Бывают слова, обладающие такой существенной глубиной или такой глубокой несущественностью, что стесняешься их повторять после того, как прошло вызвавшее их мгновение.
Мы сами не воспринимаем себя как единичность, для нас так же невозможно представить себя в виде трупа. Внутри нашего сложно устроенного Я есть тот последний оплот, где укрылась слепота в отношении жизни и откуда она совершает свои вылазки.
Ничто не характеризует нашу эпоху столь ярко, как это параллельное существование порывов необузданной силы и неустрашимого взгляда зрителя: таков наш стиль, стиль вулканической точности, своеобразие которого поймут, быть может, только следующие поколения.
Мы рождены в это время и должны смело пройти до конца предназначенный нам путь. Другого нет. Терпеливо и без надежды стоять на проигранных позициях — таков наш долг. Стоять, как тот римский солдат, чьи кости нашли перед воротами Помпеи, погибшего, потому что ему забыли отдать приказ об отходе во время извержения Везувия
Поистине удивительна простота линий утраченной родины, незаметно вписанных в сложный окружающий ландшафт! Отрадный символ, вписанный в еще более глубокий символ.
Помнишь час переполняющего избытка, когда мы вырываемся на простор, покидая проторенные пути привычного? Только так учатся летать, и лишь в сомнении заложена высшая цель.