а от того, что типочек оказался не таким уж Джеком, а обычным перепуганным пассажиром.

— Наступний!

— Златников. — Прошептал Сеня.

— Як? — Загорлопанила мадам.

— ЗЛАТ-НИ-КОВ!

— Паспорт!

Сенька рыскал по карманам, но паспорт спрятался в других местах.

Кипиш тревожно прокрался. В такой ситуации он впервые. Не выкупая как правильно решать такие ситуации; нагло двинул напролом и всё тут. Проводница хоть и казалась неповоротливой, но когда пересекли черту, она, словно вратарь сборной Ювентуса, напрыгнула на Сеню, создавая звуки тревоги.

— Стоять!

И тут перед его глазами нарисовалось отчаяние, в виде недовольной Фрёкен Бок. Время вокруг остановилось и он стоял со щенячьими глазами, поглядывая на женщину. Фиаско сбоку Арсена. Климакс со стороны проводницы.

— Ну, вы и так опоздали… пустите, пожалуйста…

— Поговори мені ще тут! Паспорт або наздоганяй!

Снова казалось, что всё в этой жизни выступает против и какие планы не строй, всё рухнет. Он глянул глубже в сумку; Джек грузил багаж. Слёзы накатывались на глазах Сени. Он не мог передать словами, какое это было чувство.

— Есть! — Протягивая документ. — Фух… Отчаливаем, мадмуазель.

— Проході! — Приказала железнодорожница, имеющая сходство с миссис Роуз с «Корпорации монстров».

— Йес, миссис Роуз. Всё-таки есть справедливость на свете. Меня тоже немного любит эта Вселенная. Я такой плейлист подготовил. Как нарублю музыки. Буду грустить и радоваться одновременно. Что будет дальше? Я не знаю. Знаю точно — всё будет алмазно. Студенческая жизнь, пьянки, гулянки, девочки… Билет прокомпостирован. Я готов газовать…

Сеня зашёл вовнутрь.

Путь. Его путь. Больше ничей. Новые горизонты. Грязь. Поезд. Вонь. Тухлые ханури с вонючими ногами. Грязные подонки. Один из них, тараном, влетел в Сеню и чуть не зашиб маленькую девочку.

— Ты… несчастный! — Хватая за ухо пьяницу. — Тут же дети! Куда ты летишь, летун?

— Эме… меме…

— Не жужжи мне тут и залазь на свою полку, шоб тобой тут и не пахло! — Приподнимая за ухо. — Бо я тебя на Тундру отправлю! Усёк?

— Угу…

Сеня припал на корты, заговорив с девочкой:

— Испугалась, принцесса? — Протянув конфету. — Держи, малышка. Маму найдёшь?

— Спасибо, дядь. — Пробежав по тамбуру к маме.

Прокуренный тамбур. Вокруг запах перегара. Повсюду пыль, грязь. Походка уверенная.

Купе. Четыре места. Столик. Запах бабушкиных пирожков. Вкус триумфа. Хоть тут не воняло. Жизнь, хоть в лотерею ебашь. Гоним без тормозов. Леса в окне. Хогвартс близко. Верхняя полка еще стояла холодной. Ща нагреем по Цельсию.

— Чай, кофе, шоколадки…

Арсен нарубил басы погромче, выглядывая великие столетние леса, прощаясь с тем, что последние восемнадцать лет было для него целой Вселенной.

2

Сеня отправил маме СМСку, что он уже в дороге и выдохнул с облегчением. Но как только поднял глаза с экрана телефона немного выше, он увидел неожиданную картину.

Арсений очутился на улице, а точнее на перекрёстке. Это место было очень странным: по левую сторону были роскошные новостройки, клубы, дорогие рестораны и драгдиллы; серьёзные пузатые папики махали ему респект, приглашая к себе за стол.

Прямо, по курсу были, залитые кровью, разбитые дороги, с глубочайшими ямами. На обочинах, бедной и неухоженной дороги, было темно; совсем непонятно, что же там ждёт дальше.

Сеня только видел кабель, который вёл к рубильнику, по-простому приваренному к столбу, за пять шагов от него.

Что-то манило пойти прямо, но… Отвлёкшись на ужасающий вид справа, Сеня испугался.

С одной стороны, это место манило отблесками своеобразной романтики, а с другой очень не хотелось туда.

Это была локация, имеющая простое и понятное название, в простонародье — «зона».

Выглядело не так роскошно, как рестораны слева, но и не более пугающе пути, ведущего прямо.

