Оглавление

Глава 1

Не знаю точно, в какой момент моя жизнь пошла не так, как я планировал, но я явно упустил свой шанс. Говорят, что жизнь — это игра, и если это так, то я, похоже, проиграл в этих сложных и непонятных правилах.

С самого детства я привык быть первым и всегда стремился к победе. Но по мере того, как я взрослел, это стремление угасало, и я перестал бороться за успех. Когда меня, десятилетнего мальчика, перевезли жить в Чехию, моя жизнь изменилась. Вся моя прежняя жизнь, друзья и увлечения остались в России, оставив лишь пустоту в душе.

Я помню, как в последний раз видел своих друзей и прощался со своей прежней жизнью со слезами на глазах. Моему младшему брату было всего четыре года, когда мы переехали, поэтому он даже не заметил таких кардинальных перемен.

Когда я прибыл на новое место, во мне разыгралось сильное чувство противоречия, и я начал бунтовать против новой жизни. Мой отец активно работал в новой организации и быстро достиг там успеха. Сначала мы жили скромно, и всё на новом месте казалось мне враждебным и чужим. Но через год дела нашей семьи пошли в гору, и родители смогли позволить себе купить частный дом в пригороде Праги.

Мой младший брат пошёл в местный детский сад и быстро освоился на новом месте. Он начал изучать местный диалект и параллельно с этим родители отправили его изучать английский язык. Я же волей-неволей стал осваивать эти дисциплины.

За пятнадцать лет проживания в Чехии я смог овладеть местным языком, но мои навыки были гораздо слабее, чем у моего отца и брата. С младшим братом у нас были довольно близкие и тёплые отношения. Хоть в детстве мы не всегда ладили, переезд в чужую страну сблизил нас.

Мой брат Прохор был на шесть лет младше меня, но он был гораздо более собранным и успешным. К своим восемнадцати годам он окончил старшую школу с отличием и поступил в один из лучших университетов Чехии.

По воле случая я должен был вновь бросить свой дом и вернуться на историческую родину. Обстоятельства, которые вынудили меня к этому, были довольно сложными. В своё время я нашёл себя в программировании и был близок к информационным технологиям. Мой мозг был полностью заточен под программирование, поэтому я мог легко взломать любую технику и получить доступ к любой системе и базе. Я даже пытался работать айтишником в отцовской компании, но из-за сложных отношений с ним я быстро уволился.

Жизнь привела меня на неправильный путь. По своей глупости я попал туда, куда не стоило. После моей выходки родители решили отправить меня в Россию и спрятать вдали от моего нынешнего дома. Они снова вырвали меня из привычной жизни, заставив бросить всё, что было мне дорого. Но в этот раз я понимал, почему они это делают, и знал, что другого выхода у меня нет.

Я не был в России пять лет, но даже те разы, когда я посещал своих родных с семьёй, я не был в особом восторге от своей малой родины. Бедный образ жизни, озлобленные люди, большое количество мусора и беспорядки — всё это я видел каждый раз, пока находился на своей исторической родине. Мне нравилось посещать Россию в качестве гостя, но я никогда не мог предположить, что мне придётся вернуться сюда и вернуться навсегда.

Сидя в самолёте, я и представить не мог, какая жизнь меня ждёт. У меня был диплом международного образца по программированию и компьютерным технологиям, но я не хотел работать за гроши, как это делала большая часть русского населения.

После того как я совершил опрометчивый поступок, отец ясно дал понять, что больше не будет меня обеспечивать. Теперь мне предстояло самому справляться со своими финансовыми нуждами.

Одна мысль помогала мне сохранять спокойствие: в России я буду не один. Если у меня возникнут трудности, мне будет к кому обратиться. Моя тётя, младшая сестра моей матери, согласилась приютить меня в своём доме и помочь устроиться на новом месте.

У Дианы была дочь от первого брака, с которой я всё это время поддерживал тёплые отношения. Вероника была похожа на свою мать как внешне, так и по характеру. В семье часто говорили, что дочь Дианы — это её маленький клон, который во всём идентичен матери. Но именно это стало помехой в их отношениях. Из-за схожих характеров Веронике было трудно находить общий язык с матерью. Она часто жаловалась мне на Диану и её методы воспитания.

Веронике, как и Прохору, было 17 лет, поэтому для неё я был единственным авторитетом и другом в семье. Она была слишком импульсивной и эмоциональной, с нестабильным характером и довольно противоречивым духом. Сестра делала всё наперекор своей матери и всем членам семьи, кто пытался её сдерживать или ограничивать. Её бунтарский нрав был мне близок, поэтому я всячески пытался её поддерживать, пусть и на расстоянии.

