Глава 2

Вероника

Я сидела за круглым кухонным столом напротив Княжевича и жевала омлет, в который он умудрился положить, кажется, практически все продукты, что нашёл в холодильнике. Но в состав блюда и изучение этого рецепта мне углубляться не хотелось, потому что и без того было очень вкусно. Я доедала уже вторую порцию и боролась с искушением подобрать остатки кусочком слегка зачерствевшего хлеба. О том, как я в это время выглядела со стороны, думать совершенно не хотелось.

Впрочем, как я заметила, Дарий тоже мог похвастаться отличным аппетитом. Он ел быстро, со вкусом и как-то так, что сразу становилось завидно. Не зря же детей, у которых плохой аппетит, заставляют есть в компании других, чтобы, глядя на них, эти капризные детки тоже захотели чего-нибудь пожевать.

Когда я доела и всё же отодвинула от себя пустую тарелку, Княжевич поднялся с места.

– Наверное, мне пора, – проговорила я, вставая с табуретки вслед за ним. – Спасибо за ужин, Дарий Андреевич… Дарий.

– Куда это вы собрались? – поинтересовался он, прищурившись и внимательно рассматривая меня.

– Как это куда? – удивилась я. – В общежитие, конечно.

– Не торопитесь, Вероника, – произнёс Княжевич, направляясь в коридор, и подал мне знак следовать за ним. – Мы ещё не договорили.

Как-то угрожающе это прозвучало… Но выбора у меня не было. Пришлось идти следом за Дарием в комнату, которая, судя по всему, служила в квартире гостиной. Оформлена она была в строгих чёрно-белых тонах. На мой взгляд, этой комнате не помешали бы какие-нибудь семейные фотографии. Но их не было.

Дарий сел в кресло и бросил на меня выжидающий взгляд. Прекратив вертеть головой, я заняла место на диване напротив. Ощущение было не из приятных, словно мне предстоял допрос. По всему выходило, что разговором в машине дело не ограничилось, и Княжевич собирался выведать у меня что-то ещё.

– Итак, вы сказали, что голос этого человека показался вам знакомым, – проговорил он, слегка наклоняясь ко мне. – То есть, вы где-то уже слышали его раньше?

– Наверное, да, – пробормотала я и попыталась снова оживить в памяти голос неизвестного – сначала громкий, затем приглушённый, почти шипящий. Голос, от которого у меня по коже пробегал неприятный холодок.

– Так наверное или да? – уточнил Княжевич.

– Думаю, да, – отозвалась я.

– Хорошо, пока оставим этот вопрос. Вы узнаете голос, если услышите его ещё раз?

– Узнаю… Постараюсь узнать, – быстро добавила я и невольно отвела взгляд в сторону.

– Смотрите на меня, Вероника, – проговорил Дарий, очевидно, начиная терять терпение. – Смотрите и отвечайте на мои вопросы.

– А свои вопросы я когда-нибудь смогу вам задать?! – выпалила я, ощущая, что меня снова начинает трясти, как сегодня в машине.

Похоже, это не ускользнуло от внимания Княжевича. Он порывисто встал на ноги и вышел из комнаты. Глядя ему вслед, я задумалась, куда и для чего он отправился. Не припрятано ли в его квартире что-нибудь вроде магического детектора лжи? Разумеется, если такие существуют.

Когда Дарий вернулся, у него в руках была бутылка и два небольших бокала.

– Я думаю, вам надо выпить, – авторитетно заявил он и поставил всё это на столик.

– Что это? – недоверчиво спросила я.

– Ром. Доминиканский, – добавил он с некоторой гордостью, как будто лично привёз эту бутылку из далёкой Доминиканы. А может, так оно и было? Должен же быть отпуск и у специалистов Магического Надзора…

– Напиток моряков и пиратов? – уточнила я, вспомнив прочитанные книги.

– Можно и так сказать, – усмехнулся Дарий.

– Я не пробовала.

– Вот сейчас и попробуете. Его можно смешать с кока-колой, но её у меня нет, – проговорил он и разлил по бокалам тёмно-янтарный напиток.

– А если я не хочу?

– Представьте, что это лекарство, – невозмутимо заметил Княжевич и поднёс к губам один из бокалов. – Выпейте, а затем приступайте к своим вопросам.

От подобного великодушия пропало всякое желание к дальнейшему сопротивлению. После первого глотка я закашлялась, дальше пить стало уже чуть легче. Не ожидала, что ром окажется таким крепким напитком, хотя едва ли моряки, пираты и контрабандисты стали бы пить что-то слабоалкогольное.

– Я вижу, вам нравится, – проговорил Дарий, наблюдая за мной. – Налить ещё?