Его даже утешал тот факт, что с решетчатых окон ему подмигивали, прищёлкивая языком об зубы, арестанты в полосатых пижамах:

— Там хотя бы не пусто. — Подумал он, поприветствовав арестантов в ответочку.

Как только Сеня повернул свою голову на сто восемьдесят градусов, то не смог разглядеть картинку, которая рисовалась перед ним. Сфокусировал свои глаза на самый максимум, но четкая вырисовка не намечалась.

Неожиданно в голову пришла самая дурацкая идея из всех возможных. Арсений сложил руки так, что из них получился бинокль; прямо как в детстве, приложил к макитре.

Сеня увидел всё до малейшей детали. За ним стояли все близкие для него люди и искренне держали за него кулачки, провожая его с улыбкой в новую жизнь.

Он редко проявлял эмоции, однако сейчас всплакнул. Эмоции переполняли. Сенечка совсем не хотел отворачиваться назад, но тут стало понятно, что путь ещё не изведан.

Арсений развернулся и сделал шаг прямо к рубильнику. Внимательно рассмотрел его и дернул вниз. Сеню резко ударило током. Он начал сильно труситься и не мог отпустить рубильник.

Ток прошибал так, шо аж тапки дымились. Крик — единственное, что вылетало из тела. Сеня резко отлетел и упал, сложившись в складочку…

Арсен начал труситься и хвататься руками за материю вокруг. Резко открыв глаза, он понял, что находиться в купе и мчится по тонким рельсам, в столицу.

Музыка в наушниках долбила его барабанные перепонки. И вдруг, как будто из неоткуда, пустился дождь. Лило, шо с брандспойта. Сеня взглянул в приложение с прогнозом погоды и понял, что гидрометцентр обманывает. На картинке показывало чистое и звездное небо. Дождь усиливался.

Никогда не приходило в голову, что покинув этот «Мухосранск» может стать не по себе.

Сеня не дал покатиться слезам ниже века и втянул их назад, в себя, глазами. Он не плакал на людях. Голова повернулась в сторону окошка и Арсений прилёг на бывалую подушку, сделав музыку на полную громкость, шоб не слушать стука колёс об рельсы.

Чух-чух, чух-чух. Заебало. Хуже, чем перфоратор!

Заснуть он не мог. Сеня наблюдал за дорогой, чтобы вдруг не пропустить свою остановку.

Периодически, он поглядывал на людей в комнатке и радовался. Сам не мог понять, что вызвало у него такие эмоции, но Сенька был в восторге.

Арсений так замечтался, что совсем завтыкал как заехал в столицу. Подварился однако. Поглядывал на широкие трассы и не мог раздуплиться после чудесного сна.

3

Дышать стало как-то иначе. Легче. Глубже. Он смотрел по сторонам, с открытым ртом, думая как четко пройдёт его студенческая жизнь.

Ведь Арсений человек творческий. Представлял как будет движковать и творить, творить и движковать. В его голове были флэшфорварды не хуже, чем в американских фильмах. Пред ним вырисовывалось всё в самых ярких красках…

Как на куражах в клубе девчонку тискает, как на студии творит новый всплеск искусства, и как жизни радуется, улыбаясь людям в лица. Чувство, что вокзал близко, не подводило его.

Вдруг он почувствовал резкую и режущую боль в животе. Это была не срачка, а что-то намного хуже.

Перекусить бы едой домашней. Уже соскучился. Выкупив это, он сразу полез в рюкзак за бутербродом. Мама сделала.

Колбаса вперемешку с сыром и огурчиком входили в его ротовую полость, будто с голодовки годовалой; а запах какой поднялся. Ойойой. Разом он раскрыл следующий и повторил ритуал.

Сеню ни капли не попустило. Боль начала пульсировать сильнее. Изнутри он кричал так, что аж перепонки рвались, но внешне он не издавал ни еденной эмоции:

— Будто булоньку с иголонькой проглотил… — подумал Арсен.

Прошло лишь мгновение, а поезд уже припарковался на платформе: «Девять и три четверти».

Сеня подварился с такого расклада и выполз вслед за сумками, не давая себе скрутиться.

Щас бы ещё выход с этих лабиринтов найти. Туда-сюда. Чих — пых. Манёвр. Загруженный, шо ослик, Сеня дрифтовал по вокзалу не хуже гонщика-макаронщика.

Баулы отбивали ритм по ногам, мешая нормально газовать по столице, но Сеню эти препятствия мало колыхали.

— Вау! — Кружился Сеня, словно на тошнилке. — Какой огромный вокзал… Ну всё — жлоб в столице! Гагагагаг.

