Папа ничего не говорил, как всегда. В его картине мира образоваться все должно было как-то само собой, и за это я ненавидела его больше всего. За вечное бездействие и смирение.
В детстве я представляла себе дар в виде серебристого облака, которое опускается на меня, когда я рисую.
– Russia? [68]
Мы молча кивнули. А он начал проклинать Путина.