– А налейте! – залихватски провозгласила я, едва ли не залпом допивая оставшийся в бокале напиток. – Когда я могу приступать к своим вопросам?

– Хоть сейчас, – разрешил он и налил ещё немного в свой бокал, а затем и в мой. – У вас их много, Вероника?

– Целый список! – храбро заявила я, обхватывая ладонями бокал. – Например… Вы предполагали, будто в университете произойдёт… Что такое может случиться, – уточнила я, чтобы не произносить самого слова «убийство», от которого веяло детективными романами и плохими новостями.

– Нет, – тут же ответил Княжевич. – Но, учитывая, что нужно быть готовым ко всему, я бы не сказал, что очень удивлён.

– Я думаю, он не собирался убивать декана, – задумчиво проговорила я, и сделала ещё один глоток.

– Почему?

– Потому что они разговаривали. Убийца… этот человек произнёс: «А теперь слушайте меня…». Он бы не сказал так, если б собирался немедленно напасть на декана.

– Вы хотите сказать, что это декан напал на него первым?

– Может быть.

Я заново перебрала в памяти каждое слово из тех, что услышала в коридоре Университета Магии. Даже не верилось, что это произошло всего лишь сегодня вечером. Казалось, что с этого момента прошло уже много времени. Не менее странно было осознавать то, что я сидела напротив человека, которого даже не надеялась увидеть снова. Так иногда бывает, когда видишь слишком реалистичный сон.

– Так какие ещё вопросы у вас есть ко мне? – напомнил Дарий.

– Вопросы? Да, вопросы, – вспомнила я и постаралась навести относительный порядок в бесконечном круговороте мыслей в голове. Но ничего не получалось. Я сама не заметила, как допила второй бокал, и Княжевич снова наполнил его ромом.

– Больше нет? – с иронической улыбкой осведомился он. – А говорили, что много…

– Есть! – перебила я его. – Что вы делали в нашей школе?

– Так вот что вас интересует! – рассмеялся Дарий. – Думаете, это имело какое-то отношение к вашей персоне?

– Ничего я не думаю! – буркнула я. – Мне просто интересно… А вы знаете, что все наши… школьные красотки были в вас по уши влюблены? Я думала, они наденут траур, когда вы ушли из школы.

– Значит, почти все ученицы? – отозвался Княжевич. Кажется, этот разговор его забавлял.

– Ага, – подтвердила я.

– А вы? – спросил он.

– Я, конечно, тоже была ученицей, но никак не красоткой. Так что с такими вопросами не ко мне, Дарий, – сказала я, снова сделав паузу перед тем, как произнести его имя. Интересно, кстати, кто и почему его так назвал? Может, и об этом спросить?

– Я бы сказал, что вы разбили мне сердце, но…

– Но это не так, – продолжила я. – Вы бы меня в школе и не заметили, если бы не… Если бы я не была ведьмой.

В последний раз я видела Княжевича перед тем, как наш класс отпустили на каникулы. Мне было шестнадцать. Тогда он казался мне непостижимой загадкой, да и сейчас, по правде говоря, продолжал оставаться таким же. Должно быть, другие студентки, которые воспитывались в окружении представителей магического сообщества, на моём месте не тушевались бы. Но меня вырастили приёмные родители, не имеющие никакого отношения к магии, а настоящих я не знала.

Я посмотрела в сторону окна и обнаружила, что, несмотря на летнее время, на улице уже очень темно. Чтобы узнать, сколько сейчас времени, нужно было найти мобильный телефон, который лежал в сумке. А сумку я оставила где-то в коридоре возле двери.

Поставив пустой бокал на столик, я поднялась на ноги. Пол под ногами качнулся. Это почему-то показалось очень забавным. При желании можно было даже представить себе, будто я оказалась на настоящем корабле. И этот корабль плывёт по Карибскому морю навстречу удивительным приключениям.

– Йо-хо-хо, и бутылка рому! – решила спеть я, но у пиратов это, несомненно, получалось лучше.

– Вы хотите ехать домой? – спросил Княжевич. – Я имею в виду, в общежитие.

– Собираюсь, но не хочу, – пробормотала я, попытавшись отыскать дорогу в коридор, но комната вдруг стала просто огромной.

– Тогда вам ни к чему туда ехать, – произнёс он где-то за моей спиной.

– Правда?

Я повернулась к нему. Дарий, который тоже успел встать с кресла, но, в отличие от меня, вполне твёрдо стоял на ногах, оказался прямо передо мной. Растерянно заморгав, я подумала, что если мне не нужно идти в коридор и искать там сумку, то, пожалуй, можно вернуться на диван. К тому же он такой удобный, мягкий, надёжный…

Я попыталась сделать шаг обратно, но Дарий Андреевич, который стоял между мной и диваном, оказался препятствием на моём пути.