Здесь и поинтересней было. Снова цыгане наводили движуху. Повсюду стояли мафы, магазы, бабульки банчили контрабандными сижками, пирожками, игрушками и всякой всячиной; словно циркачи, на одном колесе, гоняла местная молодёжь, с беспроводными ушами; грязные разводилы и попрошайки; бывалые типы, которые брали хитростью, но это уже другой движ. Трафик ебейший.

— О! Метро!

Боль ещё и обострялась — злодейка. Может, это так какать хочется? Ой не факт!

— Это надо бы такси словить… — поставив сумки, — а где?

Честно говоря, ему было всё равно, какое такси он словит, лишь бы довезли до апартаментов. И вот — джекпот. Арсен поглядел прямо, а перед ним красуется ряд манящих, чернобровых кучеров, готовых везти его в любую точку столицы; конечно же за кругленькую сумму.

Сеня подлетел к бомбиле, чуток скрученным в бублик:

— Здравствуйте. На Крайнюю 19 довезете? — Сквозь зубы и спазмы.

— Конечно довезу. — Приветливо ответил бомбила.

— А сколько это будет стоить?

— У меня счётчик!

— Человеческий?

— Самый, чьто не наесть в городе…

— Эх… поехали! Куда вещи закинуть можно?

— В багажник, голубчик… в багажник.

Сеня почувствовал, что сейчас наступает пик его боли; будто гвозди переваривались. Закидывая сумку, мелкой перебежкой он заполз в салон, на переднее сиденье; пахло тут не только салоном иномарки, но и наёбом. Сеня сразу нащупал глазами тот самый счётчик, но сейчас не об этом.

Боль помалу прекращалась, и он начал чувствовать себя свободней и легче…

— Обстановка по кайфу… вроде, берут попуски.

Арсен не успел получить свою дозу счастливого облегчения, а карета пустилась в путь.

Они летели просторами утреней и солнечной столицы. Как же Сеня сиял… Ничего не могло подпортить его настроения. Он смотрел по сторонам и погружался в объятия эйфории.

Этот город просто пленил его… Многоэтажки, которые прорастали как грибы… Люди… Бешеное движение, красивые автомобили… Мосты… и великий Днепр, отбивающий от себя блики солнца, превращая их в золото.

Глянув на циферблат счётчика, он крапаль начал минжеваться. Цифры отображали большую половину карманных денег, которые дала в дорогу мама. Аж в пот кинуло. Хоть бери, открывай двери на ходу и выпрыгивай, как в Голливудских боевиках.

— Студент?

— А? — Немного завтыкав. — Ага, студент.

— А чьто за универ?

— Культуры.

— Аааа… этот! Долго в дороге был?

— Часа четыре…

Он видел как на счёт водиле накапало целое состояние.

— Долго ехать, шеф?

— Наслаждайся, сынок. Крайняя 19? Минут десять.

Сеня кинул стеснительного косого на счётчик и в голову залетела мысль:

— Может, там хоть на два делить нужно или хуй его знает… Не утешай себя! Наебали!

Как только они проехали мост, Сеня понял, что не вся столица такая красивая. Бывали места, напоминающие родной район. Ну, прям один в один. Хрен отличишь.

Рынки, ободранные девятиэтажки, разбитые дороги. Удивляло только то, что все «Феррари», дорогие рестики, элитные новострои рассеялись как облако дыма. Точнее, слились воедино.

С одной стороны — «Порш», а с другой — БОМЖ, на обочине исполняет треки «Сектор газа».

— Ожидал такой масштаб?

— Чувствую себя пылинкой среди каменных джунглей…

— Да, голубчик… помню такое чувство лет двадцать пять назад.

— Тоже приезжий?

— Ага… — глубоко вдыхая. — Приехал покорять столицу… Гы.

— Как я прям! Гы.

— На физвосп поступил?

— Та какой физвосп? Круче. На художника.

— Я бы не сказал…

— Знаете… скажу вам по секрету, — приклоняя голову поближе, — я всю жизнь плотно горю искусством.

— Первый раз такое вижу, чьтобы художник…

— Шо?

— Та ниче. Просто я всегда художников какими-то пидорковатыми воображал… ранимыми, слабыми чьтоли.

— Гага… так я тоже милый и робкий.

— С квадратным лицом, в спортивном костюме…

— Отличный стиль я считаю. Свободно. Яйки не сжимает.

— И богатырскими плечами.

— Всё может быть. Батька — район таким склепал. Хах. Сколько в эти плечи залито…

— Можно нескромный вопрос?

