Один человек, вооруженный верным словом, может сделать то, чего не в силах добиться армия.
Поговорка Горного Королевства
Мужчины! Если с неба вдруг польется суп, вы броситесь собирать его, вооружившись вилками
— У него ум его отца, — заявил Шут, но, когда я наградил его сердитым взглядом, в золотых глазах я увидел лишь добродушие. — Для тебя есть еще одна записка, — продолжал он. — От Лорел.
Мне уже доводилось смотреть на нее раньше — в видении. Она была выкрашена в разные цвета, а яркие перья, вставленные в деревянный обруч, трепетали на ветру. Корона украшала голову женщины, такой же бледной, как Шут в прежние времена, а народ древнего города Элдерлингов собрался, чтобы послушать и посмеяться ее веселым речам. Тогда я решил, что она выступает в роли шута. Теперь у меня возникли сомнения, — возможно, я чего-то не уловил. Я внимательно посмотрел на перья, разложил их веером и содрогнулся. Они непостижимым образом связывали Шута и меня, причем не только друг с другом, но и с иной жизнью.
связаны Силой. Наша непрочная связь появилась после того, как Шут прикоснулся сначала к Верити, а потом, когда на его пальцах остался след, ко мне. И когда он при помощи нашей связи вернул меня обратно в мое тело, она стала крепче. Пожалуй, после исцеления связь еще больше упрочилась. Сомневаюсь, что сам Шут владеет Силой. Она имеется лишь в кончиках его пальцев; быть может, он настроен только на меня.
засунул руки под халат и ощупал спину. Рана, нанесенная мечом Лодвайна, пропала. Как и безобразный шрам на левом боку. Я исследовал предплечье. Много лет назад «перекованный» укусил меня, оставив на нем глубокую отметину. Плечо стало совершенно гладким.
Я поднял глаза и увидел, что лорд Голден с ужасом смотрит на меня.
— Почему? — с тоской спросил я. — Почему, во имя Эды, вы это со мной сделали? Все заметят, как я изменился. Как я сумею объяснить, что стал выглядеть иначе?
Он подошел поближе. В его глазах появилось смущение.
— Но, Том Баджерлок, мы ничего с тобой не делали, — неохотно ответил он.
повернулся к Шуту, пытаясь понять, удивлен ли он промахом старика, но он уже исчез, прихватив с собой свою косметику. Я вздохнул и решил убрать остатки завтрака. Сегодня утром я снова понял, как сильно мне не хватает моего друга. Особенно больно меня укололо то, что с Чейдом Шут был самим собой, а на меня вообще не обращал внимания.
Если, мрачно напомнил я себе, он действительно Шут.
Они так его называют, когда про него спрашивают. Которые в городе живут. Они дают мне денежки на орехи и конфетки. Песья вонючка и предатель. — Олух, улыбаясь, повернулся ко мне, и я заставил себя улыбнуться ему в ответ.
— Правда они так говорят? Какие мерзавцы!
Улыбайся, Дьютифул. Громко смейся, только не связывайся со мной Силой.
— Песья вонючка? Почему ты его так называешь?
Олух скорчил гримасу и чуть приподнял одно плечо, показывая, что не знает. И вдруг я понял, что тут кроется какая-то тайна. Дело было не в том, что он не знал, он не хотел говорить. Неужели Олух чего-то боится?
Я сделал вид, что мне весело.
— Все в порядке, Олух. Можешь ему рассказать, если хочешь.
Мне показалось, что мои слова его смутили. Может быть, кто-то сказал ему, что он не должен мне говорить? Чейд? Олух смотрел на принца и хмурился. Потом он заговорил. Я ожидал, что он расскажет принцу о моем Даре и что он каким-то образом почувствовал мою прежнюю связь с волком.
— Она ум-мерла. — Я понял, с каким трудом далось ему это слово.
Олух принялся оглядываться по сторонам, как будто что-то потерял.
— А можешь про нее рассказать?
Олух наморщил лоб.
— Мы пришли в город вместе с остальными. Когда там много людей, когда Весенний праздник. Да. — Он кивнул, гордый тем, что ему удалось вспомнить правильное слово. — Потом, утром, она не проснулась. А остальные все у меня забрали и больше не взяли с собой. — Олух с грустным видом почесал щеку. — И все, все пропало, а меня привели сюда. Потом... сюда.
