Косатки вроде бы не обращали на это внимания, но шум воздействует на китообразных так же, как на привычных к нему жителей большого города, — даже если они сами его не замечают, все равно он вызывает постоянный фоновый стресс, снижает иммунитет и подрывает здоровье
Северной Америки. Мифы племени хайда рассказывают, что косатки под водой принимают обличье человека и живут в подводных городах. В эти города уходят и те, кто утонул в море. Индейцы племени квакиутл считали косаток правителями подводного мира, сивучей — рабами, а дельфинов — воинами. Квакиутли и индейцы племени нутка верили, что умершие вожди могут возрождаться в теле косатки. Тлингиты Юго-Восточной Аляски называли косаток стражами моря и благодетелями людей.
Многие коренные народы относились к косаткам с уважением и симпатией. Косатки были важной частью культуры и религии индейцев тихоокеанского побережья
Людям трудно признать тот факт, что они могут быть неинтересны косатке.
косатки редко издают бифонические крики, когда в акватории присутствует одна семья или две-три родственные семьи. Зато, когда мы встречаем скопление из множества семей, бифонические крики слышны со всех сторон
Проводились подобные эксперименты и с дельфинами. Их звали Акеакамаи и Феникс, и жили они в дельфинарии на Гавайях. Исследователи научили их различать жесты, обозначающие несколько предметов (мяч, корзину, обруч и прочий инвентарь), а также несколько действий (положить, принести, прыгнуть через что-то и т.п.), — всего в общей сложности несколько десятков сигналов, которые комбинировались в тысячи двух- и трехсложных предложений. Дельфины (особенно Акеакамаи) продемонстрировали понимание синтаксиса — они различали и правильно выполняли команды «положить мяч в обруч» и «положить обруч на мяч». Кроме того, с помощью рычагов, означавших «да» и «нет», они оказались способны отвечать на вопросы о наличии того или иного предмета в бассейне.
Сейчас мы знаем, что неспособность произносить слова человеческой речи совершенно не обязательно означает неспособность к пониманию и передаче абстрактной информации. В работе с человекообразными обезьянами очень успешными оказались попытки обучения животных языку-посреднику (жестовому или иконографическому). Животные научались распознавать множество сигналов, обозначавших предметы, качества или действия, и комбинировали их в последовательности, подобной простым предложениям человеческой речи. Подробно об этом можно почитать в книге З. А. Зориной и А. А. Смирновой «О чем рассказали “говорящие” обезьяны
Когда я начала заниматься наукой, меня поразило, насколько научные открытия и прогресс зависят от отдельных людей. Со стороны кажется, что наука — это такая упорядоченная система, которая единым фронтом движется вперед, отодвигая грань неизведанного; что есть какой-то общий план, по которому все исследуется, и каждой проблемой занимаются наиболее компетентные в этом вопросе люди. На самом деле никакого единого фронта нет и в науке царит хаос, ибо она движима одиночками, которые ведут за собой свои группы туда, где им кажется интереснее и перспективнее в плане грантов. Часто открытий в какой-то области не происходит или качество исследований оказывается низким просто потому, что конкретному ученому не хватает нужных знаний и квалификации, а больше никто этой проблемой не занимается. (В следующий раз экзистенциальное потрясение постигло меня, когда я поняла, что то же происходит не только в науке, но вообще везде, — но это уже совсем другая история.)
Для представителей семейства дельфиновых, к которым относятся и косатки, характерны три основные категории звуков — щелчки, скрипы (которые состоят из очень быстро следующих друг за другом щелчков) и свисты. Щелчки используются для эхолокации — обнаружения предмета под водой по отраженному эху. Скрипы и свисты считаются коммуникативными сигналами, но для чего они точно нужны, достоверно неизвестно
В репертуаре каждой семьи обычно от семи до пятнадцати стереотипных сигналов, и это больше напоминает набор команд типа «майна» — «вира», чем развитую систему коммуникации. Чаще всего косатки перекликаются, когда расходятся на большие расстояния и перемешиваются с членами других семей, — это помогает им не потерять своих в общей какофонии и похоже на перекличку грибников, бредущих через лес. Кроме того, их система коммуникации позволяет им координировать действия, выполняя довольно сложные маневры во время охоты