— Попробуйте.

— Много вас, спортсменов, в бандиты уходят?

— Ха! Хороший вопрос. Я не ушёл, но на родине — это основный вид заработка: бандосы, кидалы, и на сухой — барыги.

— А ты?

— Я не барыга. Не хочу так зарабатывать.

— Та я не об этом. Что тебя так переломало?

— Другие приоритеты, начальник.

— Но художник — это ж чьто один патрон в револьвере.

— Не понял.

— Как Русская рулетка. Никогда не знаешь где выстрелит.

— Знаете как оно бывает? И револьвер есть, и патрон, а порох весь отсырел.

— Город, сыночек… большой. Глотает людей, внедряя их в такую систему, чьто представить страшно. Промоют голову. Деньги тебя в танце закружат и забудешь свои мечты… я был в этой яме… до сих пор, сука, застрял… словно в топь вязкую окунулся. — Положив руку на плече. — Борись! Будет сложно, но ты иди самой сложной дорогой!

— Уго…

— О тебе узнают. Зуб даю!

— «Может, я сплю?» — На миг показалось Сене.

Сеня ехал с неебически охуевшими глазами. А ещё и этот аферист сейчас половину карманного имущества отберёт. Да ещё и ебнутый маленько. За систему задвигает. Заебись день начался.

Он вытянул телефон из кармана, чтобы чекнуть километраж, который предстоит проехать.

Вбил в навигатор: «Крайняя 19» … Поиск… «За углом?» — Приморщил он лоб от удивления.

— Ну, подъезжаем… дыхание что-то перехватило. Не могу поверить, что мой путь начался. Стану таким художником, шо равных мне во всем мире не будет! Я подарю новое искусство!

В этот момент Арсен не думал о деньгах. Он был готов окунуться в своё приключение, длиною в жизнь. Как же у него горели глаза.

Водила рядом, полюбе думал, что Сеня под стаффом, но тот уже не обращал внимания ни на счётчик, ни на взгляд этого передерганного мужичка.

— «А, может, спетлять от него по шурику? Я щас сумки под мышки и погнал на четвёртой скорости покорять высоты небоскребов. Он же не обеднеет. Ещё миллион таких лохов надыбает.» — Подумал Сеня и глянул на бомбилу.

Таксист держал его взглядом и ждал свою награду.

Арсен лет с четырнадцати не понимал, почему все так трясутся за эти бумажки с рисунками. Волновал его этот вопрос. Он знал только одно, что человек остаётся человеком, пока им руководит мечта… истинная мечта, а люди — это материалисты, которые разучились верить в чудеса; в этом и есть проблема.

— «Ого!» — Подумал Сеня — «Где это я такое услышал?»

Водила уже заебался ждать и горел от жажды получить свои миллионы.

— Мужик, это ж много! Может, скидон как студенту?

— Считай первое правило ты усвоил…

— Какое?

— На лоха клюёт любая рыбка!

— От жучара!

Арсен достал «котлету» с кармана и начал отсчитывать купюры бомбиле.

Водила засверкал ярче любой лампочки. Глаза горели, руки тряслись, как будто это было впервые. Когда шеф ухватился за деньги, то резко изменился. Его движения стали плавными и спокойными.

Он сунул бумагу, с особой хладнокровностью, вглубь бардачка, выпроводив взглядом Арсения из машины.

Сеня всё это дело выкупил, немного растерялся, дёрнул за ручку, толкнул дверь, но хуй на!

— Шо такое? — Поинтересовался старый аферист. — То, шоб ты голубчик не убежал.

— Так уже всё. Опускайте защёлку.

Водила опустил защёлку.

Сеня на улице. Пересчитал лове, глянул из-под лба на бомбилу, сказав самому себе:

— Зато с комфортом… и кондером.

На улице была невыносимая жара. Пахло лесом, потняком абитуриентов и их родителей.

Очередь на заселение в общагу тянулась аж до другого конца улицы. Будущие первокурсники суетились, бегали. Их родители что-то прикрикивали и нервно махали руками.

Экстерьер порадовать Сеню не мог. Общага была больше похожа на локацию для съёмок фильма ужасов:

— Пиздец романтика… — вырвалось у него

Арсен повернулся в сторону таксиста и немного залип. Бомбила кивал головой взад — вперёд, ухмыляясь, будто знал финал этой истории.

— У тебя всегда есть выбор!

— Угу… — ответил загипнотизированный Сенечка.

Бомбила молча повернул ключ зажигания и через мгновение растворился, как кофе 3 в 1.

