Анна Бауэр
Проклятие Ундины
В лаборатории сна города М. собрались ведущие сомнологи страны. Врачи молча толпились у закрытой двери палаты. Разговоры не клеились — в гулком коридоре слова звучали неестественно громко. В тишине раздался чей-то зевок. В ответ кто-то хмыкнул, вызвав лавину смешков, и атмосфера разрядилась: «У вас со сном, видимо, все хорошо!» — «Ребят, у меня сегодня дневная после ночной была. А время-то позднее». Посочувствовали.
Наконец, дверь приоткрылась:
— Заходите!
У кушетки в полумраке быстро образовался белый полукруг халатов.
— Мужчина, 27 лет, в прекрасной физической форме, без хронических заболеваний и вредных привычек. Уже месяц страдает синдромом врожденной центральной гиповентиляции. Только у него она не врожденная, а приобретенная. Уникальный случай! — профессор обвел присутствующих многозначительным взглядом.
— «Проклятие Ундины», что ли? Не может быть… — зашептались врачи. — И сколько ночное апноэ длится?
— Невероятно долго. Вот результаты кардиореспираторного мониторинга. Больше трех минут, бывает, не дышит.
— Как парень жив-то еще? Это же повторяющееся кислородное голодание мозга.
— Он спасатель-ныряльщик. Думаю, поэтому держится… Смотрите! Опять эпизод. Уже 15 секунд… 30… Минута… Две минуты 15…
— Будите!
— Две 45… Три 15…
— Пульс падает, Павел Иванович.
— Будим!
Медсестра быстро ввела через «бабочку» раствор. Звуковой датчик начал отзываться более энергично, потом стал отбивать тахикардию и мужчина резко поднялся с кушетки. Его рот судорожно закрывался и открывался, грудная клетка вздымалась и опускалась.
— Опять она, опять! За что мне это? — прохрипел он, срывая
... 