– Хочу на диван, – проговорила я, уставившись куда-то в район его плеча, обтянутого чёрной тканью майки.

– Я думаю, на кровати вам будет удобнее, – ответил Княжевич.

– Туда далеко идти, – пожаловалась я, вспомнив длинный коридор. – У вас слишком большая квартира.

– Никогда не думал, что это недостаток, – произнёс он, после чего поднял меня на руки и вышел в коридор.

В спальне было темно. Когда Дарий бережно опустил меня на кровать, я тут же подложила под щёку ладонь, устраиваясь поудобнее. В бледном свете фонарей за окном я увидела, что Княжевич стоит в дверях и, кажется, собирается уходить. Я зажмурилась, но перед глазами тут же оказался коридор университета. А затем – неживое, застывшее лицо декана.

– Не уходите, – попросила я, открывая глаза. – Мне страшно.

– После того, что случилось в университете? – тут же отозвался Княжевич.

– Да, – ответила я.

Я, снова сомкнув веки, услышала, как он медленно приближается и садится на край кровати. Она была такого размера, что тут поместилось бы и куда больше людей, нежели двое. Для чего одному Княжевичу такая огромная постель?

Это была моя последняя мысль перед тем, как я провалилась в сон.

Глава 3

Дарий

Снова этот сон, от которого никуда не сбежать. Он повторился, практически в точности отражая события того, что происходило на самом деле. Громкие вопли мальчишек и девчонок, гневные окрики растерянных воспитателей, чтобы все замолчали, слёзы на лицах родителей, горячие солнечные лучи, от которых хотелось зажмуриться, звуки шагов. Его бесконечное ожидание. Долгий бег вверх по лестнице до чердака, где можно было спрятаться.

Но всё же его нашли. Обнаружили в этом ненадёжном укрытии, из которого он, не удержавшись, посматривал в пыльное чердачное окно во двор, где уже почти никого не осталось. Взяв за костлявое плечо, его заставили встать и спуститься с чердака, а затем уйти из того места навсегда.

Дарию, воспитаннику последнего детского приюта Инквизиции, в тот далёкий, но памятный день исполнилось десять лет. Ему некуда оказалось возвращаться, когда силами Магического Надзора этот приют, находившийся в старом доме на окраине города, закрыли. В настоящее время Княжевичу было двадцать семь.

Открыв глаза, Дарий обнаружил, что за окном уже рассвело. Обещался тёплый летний день. Он повернул голову, чтобы посмотреть, не разбудил ли лежащую рядом девушку, но Вероника крепко спала, свернувшись клубочком, точно котёнок.

Дарий поднялся с кровати и ещё некоторое время постоял, рассматривая сладко спящую юную ведьму, не имеющую пока ни специализации, ни права воспользоваться своими способностями. Как она вчера сказала? «Я не была красоткой, и с такими вопросами не ко мне». Смешная. Интересно, как она упорно умудряется не замечать того, что у неё глубокие синие глаза, которые порой кажутся зелёными, как море, нежная и немного загадочная улыбка, невероятно длинные ноги?

«Так, стоп, увлёкся», – строго сказал себе Княжевич, но всё же не смог удержаться от того, чтобы легко коснуться каштановой пряди волос девушки. Затем развернулся и вышел из спальни. Нужно было в тишине обдумать всё происходящее. Вчера этого не получилось.

Вспомнив вчерашний вечер, Дарий слегка усмехнулся. Да, пить Вероника Солнцева явно не умела. Во всяком случае, свою норму не знала, поэтому перевыполнила её в несколько раз. Он, конечно, тоже хорош, не отказав ей в просьбах налить ещё. Но, возможно, если бы не выпитый ром, то Вероника не заснула бы, едва коснувшись головой подушки. Она даже ничуть не задумалась о некоторой неприличности собственного предложения остаться с ней на ночь. Пожалуй, на её месте он бы не стал так ему доверять.

Княжевич помнил, как наблюдал за Вероникой в школе. Тогда от его взгляда не укрылось то, как отчаянно она боролась с желанием применить свою силу, сознавая, что это может быть необратимым. Если бы у него когда-то был подобный самоконтроль, может быть, всё сложилось бы иначе.

Когда в его нахождении в школе больше не было никакой необходимости, Дарий иногда вспоминал Веронику, гадая, позвонит ли она ему когда-нибудь. Разумеется, он не ожидал, что это произойдёт при подобных обстоятельствах. Она почти не изменилась за то время, что они не виделись, но всё же сейчас, проучившись в Университете Магии уже два года, Вероника куда лучше начала разбираться в сущности магического мира. Но, разумеется, о многом ещё не знала.