Сеня оглянулся, посмотрел по сторонам, взялся за сумку и поплёлся вперёд…

4

— Кто крайний?

— Где оплачивать?

— Фу, жарко, сука!

— Эй, мужчина, станьте в очередь!

— Я только спросить!

— Шо малая, пошли зацепимся?

Из гула выделяется очередной общажный бэнгер; та самая атмосфера. Под этот летний шлягерок колбасился лютый движ. Туда-сюда гоняли старшекурсницы, на голых сраках; Сенька ехидно заулыбался, словно Дмитрий Гордон, и мимо воли закивал.

Так званые «родаки» первокурсников, фонились друг на друга и пытались влезть вовнутрь, вне очереди; запах кухни свободно долетал до улицы.

Сеня на минутку подумал, что этот пиздец никогда не закончится и он будет торчать тут вечно. Он начал думать план-капкан, как попасть в здание быстрее, чем начнёт жарить солнце.

Около каждой двери стояли, какие-то непонятные типы, в зелёных футболках, держащие в руках блокноты; Сеня, потихоньку, медленно подходил поближе и принюхивался. Шёл медленно, как будто боялся чего-то. Еще и баулы тянули к низам:

— Фамилия? — Резко выкрикнул штрих с блокнотом

— Златников — Растеряно пробурчал в ответ Сеня

— Имя?

— … Арсений

— Тебя позовут — директорским гонором ответил ему громила в зелёной футболке.

— А куда?

— На заселение.

— А! Понял. Пасиба.

Солнце жарило и этот моментик ухудшал ситуацию. Люди в очереди становились злее, особенно родители студентов.

Сеня чувствовал как капелька пота катится по вискам. Он пошёл искать тень, но хуй там плавал — солнце было в хорошем настроении.

— Пойду залезу в окно. Не, а в натуре. Я в фильмах видел, что в общагах есть тайные лазейки. Со стороны центрального входа, сто процентов нема. Ничё-ничё, ща разберёмся.

Сеня пошёл вокруг общаги. Чувство было, наче он на съемках клипа группы ОУ74 — полный Андерграунд.

Вдруг жрать захотелось. Глаза загорелись, руки затряслись как у торча под отходами; Арсен открыл сумку, достал водичку, палку колбасы и хлеб нарезной.

В одной руке кавалок колбасы, а в другой маленький кусочек хлебушка; а между ног зажата 0.5 водички. Интересный сендвич получился.

Сеня услышал звуки позади, повёл ухом, а за ухом подключилась голова. Радости не было предела.

Окно. Высоко правда. Арсен не отличался способностями скалолазания, но в себя поверил:

— А я говорил! Киношка ещё той жизни научит.

Кинув колбасу в рюкзак, он полез.

Сумка была чуть ли не в зубах. Ещё одна тяготила шею, а рюкзак нагружал спину.

Первым в окно залетел баул, следом полез Сеня. Он хватался за каждый выступ, словно Спайдер-Мен. Жара. Пот. Скользкие руки:

— Падаю, сука! — Сцепив зубы, ворчал Сенечка — Не сегодня!

Одним ловким движением, сумка, кометой, залетела в окно. За ней заполз бедный и потный Сеня, с рюкзаком за спиной и ещё одним баульчиком на шее.

Внутри. Осталось найти, что тут и как. И тут он услышал, что позади него шумит вода и кто-то кряхчит.

Сеня открыл дверку и заглянул. Это была душевая комната. Пять душевых кабинок с одной стороны, и пять с другой. В одной из них, светил волосатыми булками старый охранник.

— Понял. — Закрыл дверь Сеня и газанул на выход.

Он рванул на поиски ответов. Словно хамелеон пробирался сквозь работников общаги. И вот ему встретилась приёмная комиссия:

— Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, мне куда?

— Вас какой факультет интересует?

— Хммм… а я не знаю… я художник! — Торжественно проговорил он

— Значит на факультет изобразительных искусств.

— Простите, я тут новенький. Как-то конкретней можно?

— Направо!

— Благодарю.

— Точно дорогу найдёте? Не ошибётесь?

— Та не. Я понял куда.

— Говорю направо вам! Не потеряйтесь, тут лабиринты.

— Да, найду. У меня навигатор. — Уходя ответил Арсен и полетел в проем.

Лабиринты были и, в правду, запутанные. Ну его нахуй, лучше бы попросил сопровождение.

