Ленинград, август 1984 года. Закат великой советской эпохи.
Автор бестселлера «Красные Цепи» предпринимает исследование тайн Мироздания. Великолепный многоплановый роман о человеческом выборе, влияющем на судьбы Земли: то, что начинается как детектив, превращается в научную фантастику, которая достигает степени религиозного мистицизма.
Трагическая смерть одного из авторитетных представителей преступного мира поначалу кажется самоубийством, а жуткие обстоятельства его гибели объясняются приступом внезапного сумасшествия. Но чем дальше продвигается расследование, тем больше всплывает странностей, парадоксальных загадок и невероятных событий, а повествование постепенно охватывает пространство и время от Большого взрыва до современности…
Безусловно, Константин Образцов - это явление в наше литературе. Особенно на фоне потока развлекательной литературы. Прекрасный, лёгкий и ёмкий язык. А самое главное - попытка понять взаимосвязь добра и зла, соотнесенность временных потоков, зависимость наших поступков от обстоятельств. "Времена не выбирают в них живут и умирают". И всё-таки любая попытка разорвать детерминизм времен и поступков, бунт против массового сознания безусловно заслуживает понимания и уважения. Образы закончены и емки, психологически продуманы и завораживают сразу, заставляют нас пристально следить за повествованием. Немного ходульны ведьмы, но они явно из нашего примитивного настоящего. Спасибо от всего сердца!
Знаете, сейчас много говорят о русской национальной идее. Я в идеологических формулировках не силен, но, если бы пришлось, то назвал бы важнейшую, если не самую важную черту национального характера – сочувствие преследуемым и готовность поверить в невинность арестантов. Молоко в крынках и хлеб для беглых каторжников у крыльца крестьянского дома, песни до слез про бродягу, возвращающегося в отчий дом, или лихого разбойника, тоскующего по матери – все это от века сформировалось в нас трудной, тяжкой историей, в которой выжить помогали отвага и самопожертвование, а сохранить человеческий облик – то самое сочувствие к гонимым и осужденным. “От сумы и от тюрьмы не зарекайся”, – рекомендует нам мудрость, рожденная поколениями так же, как под чудовищным давлением и в адском подземном пекле рождается драгоценный алмаз. Полная ерунда с точки зрения законопослушного европейца, в памяти поколений которого нет монгольского ига, Разина, Пугачева, Смутного времени, церковного раскола, а главное – двух войн и трех революций с гражданской войной и террором в течение всего-то лишь полувека, и в сердце которого не стучит временами прах протопопа Аввакума, Алёны Арзамасской или тысяч и тысяч замученных царем Иоанном новгородских жен и детей.
если новое знание угрожает смутить наш покой, изменить привычную картину мира и нарушить комфортный уклад жизни, мы обычно делаем вид, что ничего не произошло.
Но я так скажу: русский народ принято иногда сравнивать с медведем – пусть; и это хороший, добродушный такой мишка, предпочитающий малину и мед чужой плоти и крови. Он даже на велосипеде согласен по цирковой арене проехать, чтобы повеселить ребятишек. Но очень плохая идея превратить его в свирепого пса на привязи; скармливать ему под видом патриотизма ненависть и драчливость; держать в состоянии постоянного злобного возбуждения, пока у него пена с клыков не начнет капать и глаза не выкатятся из орбит – и удерживать на цепи, науськивая при этом на всех подряд. Потому что есть пределы терпения у медведя; и не раз и не два случалось такое, что, потеряв голову от внушенного ему озлобления, он бросался на тех, кто держит цепь – и тогда пощады не жди.