Я не знал, как Диана будет вести себя со мной, но хотел верить, что она не будет похожа на моих родителей и попытается меня понять.

Всю мою жизнь, с самого детства, моя тётя была мне самым близким и родным человеком. В детстве она посвящала мне всё своё свободное время. Когда мы жили в России, Диана часто ночевала у нас дома и всегда была рядом со мной.

Бывали моменты, когда я, маленьким мальчиком, творил безрассудные вещи, за что часто отхватывал от обоих своих родителей. Лишь Диана могла понять меня в такие моменты и найти ко мне правильный подход.

Когда у моих родителей встал вопрос, куда меня спрятать, мать даже не задумалась, кому нужно позвонить. Она первым делом набрала младшую сестру и попросила её о помощи. Диана мгновенно согласилась помочь и сказала матери, что всегда готова принять меня с распростёртыми объятиями, что бы ни произошло.

Обо всех обстоятельствах моего побега родители решили умолчать и строго наказали мне также хранить полнейшее молчание на этот счёт. Моё прошлое отныне было покрыто тайной и мраком, который я должен был унести с собой в могилу.

Когда самолёт коснулся земли, меня слегка подбросило. Я не раз летал на самолётах, но сейчас почему-то почувствовал напряжение и беспокойство. Я понимал, что моя жизнь изменится, и меня ждут трудности.

Наконец, самолёт остановил свое движение, и я смог покинуть его душный салон. В аэропорту я получил свой багаж — дорожную сумку и большой чемодан с вещами. Оглядевшись, я искал знакомую фигуру. И тут я увидел свою младшую сестру Нику, которая с радостным визгом бросилась ко мне.

— Мирон! — услышал я звонкий голос сестры. — Неужели я вижу тебя вживую!

— Ника, ты меня оглушишь! А ты заметно выросла. Я помню тебя ещё подростком, и ты была такой неказистой девочкой.

— Заткнись, — Ника шутливо ударила меня по руке, но потом крепко обняла. — Я скучала, братишка.

— Я тоже. И я рад, что здесь есть хоть кто-то близкий, и я не останусь один в незнакомой стране, — сказал я и тихо добавил: — А где Диана?

— Мама отошла к информационному табло. Твой рейс задержали, и она начала паниковать. Как всегда.

— Вот что точно остаётся неизменным — это панические настроения Дианы, — я засмеялся, вспоминая характер и вечную панику по поводу и без своей тёти.

— Как я поняла, ты к нам на постоянной основе вернулся, — голос Ники стал тише и перешёл на шёпот. — Мирон, что случилось? Почему ты уехал из Чехии?

Я замялся, не желая рассказывать сестре всех подробностей своего переезда.

— Долгая история, — сказал я. — Тебе Диана разве не рассказала об этом?

— Нет, — Ника громко фыркнула и закатила ярко-зелёные глаза. — Мама, как всегда, немногословна со мной. Она до сих пор считает, что я ещё мала для того, чтобы рассказывать мне какие-то серьёзные вещи.

В этот момент я увидел, как за спиной Ники появилась знакомая мне фигура. Это была Диана, которая, несмотря на то, что ей уже было немного за сорок, всё ещё выглядела неплохо для своих лет. Я помнил, что она всегда старалась следить за своим внешним видом и поддерживать свою фигуру. За всю мою жизнь она всегда была в одной поре, за исключением возрастных изменений и морщин на лице.

Каждый раз, когда я смотрел на лицо и внешний вид своей тёти, я видел в ней ту забавную девочку, которая заботилась обо мне с первых дней моей жизни и была мне хорошим другом. Диана подошла к нам и крепко обняла меня.

— Мирон, ну скажи мне, когда ты станешь хоть чуточку серьёзнее? Я всю твою жизнь говорила тебе, что нужно думать головой и быть более собранным. А ты…

— Я тоже скучал, Диана, — я улыбнулся и обнял миниатюрную фигуру тёти. — И я стану серьёзным тогда, когда ты станешь примерной и тихой женой и будешь слушать советы окружающих.

— В отличие от тебя, я хоть кого-то слушала в своей жизни, — Диана отстранилась от меня, и на её лице появилось некоторое напряжение. — И эти кто-то — твои родители. Они были единственными, кто имел у меня авторитет, и до сих пор я всегда дорожу ими и прислушиваюсь к их советам. Ты же знаешь, что твои родители значат для меня.