Сеня ходил с глазами, как будто только что обосрался. Глядел по сторонам, с таким интересом, будто в Лувр попал. Запах немного отличался, но то совсем другая история. Он рыскал коридором общаги и ахуевал. На первом этаже, конечно, ещё задержались восьмидесятые прошлого века, но было чистенько.

— Шо ж там будет в комнате?

Вдруг, в конце коридора, промелькнули такие же первокурсники — молодые и потерянные. Сеня сразу додумался, куда ему нужно передвигаться. Он поспешно, с сумкой в зубах и баулами на шее, шо ослик, поскакал в конец коридора.

Арсений притормозил около поворота направо и увидел очень дивный парадокс. В одну сторону люди шли довольные и счастливые, а назад ползли с кислой миной.

— Шо случилось?

Сеня шёл вперёд так быстро, насколько позволял багаж в руках. Он зашёл в просторную комнату. Изначально стало понятно, что это актовый зал.

Следом во внимание попали столы, за которыми сидели очень «важные» персоны. На каждом столе стояли таблички с названием факультета.

Он с легкостью рассмотрел название: «Факультет изобразительных искусств».

Иногда складывалось впечатление, что Сенечка приклеился к своей торбе. Припарковался к столу, не хуже уличного стритрейсера или дяди Гриши, с третьего парадного.

— Здрасьте, а шо делать и как заселиться? — Кокетливо спросил Арсен.

— Здравствуйте, вы какой факультет? — Тепло спросила девушка.

— Изобразительного искусства. — Гордо прозвучало.

— А, вам тогда на столик рядом. Лёха, тут к тебе!

Сеня проковылял, к рядом стоявшему столу. Яростно закинул сумку на стул и спросил:

— Шо нужно сделать, шоб заселиться?

Вам нужно пойти в банк, оплатить эту квитанцию, взять чеки, принести сюда и тогда пойти на заселение.

— Ого! Тут целый квест. Ладно. Попетлял я.

Арсен взял квитанцию. Всунул сумку в зубы и двинул на выход.

На улице жарило, как в крематории. Хотелось воды и тени, тени и воды… И в добавок ко всему этому поднялась стена пыли, из-за которой у Сени обострился ринит; кто-то ещё курил какую-то электронную залупу, от которой воняло ссаниной.

— Сука, мерзкие твари. Да мне нечем дышать… Не душите! А, блядь, ещё и капли кончились… Я щас задохнусь! Надо реще искать банк… Или хоть, на крайняк, аптеку.

Арсен взял телефон в руки, открыл навигатор и в строке поиска вписал: «Банк».

Ближайший банк был на расстоянии пятисот метров. Вроде и понты щеголять, а по жаре как-то впадло. Он достал бутылочку водички, присосавшись к горлышку, как пиявка; всосав в себя разом пол литра.

— О! Яд! — С облегчением выдохнул Сенечка

Со временем в его голову закралась мысль, что все валят в один банк. Бежать надо было быстрее, чем пуля. Не хотелось ему в очереди залипать весь день. Он схватил сумку в руки и полетел в банк.

Сеня, жара, сушняк, сумка, два баульчика и рюкзак на спине, с которыми он летел в обнимку забытыми улицами Киева.

На его пути не было преград. Ему казалось, будто это танк, а не Арсений Златников.

Он бежал, задрав голову к солнышку. И что-то немного провтыкал,, вписавшись на скорости в местных штрихов.

— Прошу прощения! — Прозвучало от Сени

Но типы оказались настроенными совсем не на добрый расклад. Один из них громко и резво замурчал вдогонку:

— Широкий сильно? Может подправить тебя?

Арсен был парень не конфликтный, но базара галимого в свою сторону терпеть не мог. Он остановился, что аж подошва засвистела.

— Ладно, банк подождёт — пробормотал он себе под нос и дал ответочку. — А духу хватит?

— Ты что-то мямлишь там, девочка!? Не слышно тебя! Ближе подходи! — Выкрикнул ещё один из толпы.

— Вам дороги мало? — Зарядил Сеня, петляя на всех парах в сторону местных быдлюков. — Только потом не плач!

Они не раздумывая начали идти к нему на встречу что-то прикрикивая.

Арсений крепко сжал сумку в руке и вцепился в баулы. Заскрипел зубами. Сжал кулак левой руки и, не останавливаясь, угрожающим взглядом выжигал каждого из них.

Он шёл и проговаривал себе под нос:

— Вот это мне сейчас борода. Их же четверо. Зачем я вообще остановился? Не, ну двоим я ещё по шапке настучать смогу. А дальше? Куда ещё двое денутся? Кинут меня на пол и будут пиздить ногами. Потом подключатся ещё те, двое, и меня полноценно будут пинать четыре типа. Бля, силы вообще неравные. Ещё и сумка. А баулы? А рюкзак? Та, ну его нахуй! О! Ща будет шоу!

