Да, человек, страдающий от неразделенной любви, с аппетитом ест и сладко спит! Наверное, это ненормально? Я – чудовище? А все-таки я несчастна и влюблена, хотя меня постоянно тянет к бутербродам и в кровать.
И если человеку нерелигиозному потребуется утешение в религии, я посоветовал бы ему посидеть в пустой церкви. На скамье, не на коленях. Просто сидеть и слушать. Не молиться. Молитва – дело сложное.
– Правда? – Я недоверчиво взглянула на викария.
– Иногда. Для неопытных молящихся. Видишь ли, Бог им представляется чем-то вроде торгового автомата. А когда ничего не выходит, они досадливо морщатся: «Так и знал, что там пусто!» Но главный секрет молящегося – уверенность, что «автомат» полон.
– А почему он так уверен?
– Потому что сам его наполняет.
– Верой?
– Верой.
Почему красота – это нечто большее, чем видно глазу?
Да уж, странное чувство, когда воображаемый человек вдруг становится реальным.
Любовь – роскошь, блаженство… Ничего прекраснее я не знала! Наверное, важнее любить самой, а не быть любимой в ответ. Искренняя любовь и есть бесконечное счастье. На миг я решила, будто мне открылась великая истина.
Наверное, даже притворство со временем превращается в искренность. Правда?
Любая редкость, что ценна, недолгий век живет,
Но та пора, что нам дана, должна быть радостью полна [6].
Лучше просто думать. Размышления, похоже, единственная роскошь, которую можно себе позволить бесплатно.
Любовь – роскошь, блаженство… Ничего прекраснее я не знала! Наверное, важнее любить самой, а не быть любимой в ответ. Искренняя любовь и есть бесконечное счастье.
Если у человека странности с головой, то ему об этом сообщают в последнюю очередь.
