Тот, кто все может, не хочет ровно ничего. Тот, кто может почти все, почти ничего не хочет. Тот, кто ничего не может, – хочет всего, хочет со страшной силой, но он ведь не может
Страшно всем. Страшно мне. Потому что для меня сейчас – они все свои. Это жуткое ощущение, когда вся планета – свои. Люди. Я так не привык. Я – человек – жил обособленно, никого, собственно, не любил… Но ощущение своего – это даже не любовь. Это круче, пожалуй.
Тот, кто все может, не хочет ровно ничего. Тот, кто может почти все, почти ничего не хочет. Тот, кто ничего не может, – хочет всего, хочет со страшной силой, но он ведь не может, понимаешь? – Бедняга. – Счастливчик, ему есть куда расти… А всемогущему хуже. Его могущество вытеснило волю, он ничего не хочет и оттого в депрессии. Как, по-твоему, бороться со всемогуществом?
Настанет время, и программы, корректирующие сознание, станут частью общественной жизни. Тогда защититься от рекламы или пропаганды сможет только слепой, глухой и парализованный человек, полностью отрезанный от источников информации.