Сенечка резко развернулся. Всунул сумку подмышку и полетел в обратную сторону от них.

Штрихи быстро спохватились и поняли, что от них линяет очередной приезжий.

— Стой, гнида! — Лаяли они, словно цепные псы.

— Я пока передумал! — Открикивался Сеня. — Сосите шляпу!

Ещё до начала этой гонки было понятно, что у Арсения очень мало шансов.

Он пытался потеряться во дворах или хотя-бы в углах. Но от восьми глаз не так и легко скрыться. И тут… Джекпот… Да, сука! Банк!

Как только эта надпись козырнулась у Сенечки перед глазами, он выкупил, что это единственное спасение. Ноги начали ускоряться, а мозг ныл об остановке.

Вот он — вход! Осталось дернуть ручку. Но хуй проссы как это вышло. Один из типов оказался резвее. Он перекрыл своим телом дверь к спасению Сени. Но экстремальная ситуация и выброс норадреналина дали о себе знать.

Арсен дико отшвырнул в сторону штриха, шо он аж носом врылся. Быстренько дёрнул дверь и залетел пулей в банк.

Типы поняли, что они остались с пальцем в сраке. Они орали, чтоб Сеня выходил, но в ответ получили знак, обозначающий — «Fuck you».

Ну, он же не дурень, чтобы с четырьмя сразу тягаться. Раз уж они местные, то они полюбе встретятся. Но это другой расклад.

В банке, Сеню ждал очень неприятный сюрприз. Очередь была до самого Тагила. Надо обхитрить систему. Хотелось поскорее фестивалить на центра. Заселение — нудное дело, рушило все сияющие планы.

Очередь, на удивление, начала передвигаться со скоростью «Стелса». Жопы, которые потели перед лицом Арсения, начали шевелиться. Он не успел моргнуть, как стоял носом к носу с банкоматом.

— А что его дальше делать? — Громко произнёс Сеня.

— Помочь? — Произнёс один из очереди.

— Буду рад.

— Бегу — бегу!

— Не понимаю, что и куда его клацать. Знаете, что к чему?

— Конечно.

— Большое человеческое спасибо. — Во все тридцать два засверкал Сенечка.

— Смотрите — это сюда, а это… вот сюда… заходите в меню «Оплата», тааак! Пишете номер счета. Вуаля!

Началась загрузка…

— Обычно, эта процедура занимает десять секунд… Минута точно прошла. Может, его разок перемкнуть? Братик, давай грузи! Мне только денежку всунуть, и ты меня больше не увидишь. Честно. Я ж буду ждать! Мне без разницы сколько ждать… Хоть до завтра. Я далеко забрёл, чтобы заднюю давать.

Банкомат — злодей начал строить козни: «Ошибка! Попробуйте ещё раз».

— Не, ну я знал! Я знал, что на этом мои приключения не закончились. А! Сейчас магию применять буду! А ну, разойдитесь все! Ща заработает.

Вся очередь была в шоке от такого сюрприза. Люди даже немного пересрали. Они отскочили назад, шо мангусты.

Сенечка стал в позу молодого колдуна и начал:

— Ну, пожалуйста, братик, разульку. Мне и так не фартит сегодня. — Клацнул ещё раз — Я знаю у тебя получится! На Мальдивы слетаем, хочешь?… Ладно, в кино точно свожу. — Люди удивлялись с такого зрелища.

Он всё продолжал и продолжал, ещё с большим энтузиазмом. Загрузка данных… а это уже что-то новенькое.

Сеня втупил взгляд в экран. Он начинал переживать, заладив по новой:

— Фу! Если ты сейчас выдашь ошибку, я тебя ударю разочек. Заработаешь аж бегом! — Арсен немного оторвал руку для замаха — Так! Считаю до десяти. Один, два, три…

Вдруг… чудо. Банкомат дал зелёный.

Сенька, на кураже, начал пихать деньги в отверстие для выдачи чека. Потом выкупил, что делает глупости.

Он аккуратно достал из кармана купюры. Отсчитал нужную сумму. Оплата прошла успешно. Выдача чека.

Сеня схватил свой багаж и пошёл на выход.

Он вышел из банка. Оглянулся по сторонам. Набрал полные легкие воздуха и вздохнул с облегчением:

— Хуху!

Ноги довели, к общаге, быстро. Сенечка зашёл вовнутрь. Нашёл типа, которому должен был выдать чек.