— Знаю. Но я также знаю, что, несмотря на это, ты всё равно бываешь эмоциональной и часто поступаешь по-своему, — я знал, на что давить, чтобы выиграть в этой небольшой дискуссии.

— В этом он прав. Мама, ты бываешь хуже Мирона в упрямстве, — Ника покосилась в сторону своей матери и недовольно скривилась.

— Кто бы говорил, — Диана перевела недовольный взгляд на Нику, и её глаза в этот момент похолодели. — И не тебе меня отчитывать. Ты слишком на меня похожа своим характером.

— За что я могу сказать тебе большое «спасибо». Все мои проблемы из-за твоего тяжёлого характера.

— Так, давайте мы не будем начинать эти споры в аэропорту, — я решил прекратить назревающий конфликт, который происходил между Дианой и её дочерью всю мою жизнь. — Я немного устал после перелёта и хотел бы принять душ и плотно поесть.

После моих слов Диана и Ника успокоились и прекратили спорить. Мы прошли к парковке аэропорта, где была припаркована серая «Мазда» Дианы. Сев в автомобиль, мы быстро выехали на трассу, ведущую в город.

Через час мы приехали к дому, где жила Диана со своей семьёй. Этот дом она купила вместе со своим вторым мужем десять лет назад, но для меня он стал родным. Каждый раз, когда я прилетал в Россию с родителями, мы останавливались у них.

Зайдя в дом, я сразу же вспомнил, как подростком бегал по нему вместе с младшим братом и Никой. Мы всегда были дружны и близки, поэтому, когда мы были втроём, мы часто делали что-то безрассудное.

Стоя посреди гостиной, я невольно улыбнулся, вспоминая те тёплые детские моменты.

— Что с твоим лицом? — спросила меня Ника, подозрительно глядя на меня. — У тебя такое лицо, как будто ты что-то запрещённое принял.

— Я просто вспомнил, как мы с тобой и мелким разносили этот дом в детстве. Тогда нам сильно доставалось от родителей.

— Твоя мама всегда спасала нас, — Ника тоже широко улыбнулась.

— Мама спасала тебя, но не меня и Прохора. Мне, кстати, доставалось больше вашего.

— Правильно. Ты был самым старшим среди нас, и всю ту ерунду, что мы творили, придумывал именно ты.

— Даже спорить с этим не буду. Но зато я делал вашу жизнь веселее. Без меня вы бы просто скучали.

— Это точно, — Ника громко засмеялась, толкнув меня плечом. — Мама пошла готовить ужин, а мне поручили проводить тебя в твои новые покои.

— Точнее, в мои старые покои, но теперь ставшие моим новым домом.

— Не говори так заумно, у меня мозг болит от таких рассуждений.

Ника провела меня на второй этаж, который я и так знал наизусть. Она привела меня в комнату, где мы с Прохором всегда останавливались в детстве.

Я поблагодарил сестру за помощь, и она оставила меня одного. Я подошёл к дивану и устало сел на него. Осознание того, что теперь это мой дом, и каждый день своей жизни я буду проводить здесь, вызвало во мне некоторое отчаяние. «Привыкай, — подумал я. — Это теперь твой дом. Радуйся, что у Дианы достаточно места в доме, чтобы выделить тебе отдельную комнату, а не койку на диване в коридоре».

Обречённо вздохнув, я достал пару чистых шорт и футболку и направился в душ. Холодная вода помогла мне быстро успокоиться и прийти в себя. Когда я вернулся в свою комнату, я неспешно разложил вещи по шкафам и стал искать в телефоне номер матери.

Я должен был позвонить ей по прилёту, но в порыве эмоций не стал этого делать сразу. Я всё ещё был обижен и зол за их с отцом решение отправить меня подальше от всех проблем, но понимал, что сам виноват во всём этом. Мама, как ни крути, постаралась спасти меня от всех угроз и обезопасить мою жизнь.

Я был благодарен ей за это. Сколько я себя помню, мама давала нам с братом всё, что могла, и даже больше. Всё своё время и все свои нервы она тратила на нас с братом. Она водила нас на разнообразные мероприятия, устраивала активный досуг и постоянно вывозила нас в парки. Она устраивала нам невообразимые дни рождения и всегда вывозила нас несколько раз в год в отпуск. Во всех этих поездках мы много смеялись и развлекались.