Кроме того, она до сих пор так и не начала гордиться тем, что родилась ведьмой. Чем она считала этот факт – даром или проклятием, радостью или наказанием? В этом мире, где способности к магии могли порой гарантировать немалую власть и прочие блага, Вероника почти ничем не отличалась от обычной девушки.

Вернее, пока почти ничем. Но через два года она получит официальное право применять магию. К этому времени у неё уже появится специализация, и тогда будет очень интересно посмотреть, что же из неё получится.

Вероника заявила ему, что она осталась незамеченной в том университетском коридоре, но Княжевич не был в этом так уверен. Он чувствовал, что Веронике угрожает опасность, и это интуитивное ощущение ему совершенно не нравилось. Дарий очень хотел надеяться, что он ошибается.

«Может быть, предложить Веронике пожить пока у родителей?» – подумал он и неожиданно задался резонным вопросом – почему, несмотря на то, что её семья проживала в пределах города, она предпочла жить в общежитии и оставалась там даже на время каникул? Это было довольно странно. На заядлую тусовщицу, которая не может обойтись без шумной компании, девушка совершенно не похожа. Да и не в её характере подобные привычки.

Об этом Дарий решил спросить у самой Вероники, когда она проснётся. А пока ему предстояло хорошенько поразмыслить об убийстве декана. Нечаянная свидетельница не сомневалась, что это было убийство, но остальные, судя по всему, были уверены, что у декана стало плохо с сердцем. Получается, больше никто ничего не видел? Или… видели, но предпочитали молчать?

Этот декан работал в университете ещё в то время, когда Княжевич сам там учился. После того, как Дарий закончил учёбу, их пути практически не пересекались. Сейчас, когда равновесие в магическом мире поколебалось, что никак не могло не затронуть Университет Магии, декан стал одной из первых жертв, но, вероятно, далеко не последней.

Самое главное на данный момент – не допустить, чтобы одной из случайных жертв оказалась Вероника Солнцева, студентка университета и молодая ведьма с весьма большим потенциалом, о котором она сама пока совершенно не догадывалась.

Дарий принял контрастный душ и поставил на газ турку для кофе. Он собирался дождаться, когда проснётся Вероника, поговорить с ней, а затем ехать на работу. После командировки ему полагался дополнительный выходной день, но этой привилегией он решил сейчас не пользоваться.

Вероника появилась в кухне спустя несколько минут. Вид у неё был сонный и довольно смущённый. Княжевич подумал, что она, должно быть, не слишком хорошо себя чувствует после вчерашнего рома.

– Доброе утро! – выпалила она и тут же замерла на месте, будто испугавшись звука собственного голоса.

– Доброе утро! – отозвался он, вставая из-за стола и открывая окно, чтобы впустить в кухню свежий воздух летнего утра. – Кофе? Молока и сахара нет, – добавил Княжевич.

– Да, спасибо, – ответила девушка, присаживаясь на край табуретки. – Мы вчера… То есть, я вчера…

– Что, снова ничего не помните? – с усмешкой поинтересовался Дарий. Её замешательство его позабавило. Захотелось даже немного поддразнить девушку.

– Помню, но смутно, – призналась она, заливаясь краской, что было невозможно скрыть при её светлой коже. – И голова болит. Это всё ваш ром! – обвиняющим тоном произнесла Вероника и потёрла лоб.

– Вам нужно было снять стресс, – заметил он, налил и поставил перед ней кружку с кофе.

– А другого способа не было? – поинтересовалась Вероника.

Дарий сделал глоток и закашлялся, на секунду представив себе альтернативные методы снятия стресса.

Тем временем, Вероника придвинула к себе свою кружку и, опираясь щекой на согнутую в локте руку, задумчиво посмотрела на него.

– Что вы собираетесь делать? – спросила она.

– С чем? – отозвался он.

– С тем, что я вам вчера рассказала. Вы сообщите об этом остальным? У себя, в Магическом Надзоре.

– Почему вы спрашиваете? – вопросом на вопрос ответил Княжевич, когда она полюбопытствовала о том, о чём он и сам думал всё утро.

– Просто… он… этот человек сказал, что у них везде свои люди, – проговорила девушка, и на её лице снова промелькнула тень. – И в Магическом Надзоре, и в Инквизиции. Поэтому, если вы расскажете, и они узнают, что я слышала…

– Вы имеете в виду убийцу и его сообщников? – спросил Дарий.

Вероника кивнула и низко опустила голову.

– Не волнуйтесь раньше времени. Я ещё не решил, что с этим делать.

– Но ведь есть же люди, которым вы доверяете? – поинтересовалась она, снова поднимая голову и смотря на него в упор своими ясными синющими глазами. – Им вы собираетесь рассказать? Сегодня?