— Оплатил! Такое приключение эти ваши оплаты.

— Так. Златников.

— Он самый!

— Твоя комната… Номер 77.

— А какой это этаж? — улыбаясь поинтересовался он, — не потеряюсь?..

— Третий. Не потеряешься.

— Благодарю.

Сенечка развернулся и медленно пошёл в сторону лестницы. Вдруг он услышал реплику вдогонку:

— Смотри с пути не сбейся! Слушай сердце! Оно — твой единственный маяк… Ты всё увидишь… запомни!

— Ого! Дружище, ты шо курнул шо-то?

Сеня громко посмеялся. Дверь за ним захлопнулась.

5

Обосранные стены. Запах дихлофоса и мочи, с примесью хлорки; окровавленные стринги, которые красовались на окне, вместо шторы. Жаркий, длинный коридор с бледно-зелёными стенами.

Из комнат валил едкий табачный смог. В добавок этому, на этаже громыхал нигга — рэп.

Около окна, сидели типы и подружани, посмоктывая электрососку, которая штыняла то ли кукурузой, то ли кнурятиной, то ли ссаниной. Портативка волала визги «новой школы».

Далее по коридору, сидел бэнд с гитарой:

— Не нажатый вовремя курок… нанананаранаранана… Пожелай мне удачи в бою…

Сеня плёлся по коридору и недоумевал. Происходящее вокруг не помещалось в голове. Такое он мог увидеть только в кино. Не хватало только пацыков, которые щемили терпилу около параши.

Хотя, нет. Предполагаемый терпила на месте. Вон. Сидит между кухней и парашей. Может, типуле просто-напросто не по себе.

Это настоящая общажная кухня.

Она, явно, была одна на весь этаж. Это только представить себе. Две плиты на пятьдесят комнат.

Арсен вплотную приблизился к бедняге. Быстренько отсканировал: на вид среднестатистический штришок, прилично одетый, блондинистый, с зелёными глазами; типуля не заставил себя ждать и заговорил первым:

— Привіт! Ти яку кімнату шукаєш?

— Здорова! Семьдесят седьмую.

— О! Так я теж сімдесят сьому шукаю, — ткнул он рукой в дверь без номера. — Прибиральниця сказала, що то є наша кімната..

— Так чего мы ждём? Давай уже заселимся в неё по полной! Ключи есть?

— У цьому і проблема. Я тут другу годину сиджу.

— Может, на вахте пойдём заберем?

— Я був на вахті. Мені сказали піти до столику, де я заселявся і забрати ключ. Але проблема в тому, що до нас заселилися ще двоє. Ключ у одного із них!

— И когда они будут мы не знаем?

— Вірно.

— Я почему-то не удивлен. А, если они движкуют где-то и будут утром?

— Цілком можливо.

— Мне на этой неделе явно фартит. Хоть лотерейный билет покупай.

— І що ми тепер будемо робити?

— Идём билет искать! Кстати, дружище, как тебя зовут?

— Ігор.

— Сеня. — Радостно протягивая краба навстречу. — Рад знакомству.

— Дуже приємно!

Игорь поднялся на ноги. Взял свои сумки. Сеня чуть не полысел. У Игоря было баулов раз в пять больше. На первый взгляд, могло показаться, что у него сгорел дом и всё, что он успел расфасовать, забрал с собой на заселение.

Арсен помог подняться Игорю. Они прошлись к уборной комнате в конце коридора.

Параша — это был отдельный вид искусства. Тут стояло шесть побитых временем кабинок. Четыре из них не закрывались. Радовало то, что там пока что было убрано.

— Це повний піздєц! — Выдал на кураже Игорёк

— А знаешь, что смущает больше всего? То, что закрываются только две параши, а срать утром будет ходить весь этаж.

— А я продовжу твою репліку. На поверсі знаходиться п’ятдесят кімнат. В кожній кімнаті живе по вісім чоловік. Виходить чотириста чоловік на шість кабінок.

— Придется в шесть утра вставать, чтоб покакулетить сходить.

Они вышли шокированные. Особенно Сеня, который был склонен сидеть в туалете по два часа.

Игорь заметил открытую комнату, в которую явно кто-то заселился. Они зашли в комнату и увидели двух пацанов, которые разгребали всё дерьмо и грязь.

Ребята были ничем не приметные. Похожи на обычных работяг, которые вырвались.

Один щупленький, с большими чёрными глазами, будто под кислотами; второй немного больше, но с потерянными глазами и красным носом.