Примечательно, что отец редко позволял себе ездить вместе с нами. Я могу по пальцам одной руки пересчитать разы, когда мы ездили на отдых всей семьёй. В основном с нами всегда путешествовала Диана, а затем и Ника. Мы все впятером ездили по всей стране, громко напевая песни в автомобиле и поедая тонны разнообразной еды.

Я любил все эти поездки, потому что мама и Диана создавали довольно весёлую и дружественную обстановку и много веселили нас троих. Всю мою жизнь мама, несмотря на свой тяжёлый характер, старалась быть для меня и брата близким другом.

Наши с ней отношения начали портиться после переезда в Чехию, когда я подростком поднял бунт против родителей. Она всячески старалась вернуть моё расположение к себе, но я был слишком упёртым, чтобы переступить через себя. Несмотря на всё это, мама всё равно пыталась найти ко мне подход и поддерживать со мной связь.

Вспоминая всё это, я почувствовал лёгкий укол вины за свой поступок и за то, что создал матери очередную проблему. Я видел, как её глаза были полны боли и сожаления. В тот момент, когда она провожала меня до самолёта, я понял, что расставание с матерью и братом будет для меня довольно болезненным.

Когда в динамике телефона наконец перестали раздаваться гудки, я услышал слишком родной голос мамы.

— Мирон, всё в порядке?

— Если это можно назвать «в порядке», то да, я в норме.

— Ты же знаешь, почему нам пришлось так поступить. Мы с отцом желаем тебе добра всю твою жизнь и стараемся помочь тебе обрести достойную жизнь.

— Я знаю, — я выждал паузу и замолчал. — Мам, я правда сожалею обо всём произошедшем.

— Ты мне это твердишь с трёх лет, — голос мамы стал немного ворчливым, но в нём чувствовалась искренняя забота и её переживание. — И всю свою жизнь ты, к моему сожалению, нарушаешь своё слово.

— Из-за чего я и попадаю во все эти истории, — я нервно усмехнулся. — Мам, я в порядке, честно.

— Мирон, прошу тебя, не наделай глупостей сейчас. Если ты не думал обо мне и об отце, то пожалей хотя бы Диану и подумай о ней.

— Я думаю о тебе и об отце, но ты же знаешь, как мне тяжело находить с ним общий язык.

— Знаю, — мама обречённо вздохнула. — Но я всю твою жизнь пытаюсь наладить ваши с отцом отношения. И я надеюсь, что вы всё-таки сможете перерасти ваши обиды друг на друга.

— Не буду тебе обещать того, в чём я не уверен.

— Хотя бы твоя честность никуда не делась от тебя, и ты по-прежнему всегда говоришь то, о чём думаешь.

— Видишь, я не так уж и плох, я не такой злодей, каким вы меня считаете, — я слабо засмеялся, и голос мамы стих.

— Я никогда и не говорила, что ты плох или что ты в чём-то хуже других. Я тебе всегда говорю о том, что ты слишком быстро сдаёшься и слишком беспечен. Ты не умеешь просчитывать ходы наперёд и думать рационально. Ты поступаешь спонтанно и импульсивно, а потом не знаешь, как разгребать всё то, что ты натворил.

— Давай не будем об этом, — я устало вздохнул, не желая продолжать извечный спор, который происходил у нас с родителями всю мою жизнь. — Как там Прохор?

— До сих пор обижается, что ты его бросил. Пока молчит и не хочет разговаривать с нами.

— Сам святой Прохор высказывает вам недовольства? — в один момент я развеселился. — А как отец на это реагирует?

— С долей недовольства. Но он понимает его реакцию.

— В принципе, как и всегда, — мои глаза невольно подкатились. — Он всегда понимал Прохора.

— Прекрати. Отец тебя тоже любит и сильно переживает за тебя.

— Поэтому он отправил меня в ненавистную ему страну без единого евро в кармане?

— Отец хочет научить тебя ответственности. Ты должен научиться отвечать за себя и свою жизнь. А жизнь без денег и достатка научит тебя этому, как ничто, — голос мамы дрогнул, и она громко сглотнула образовавшийся в горле ком. — Мирон, скажи мне честно, ты действительно сделал то, в чём тебя обвиняют?

— Я участвовал в этом, но, по итогу, остался ни с чем. Меня развели, как малолетку, повесив всё на меня.

— О чём тебе я и отец всю жизнь и твердили. Ведь он с тобой с самых ранних лет говорил о том, что надо понимать, с кем и что ты делаешь.

— Скажи спасибо, что по итогу я не привёл тебе в шестнадцать лет девушку, беременную моим ребёнком.