– Я думаю, дальнейшее вас уже не касается, – произнёс он и понял, что это прозвучало грубовато, когда девушка закусила губу и встала из-за стола, не допив кофе. – Вероника, для вашей же безопасности будет гораздо лучше, если вы больше ни о чём не будете знать и не сможете об этом рассказать… если что, – чуть мягче добавил Княжевич. – Уж поверьте мне.

– Тогда я собираюсь вернуться в общежитие, – ответила девушка. – Если нам больше не о чем разговаривать. Спасибо за… за всё.

– Может быть, вам пока стоило бы пожить у родителей? – спросил Дарий. – И мне будет спокойнее, и вам безопаснее. Кстати, почему вы живёте в общежитии, а не с ними?

– Это моё личное дело, – проговорила она, всё ещё сохраняя обиженный вид.

– В общежитии ты сейчас одна в комнате? – поинтересовался он, впервые обратившись к ней на «ты» и даже не сразу заметив это.

– Да, – уже чуть более дружелюбно произнесла Вероника, и Княжевич понял, что ей по-прежнему очень страшно даже приближаться к зданию университета, хотя она и пытается изобразить бесстрашие и самоуверенность.

– Но вы… ты ведь позвонишь мне, если что-нибудь случится? Сразу же! Обещаешь?

– А у меня есть выбор? – отозвалась девушка, и Дарий вдруг почувствовал такое сильное желание защитить её, не отпускать от себя и всеми возможными способами позаботиться о её безопасности, что ему стало не по себе.

«Я просто выполняю свою работу», – подумал Княжевич и сам себе не поверил.

– Я тебя подвезу, – сказал он.

– Не нужно, я доберусь на трамвае. До свидания. И ещё раз спасибо…

Дарий смотрел, как она надевает кеды, непослушными пальцами завязывая шнурки, небрежно перебрасывает через плечо сумку и выходит из квартиры. Хлопнула дверь, на лестнице прозвучали быстрые шаги.

В ту же минуту раздался громкий звонок его мобильного телефона.

Глава 4

Вероника

Старый дребезжащий трамвай подошёл к остановке в тот самый момент, когда там оказалась я. Выбрав относительно удобное место, я предъявила кондуктору студенческую карточку и отвернулась к окну. Пожалела только о том, что у меня нет с собой книги, в которую можно было уткнуться носом, чтобы полностью отвлечься от окружающей обстановки и хотя бы на время спрятаться от собственных мыслей, которые крутились в голове, наталкиваясь друг на друга и не находя совершенно никакого выхода.

Я думала о вчерашнем вечере, после которого и университет, и моя комната в общежитии больше не казались мирными и безопасными местами. Думала о немолодом декане, у которого наверняка остались родственники, тяжело переживающие его неожиданную смерть (хотя, может ли смерть быть ожидаемой?). Думала о специалисте Магического Надзора Дарии Княжевиче и нашем с ним разговоре этим солнечным летним утром.

Может быть, не следовало на него обижаться. В конце концов, Дарий Андреевич не сделал мне абсолютно ничего плохого. Возможно, он в самом деле проявил заботу, когда не пожелал ничего рассказывать и дал понять, что мне нужно как можно скорее забыть о случившемся и моей роли в том, что произошло.

Ха! Заботился он обо мне, как же! Я так отчётливо вспомнила параграф из учебника, в котором рассказывалось об МН, будто увидела перед собой отпечатанные на белом листе чёрные буквы. Там было сказано: «Все сотрудники Магического Надзора должны следить за устойчивостью и порядком в магическом мире и всегда поступать только так, как велит им их долг, невзирая ни на какие личные интересы». Поэтому заботился Княжевич вовсе не обо мне, а исключительно о том, что входило в сферы его, судя по всему, нелёгкой работы. Меня же он просто допросил и тут же отстранил от этого дела, чтобы не путалась под ногами.

А впрочем, я ведь и не думала, что у него по отношению ко мне может быть какой-то там… личный интерес. К лицу тут же прилила кровь, когда я вдруг вспомнила свою пьяную болтовню вечером и жалобную просьбу, чтобы Дарий остался со мной на ночь. В здравом уме я бы такого никогда не сделала, это всё, как он сам сказал, стресс. Да ещё и выпитый ром. В жизни больше к этому напитку не притронусь – решила я, окончательно устыдившись.

А ещё он нёс меня на руках из одной комнаты в другую, и вспоминать об этом тоже было стыдно. И… немножко приятно.

Должно быть, Княжевич и не задумывался о том, что он поневоле стал первым мужчиной, с которым я провела ночь в одной постели. Он ведь собирался уйти спать в другую комнату. Я сама не позволила ему этого сделать.

За окном мелькали пейзажи так называемого старого города – района, где многие здания были построены ещё несколько веков назад. Из окна трамвая я видела Часовую башню, которую поэтично называли сердцем города. Часовой механизм с тяжеленными гирями в ней работал так исправно, что можно было не сомневаться, определяя время по башенным циферблатам и глухим ударам часов.

Я представила себе пустую комнату в общежитии, где меня никто не ждал, и подумала, что, возможно Дарий был прав, и следовало бы поехать к родителям. Возможно, в их квартире мне, в самом деле, стало бы хоть немного спокойнее. Можно представить, что я всё ещё учусь в школе, сейчас каникулы, и не было ещё ни Университета Магии, ни жуткого голоса, обладатель которого в настоящее время находился где-то в городе.

Стоило мне об этом подумать, как тут же затрезвонил мобильный. На дисплее отразился номер домашнего телефона приёмных родителей. Это совпадение было таким странным и внезапным, что не зная чего ещё ожидать, я ответила на звонок.

– Вероника, добрый день! – в голосе мамы, как я всё ещё её называла, послышалась радость, но едва ли причиной этому было то, что ей так уж хотелось меня услышать. – Где ты? У нас к тебе очень важное дело.

– Правда? – растерянно и недоверчиво ответила я.

– Мы с твоим папой едем отдыхать в Турцию, – продолжала она. – Очень удачно подвернулась горящая путёвка, так дёшево. Поэтому мы хотели бы попросить тебя пожить пока дома, в нашей квартире. Ты ведь всё равно сейчас на каникулах. Что тебе делать в общежитии?

– Вы надолго едете? – спросила я неожиданно охрипшим голосом и прокашлялась.

– На месяц. Так как, ты согласна? Не хочется оставлять квартиру пустой, да и тебе будет полезно пожить в домашней обстановке. Небось, уже надоело в общежитии-то, – добавила она. – Холодильник полон продуктов, тебе ни о чём не придётся заботиться.

Я с иронией подумала, что они уже не боятся, будто я могу сжечь квартиру. К тому же они были осведомлены о правиле, касающемся ограничения по возрасту в использовании магии. Я сама рассказала.

– Да, согласна, – ответила я. – Соберу вещи и приеду. Когда вы уезжаете? Сегодня? Во сколько?

– Ох, боюсь, что к твоему приезду нас уже не будет дома, – извиняющимся тоном произнесла мама. – Но у тебя ведь есть ключ. Не заблудишься.

– Есть, – подтвердила я. – Ладно. Хорошего вам отдыха.

Всё само собой устроилось так, что даже не пришлось просить их о разрешении пожить в квартире. Они сами об этом попросили. Правда, мне и там предстояло остаться одной.

Трамвай остановился на моей остановке, и через несколько минут я уже была у здания общежития. Не успела я подойти к дверям, как они открылись, и я увидела нашу главную сплетницу Виолетту, которая выходила из общежития в сопровождении средних лет мужчины, форма на котором чем-то напоминала полицейскую. Но я уже прекрасно знала о том, что незнакомец вовсе не полицейский, а гораздо хуже – во всяком случае, для нас.

Потому что это был инквизитор.

Виолетта подняла глаза и, увидев меня, приоткрыла рот, будто хотела заговорить, но промолчала и быстро отвернулась. Всегда яркая, энергичная, самоуверенная, говорливая и быстрая, сейчас она выглядела очень бледной и какой-то потухшей. Виолетта шла так медленно, что сопровождающему приходилось её подталкивать, чтобы она быстрее передвигала ноги и не задерживала его. Не нужно было даже присматриваться, чтобы понять, что Виолетта до смерти напугана. Я замерла на одном месте, чувствуя, что не в силах отвести взгляд от этих двух фигур.

Когда они сели в ничем не примечательную машину, припаркованную возле здания, я вошла в общежитие и начала подниматься по лестнице, строя догадки. Чем провинилась Виолетта, что за ней прислали инквизитора? Нарушила закон о возрастном ограничении? Но ей, кажется, уже исполнился двадцать один год. Хотя, возможно, ещё нет… Мы с Виолеттой никогда близко не общались, поэтому я не знала, когда у неё день рождения. Знала только, что она старше меня.

Новая догадка обожгла меня своей возможной вероятностью, и я остановилась между этажами, вцепившись похолодевшими ладонями в перила лестницы. Связано ли это с убийством декана? Виолетта не так давно рассказывала о том, что встречала его ещё до поступления в университет.

Может, и об этом нужно рассказать Княжевичу?

Внизу на лестнице раздались шаги, и я одним махом взлетела на свой этаж. Вытащила из сумки ключ от комнаты, а через несколько секунд уже захлопнула за собой дверь и, прислонившись к ней, устало сползла на пол. Что случилось с моими нервами, если даже просто шаги на лестнице были способны заставить меня настолько перепугаться?