— Спасибо тебе за это, — мама недовольно фыркнула, и в этот момент я представил, как она закатывает свои карие глаза. — Мирон, я прошу тебя в очередной раз, думай головой. Старайся отвечать за свои поступки и быть более собранным и серьёзным. Я не знаю, что со мной будет, если ты…

— Мам, я буду в порядке. Я уже в порядке и не пропаду. Сама знаешь, Диана не даст мне пропасть, и в случае чего сможет вставить мне по первое число.

— Мирон, давай обойдёмся без этого «в случае чего». Я прошу тебя, как никогда в твоей жизни, думай головой и никуда не лезь.

— Если я пообещаю тебе быть тихим и мирным, ты успокоишься?

— Не до конца, но успокоюсь. По крайней мере, я смогу быть спокойна, что тебе ничего не угрожает и ты живёшь нормальной жизнью.

— Тогда я обещаю тебе, что буду вести спокойную и размеренную жизнь и не буду рисковать ни собой, ни своей свободой. Идёт?

— А твоим словам можно верить? — в голосе матери слышался скептицизм и недоверие.

— В этот раз, пожалуйста, поверь мне. Я не хочу ставить себя под удар и хочу выйти сухим из этой непростой ситуации.

— Я надеюсь на это, — голос матери дрогнул, а затем она тихо прошептала: — Береги себя. Я прошу тебя, не совершай больше необдуманных поступков и будь благоразумен.

— Хорошо, мама. В очередной раз обещаю тебе, что буду осторожен в своих действиях и постараюсь больше не участвовать в сомнительных авантюрах.

— Мирон, я попросила Диану присмотреть за тобой и помочь тебе устроиться на новом месте. Пока поживёшь с ней, а затем, если покажешь себя с хорошей стороны, мы с отцом сможем купить тебе квартиру.

— Не надо мне этих подачек, — я резко осунулся, и в моём голосе прозвучала обида на слова матери. — Я сам справлюсь. Вы отказались от моего участия в вашей жизни, поэтому не стоит тратить свои деньги и силы на меня.

— Мирон, всё не так… — мать не успела договорить свою мысль, поскольку я её резко перебил.

— Не стоит мне вновь рассказывать эти сказки. Я уже вырос и понимаю, как устроен мир.

— А мне вот кажется, что не до конца понимаешь.

— Мам, прекрати. Я правда устал и не горю желанием спорить с тобой.

— Я тоже не горю особым желанием спорить с тобой. Мирон, прошу тебя, не пропадай и береги себя.

— И ты себя, — мой голос дрогнул. — Как бы там ни было, я всё равно люблю тебя.

— И я тебя. Поэтому я всё это говорю и делаю.

— Надеюсь, что рано или поздно, но сможем увидеться.

— Как только Прохор сдаст выпускные экзамены и будет зачислен в университет, мы постараемся приехать к тебе.

— Буду надеяться на это.

— Мирон, береги себя.

— До связи, мам.

Я завершил разговор и отложил телефон в сторону. Беседа с матерью вновь пробудила во мне целый вихрь неприятных и противоречивых чувств. В отличие от отца, мать всё же имела на меня некоторое влияние. Я любил её и даже отчасти уважал. Несмотря на то, что матери в скором времени должно было исполниться пятьдесят лет, она по-прежнему казалась мне энергичной и сильной женщиной, которая всегда могла постоять за себя. Её сильный дух и твёрдый характер оставались неизменными на протяжении всей моей жизни.

Положив телефон на зарядку, я вышел в коридор и направился на кухню. Там уже сидели Диана, Ника и Марк — второй муж Дианы. Это был невысокий мужчина, который был на несколько лет старше самой Дианы. Они познакомились, когда Нике было три года, и уже пятнадцать лет жили одной семьёй. Родной отец Ники поддерживал с ней тесную связь и неплохо общался с её бывшей женой.

Меня удивляло, что несмотря на тяжёлый развод, Диана и её бывший муж сохранили некоторое подобие дружеских отношений и ради дочери поддерживали связь. Я помнил её первого мужа ещё с ранних лет, когда часто приходил к ним ночевать, и мы проводили вечера за просмотром фильмов и играми в игровую приставку. У меня было довольно тёплое отношение к бывшему мужу Дианы, но её нынешний муж был мне менее близок, чем прежний.

— Надеюсь, ты проголодался, — услышал я голос Дианы, доносившийся из кухни.

— Если честно, я бы не отказался от плотного ужина, — ответил я, проходя в столовую и садясь за большой стол рядом с Никой.