Неловко поднявшись, я начала собирать вещи, не слишком аккуратно бросая их в большую спортивную сумку, заменявшую мне чемодан. Когда взгляд упал на стопку уже прочитанных библиотечных книг, я решила оставить их здесь. Мысль о том, чтобы идти в университет сдавать их, была просто невыносима. К тому же, едва ли Анна Аркадьевна находилась на своём посту в библиотеке в такое время.

Через четверть часа я торопливо спустилась по лестнице, вышла из здания и направилась к трамвайной остановке. Ситуация, сложившая со вчерашнего вечера, выглядела не лучшим образом. Декан убит, я свидетельница преступления (а свидетели, как все знают из детективов, долго не живут), Виолетту забрал инквизитор.

Мне же совершенно не с кем поговорить, а даже если бы и было с кем, то об убийстве декана я никому не должна рассказывать. Моей версии событий надлежит выглядеть так: я была в одной из аудиторий, выйдя оттуда, в коридоре услышала крик библиотекарши Анны Аркадьевны и прибежала к ней, а затем ушла из университета. Я очень-очень надеялась, что если кто-нибудь будет меня об этом расспрашивать, то я не запутаюсь в показаниях.

Мне удалось застать своих приёмных родителей в тот момент, когда они ждали такси и уже собирались выходить из квартиры. Возле двери стояли чемоданы.

– Как ты быстро приехала! – воскликнула мама, торопливо обнимая меня за плечи и тут же переключаясь на вытирание пыли. Она всегда умудрялась находить какие-то домашние дела, когда нервничала. – Как у тебя дела?

– Всё нормально, – буркнула я, пожимая плечами.

– Ты ведь не нашла себе молодого человека? – поинтересовалась она. – А то соседи говорят, что Элка замуж выходит.

– В самом деле? – переспросила я, вспомнив соседку, которую знала с детства. – За кого?

– Кажется, за своего однокурсника. Но ты-то так не торопишься, а? – уточнила мама, переглядываясь с отцом, словно они подозревали, будто оставшись одна в квартире, я тут же приведу в неё жениха, после чего закачу шумную вечеринку. В общем, устрою разврат и пьянство.

– Разумеется, нет. Я ни с кем не встречаюсь.

– Да, ты у нас не из тех, кто влюбляется, – уже с улыбкой произнесла она. – Что ж, присядем на дорожку, и мы убегаем!

Мы присели – кто куда. Я уселась прямо на пол, подобрав под себя ноги. Затем ещё раз пожелала им хорошего отдыха, и они ушли. Я заперла дверь, взяла с пола сумку и пошла в свою комнату, чтобы разобрать вещи.

В комнате всё оставалось, как и было, и мне это нравилось. Все мои безделушки, детские игрушки, книги находились на своих местах. Кровать была застелена всё тем же клетчатым пледом, который я сама выбирала в магазине. Находясь здесь, я в самом деле могла представить себе, будто ничего не было. Что я ещё не окончила школу, Элка не выходит замуж, а Университет Магии пока представляет для меня удивительную загадку и символизирует ожидание чего-то по-настоящему волшебного.

Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Я подумала, что возможно, родители что-то забыли, но всё же прильнула к замочной скважине, жалея, что на двери нет специального «глазка». Всё было тихо, но рассмотреть ничего не удавалось.

Я рискнула открыть дверь и недоумённо осмотрела пустую лестничную площадку. Никого не было. Опустив глаза, я заметила лежащий на коврике возле двери белый конверт.

Глава 5

Вероника

Почти целую минуту я рассматривала небольшой белый конверт, лежащий на коврике у входной двери, чувствуя, как мне не хочется его поднимать. Но всё же победило любопытство. Быстро наклонившись, я взяла конверт, захлопнула дверь и вернулась в свою комнату.

Конверт был заклеен. Открыв его, я извлекла листок бумаги и почувствовала, как дрожат руки. От страха, от волнения? Мне вдруг показалось, что за мной сейчас наблюдают. Я подошла к окну и задёрнула шторы, хотя понимала, что это действие едва ли поможет прогнать неприятное ощущение, будто кто-то внимательно рассматривает меня и ожидает моей дальнейшей реакции.

Листок был вырван из блокнота. На нём оказалось всего несколько слов, написанных быстрым небрежным почерком. Совершенно незнакомым. Я прочитала. Затем ещё раз.

«Если ты думаешь, что вчера в университете никто ничего не заметил, ты ошибаешься. Будь осторожна, когда остаёшься одна» – было написано на листе. Всего два предложения и никакой подписи. Но за ними стояла угроза, особенно очевидная сейчас, когда я, в самом деле, осталась одна.

Не было со мной девчонок из общежития. Не было даже моей приёмной семьи. Оставался лишь Дарий. Только ему я могла позвонить. Но можно ли полностью доверять Княжевичу? Ведь я рассказала о том, что слышала и видела в университете только ему …

Но всё же выбора не было. Если вчера вечером я ещё верила в то, что, рассказав Дарию обо всём, как бы переложила всю ответственность на его плечи, и мне больше ничего не должно было угрожать, то сейчас от этой надежды не осталось и следа. Тот, кто написал это письмо и оставил его под моей дверью, позаботился об этом.

А если вспомнить о том, что письмо было оставлено у родительской квартиры, в которой я сегодня успела пробыть не так уж долго, становилось ещё страшнее. Ведь получается, что тот, кто оставил это письмо, был в курсе того, что я сейчас здесь, а не в общежитии Университета Магии. Значит, за мной следили?..

Но чего мог хотеть от меня человек, который написал письмо? Может быть, это не угроза, а предупреждение? Я не так часто читала детективы, но помнила о том, что обычно свидетелям преступлений приходится немедля начинать опасаться за собственную жизнь. Порой им даже обеспечивали специальную охрану или прятали куда-нибудь по программе защиты свидетелей, но это, разумеется, в идеале. Мне бы такая охрана тоже не помешала…

Когда я запихивала листок обратно в конверт, руки дрожали ещё сильнее. Отложив его в сторону, я отправилась на поиски мобильного телефона. У меня в самом деле не было другого выхода, кроме нового звонка Княжевичу, который, хоть и не пожелал ничего мне рассказывать, всё же оставался единственным человеком и магом, с которым я могла поговорить в этой ситуации.

Дарий снова ответил на звонок не сразу. Должно быть, у него были свои важные и неотложные дела, от которых я его отвлекала. Когда я уже собиралась отключиться, в телефоне раздался его голос.

– Вероника, что случилось? – проговорил он, и я едва не спросила его, откуда он знает, что у меня что-то случилось.

– Мне принесли письмо, – ответила я, подбирая слова. – Там написано, что меня кто-то заметил в университете. И предупреждают, чтобы я была осторожна.

– Чего-то в таком роде я и опасался, – глухо и как-то обречённо произнёс в ответ на это Княжевич. – Я приеду к тебе… вечером. Ты будешь в общежитии?

– Нет, я дома… у родителей. Только их сейчас нет, – призналась я. – Они уехали на месяц.

– Вот, значит, как, – задумчиво проговорил он. – Тогда никуда не отлучайся пока. Я позвоню, когда буду возле твоего дома. И вот ещё что… Собери вещи.

– Собрать вещи? – удивлённо переспросила я.

– Только самое необходимое, – добавил он и отключился.

Я растерянно поморгала, пытаясь найти ответ на вопрос, с какой целью он попросил меня собрать свои вещи. Может быть, Княжевич собирался предложить мне куда-нибудь уехать? И долго мне придётся так прятаться? Что я буду делать, когда начнутся занятия в университете? Пропускать их совершенно не хотелось.

Легко сказать «никуда не отлучайся, я буду вечером», но ведь до вечера ещё надо было как-то дожить. Я попыталась занять себя, чтобы время прошло быстрее. Почитала книгу, погадала на рунах (самые простые гадания серьёзной магией не считались, поэтому разрешались во внеучебное время даже до достижения двадцати одного года), собрала самые необходимые вещи всё в ту же спортивную сумку, протёрла пыль в своей комнате, даже постирала бельё. Но этот летний день, как назло, тянулся невероятно долго. Я то и дело посматривала на часы, но от этого только ещё сильнее казалось, что время идёт слишком медленно.

Когда Дарий Княжевич позвонил, за окном уже было темно. Кроме того, там начался дождь, громко стуча по крышам, шурша по листьям деревьев и вызывая ещё множество самых разных звуков, от каждого из которых я нервно вздрагивала и оглядывалась по сторонам. Если автор найденного под дверью письма решил довести меня до самой настоящей паранойи, то это ему просто отлично удалось.

Звонок мобильного телефона показался особенно громким. Голос у Княжевича был неожиданно бодрым. Он сообщил, что подъехал к моему дому, и попросил меня выйти.

Когда я спустилась по лестнице и выбежала из подъезда, Дарий уже вышел из машины. Как и я, он даже не подумал позаботиться о зонтике, поэтому его чёрные волосы уже успели намокнуть под дождём. Я вспомнила, что выходя из квартиры совсем забыла взять с собой письмо.

– Вероника, куда принесли письмо, о котором ты говорила? – без всяких приветствий и предисловий спросил Княжевич. – В общежитие, или сюда? Как это