— А ведь когда-то накормить тебя было целой проблемой, — Диана улыбнулась своей мягкой и заботливой улыбкой. — Ты же кроме доширака и шаурмы ничего толком и не ел!

— Неправда. Я ещё любил роллы и иногда сам готовил крабовый салат.

— Готовить который научила тебя я.

— Мирон, какие планы у тебя на дальнейшую жизнь? — спросил Марк тихим и размеренным голосом, который немного вывел меня из равновесия.

— Признаюсь тебе честно, пока что планов у меня никаких.

— Что значит никаких? — Диана бросила в мою сторону грозный взгляд, каким она одаривала меня всю мою жизнь.

— Это значит, что пока я не знаю, что буду делать, — ответил я, стараясь изобразить полное безразличие на своём лице.

— Дам тебе совет, — Марк улыбнулся и по-дружески подмигнул мне. — Начни всё с нуля. Найди работу по душе, займи себя умственной деятельностью, добейся независимости и докажи всем, а главное себе, что ты не так уж и безнадёжен.

Слова Марка меня задели. Я знал, что моя семья считает меня неудачником, который не смог добиться ничего в жизни. Мне двадцать пять лет, и у меня действительно нет ничего: ни работы, ни семьи, ни каких-либо достижений.

Но я хранил секрет: у меня было припрятано сто миллионов евро, которые я перевёл на тайный счёт. Эти деньги стали причиной моего побега из страны. Если бы европейские банки вычислили меня, я бы уже сидел в тюрьме. Но благодаря связям моего отца и быстрой реакции матери я смог сбежать до того, как меня поймали.

Теперь мне нельзя пересекать границу России и выезжать за её пределы. Любой выезд заграницу может стать для меня роковым. Поэтому я решил не афишировать свои скрытые возможности и строить из себя простачка без денег.

Здесь, в России, я начну новую жизнь. Буду играть роль тихого и мирного парня, пока не появится возможность сбежать и устроить свою жизнь так, как я того хочу. Я планировал уехать куда-нибудь в Австралию или Мексику, где меня точно не достанут ни службы безопасности, ни родители.

В мои планы входит прожить здесь год или два, а затем купить себе небольшую виллу на берегу океана и прожить остаток жизни в удовольствии. Эти мысли помогали мне не отчаиваться и с полной уверенностью играть роль «жертвы обстоятельств».

С завтрашнего дня я начну искать работу, чтобы показать матери и семье, что я взялся за ум и стремлюсь к нормальной жизни. И как только они оставят меня в покое и поверят в мою благоразумность, я удачно уеду и буду счастлив.

Глава 2

Я сидел за большим обеденным столом и устало водил пальцем по экрану телефона. На моём лице читалась скука.

Уже целую неделю я жил в новой стране и в новой жизни, которая меня совсем не устраивала. В Чехии я привык активно проводить время и делать всё, что мне хочется. Часто я брал с собой своего младшего брата и предлагал ему разные приключения.

Сейчас, сидя в новом доме, в совершенно другой стране, я не понимал, что делать дальше и как строить свою жизнь. Всё время, что я жил в России, мама звонила мне почти каждый день и спрашивала, как у меня дела. Каждый раз я отвечал одно и то же: «Я в порядке». На большее у меня не было ни настроения, ни желания.

Мой брат позвонил мне через несколько дней и высказал мне не очень приятные вещи. Я слышал, как он злился и обижался на меня за мой отъезд. Родители запретили мне рассказывать Прохору о том, что со мной произошло. В случае с братом я попытался молчать и не говорить ему настоящую причину своего отъезда.

Прохор так и не понял, почему я уехал из дома и оставил его. Он кричал в телефон с обидой и истерикой, что я ему не брат и никогда меня не простит за мой поступок. Я долго пытался успокоить брата и внушить ему мысль, что, несмотря на все обстоятельства, я всегда буду ему братом и буду рад видеть его здесь, в России.

К моему удивлению, под конец нашего разговора Прохор отошёл от своего приступа злости и был более благосклонен ко мне, чем в начале разговора. Я пообещал брату, что, как только немного обживусь на месте, буду ждать его в гости. Он пообещал мне прилететь при первой возможности, сразу после того, как поступит в университет.

Разговор с братом принёс мне некоторое облегчение. Всё это время я испытывал вину и переживал за своего младшего брата и его отношение ко мне. Но после того, как мы поговорили, я успокоил себя тем, что брат остался верен мне и не собирался обрывать наши близкие отношения.

Вот уже несколько дней я не выходил из дома. Мне совсем не хотелось ничего делать, и я не видел смысла в какой-либо деятельности. Я понимал, что деньги меня не интересуют. Насколько я помнил, уровень оплаты труда в России был низким, но зато там высоко ценились специалисты в области информационных технологий. Однако мне не хотелось сидеть за старым компьютером и работать за копейки. Я был уверен, что Россия — довольно отсталая страна, и уровень грамотности местных IT-специалистов оставляет желать лучшего.

Всё это время Диана пыталась разговаривать со мной и поддерживать меня, но без давления. Её отношение заставило меня задуматься над просьбой матери найти себя и не ввязываться ни в какие истории. С этой целью я несколько дней просматривал объявления от потенциальных работодателей в нужной мне сфере, но пока все варианты были далеки от того, что могло бы меня заинтересовать. Просмотрев очередную бесполезную вакансию, я заблокировал экран телефона и отложил его в сторону. И тут я услышал, как дверь в мою спальню медленно открылась, и из проёма выглянула Ника.

— Спишь? — услышал я звонкий голос сестры, который эхом разнёсся по комнате.

— Давно уже нет, — я поднял глаза на Нику, и на моём лице появилась слабая улыбка. — И для начала ты могла бы пожелать мне доброго утра.

— Уже давно день, а ты всё сидишь затворником в своей мрачной обители.

— Ника, не говори так. Тебе не идёт, — я одарил сестру издевательской улыбкой, зная, что это должно её задеть.

— Иногда я тебя ненавижу, — Ника громко фыркнула и закатила глаза. — Ты планируешь какую-то деятельность?

— Планирую. Но только когда найду подходящее для себя дело.

— Мирон, ты вроде старший среди нас, а на самом деле самый несобранный и неопределённый.

— Я просто хочу устроить свою жизнь максимально комфортно для себя, а не пропадать на ненавистной работе за гроши.

— Сразу видно, что ты вырос в другой стране, — Ника усмехнулась. — У нас всё немного иначе, и многие работают за гроши на работе, которая им не нравится.

— А я не собираюсь входить в число этих несчастных, — я ухмыльнулся и откинулся на диван. — А ты уже определилась с будущей деятельностью?

— Сегодня отнесла свои документы на юридический, — голос Ники стих, и она виновато опустила взгляд. — И прошу тебя, без комментариев сейчас.

— А какие у меня могут быть комментарии? В принципе, я сейчас ни разу не удивлён твоим выбором.

— Почему это?

— Потому что Диана имеет научную степень по юриспруденции и преподаёт право последние тринадцать лет.

— Мой выбор не связан с мамой. И я ни капли на неё не похожа.

— Да ну? — я скептически скривился и пронзил Нику пристальным взглядом.

— Ну да, — Ника обиженно отвернулась от меня и направилась к выходу из комнаты. — Я вообще зашла, чтобы вытащить тебя погулять и немного расшевелить.

— Ты сейчас пытаешься заменить мне брата?

— Я не смогу заменить тебе Прохора, но стать некоторым подобием его я вполне могу.

— В таком случае дай мне полчаса, и я буду готов.

Когда Ника вышла из комнаты, я заставил себя принять душ. Примерно через полчаса я был готов к выходу из дома, и мы с Никой отправились в город.

Я привык передвигаться по Чехии пешком, но ходить своими ногами по улицам города моего детства было немного непривычно. Я смотрел на всё это новыми глазами. За пятнадцать лет город не сильно изменился, но мои взгляды на него полностью поменялись. Я видел старые здания, которые сильно контрастировали с огромными стеклянными высотками. Город был переполнен новостройками и бизнес-центрами.

Во время нашей прогулки Ника много расспрашивала меня о жизни в Чехии и обо мне. Это был наш первый откровенный разговор тет-а-тет за много лет. После того как я немного рассказал о себе, я решил перевести разговор в более удобное для меня русло. Я стал расспрашивать Нику о её жизни и планах на будущее.

К моему удивлению, своими рассуждениями Ника напомнила мне её мать. В её возрасте Диана тоже много мечтала и строила грандиозные планы на жизнь. Я считал, что такой склад ума слишком тяжёл для жизни. Вечные мечты и разочарования из-за их несбыточности — вот что ждало Нику в будущем. Возможно, у неё что-то и получится, но она не сможет полностью реализовать свои планы. Я не был пессимистом, но во мне всегда присутствовал скептицизм.

Из нашего разговора я узнал, что Ника так и не смогла побороть свою боязнь парней и серьёзных отношений. Несмотря на то, что она была довольно милой и имела много поклонников, она всячески отрицала любые проявления чувств к противоположному полу из-за воспитания и влияния её матери. Ника заявила, что собирается посвятить себя карьере и достичь профессиональных высот.

Я был рад стремлению сестры к большим высотам, но понимал, что её мечты могут разбиться о жизненные обстоятельства. После долгого разговора мы вернулись домой поздно ночью. К моему удивлению, обитатели дома ещё не спали, а мирно пили чай в гостиной.

— И где вы пропадали? — Диана посмотрела на нас строгим взглядом, а на меня — с некоторым осуждением.

— Я не виноват. Ника сама вытащила меня из дома, — я поднял руки в знак своей беззащитности перед тётей.

— А что здесь такого? Я решила немного встряхнуть Мирона и помочь ему прийти в себя и жить дальше, — голос Ники был как всегда безразличен и уверен, особенно при общении с её матерью.

— Ника, ты молодец, — Марк тепло посмотрел на Нику и подмигнул ей. — Мирон, как твои успехи в поисках своего дела и себя?

— Пока безрезультатно, — я устало упал в ближайшее кресло и прикрыл глаза. — Все предложения о работе, которые я вижу, убогие и не стоят моего внимания.

— Извини, но ты теперь живёшь в России. Привыкай, — Ника злорадно усмехнулась, за что получила недовольный взгляд от своей матери.

— Прекрати настраивать Мирона на подобный лад, — Диана закатила глаза и отпила из своей чашки. — А ты не слушай её. Ты должен продолжать искать и не опускать руки.

— Диан, я и не собирался этого делать. Просто на всё нужно время.

— Мирон, если у тебя пока нет подходящих предложений, то я могу попробовать помочь тебе с этим вопросом, — я удивлённо покосился на Марка, сидящего рядом с Дианой, и недоверчиво скривился.

— Помочь? В чём?

— В поисках работы и своей деятельности, — Марк вновь улыбнулся своей классической добродушной улыбкой. — У меня есть некоторые знакомые в IT-сфере, как ты помнишь.

— Я помню. Тем более ты был первым, кто стал общаться со мной на эту тему и помог мне прийти в эту сферу.

— Что не может меня не радовать. Поэтому я хочу тебе помочь с этой ситуацией, — Марк выждал паузу, а затем как-то неуверенно добавил: — Я не принуждаю тебя работать и делать то, чего тебе не хочется. Но попробуй всё же занять себя чем-то. Вдруг одна из вакансий придётся тебе по вкусу.

— А у тебя есть конкретные предложения для меня? — в этот момент во мне возник некоторый интерес к словам Марка.

— Пару предложений есть, — на лице Марка заиграла ухмылка. — И если ты согласен пройти собеседования, то я могу дать тебе контакты руководителей этих организаций.

Я глубоко задумался. С одной стороны, мне не хотелось работать на кого-то и подчиняться некомпетентному руководству. С другой стороны, неделя без работы тоже меня напрягала. Отсутствие деятельности убивало во мне уверенность в себе и своих способностях.

К тому же мне нужно было показать семье, что я пришёл в себя и могу жить без их контроля. А работа поможет мне использовать имеющиеся деньги, а не сидеть на шее у Дианы и Марка.

Из этих размышлений меня вывел голос Дианы, который громко прозвучал у меня в ушах:

— Мирон, что ты думаешь о предложении Марка?

— Думаю, я приму его предложение и воспользуюсь шансом.

— Отлично! — Диана улыбнулась, а её глаза загорелись воодушевлением. — Я буду очень рада, если у тебя получится.

— В таком случае, я завтра свяжусь со своими знакомыми и передам им твои данные. Как только что-то станет известно, я тебе сразу сообщу. Договорились? — Марк протянул мне руку, и я неуверенно пожал её в ответ.

— Договорились, — я отдёрнул руку и тяжело вздохнул. — Надеюсь, ты не заставишь меня обслуживать сайт какой-нибудь муниципальной больницы или проектировать сайты для овощных ларьков.

— Прекрати, — Марк засмеялся. — Я не настолько тебя не переношу, чтобы быть настолько жестоким.

После этого разговора я почувствовал прилив сил и настроился на положительный исход событий. Через пару дней Марк предоставил мне контакты двух потенциальных работодателей.

Первое предложение было от организации, которая занималась разработкой и обслуживанием сайтов для коммерческих компаний. Эта деятельность меня не привлекала, она казалась мне скучной. Я всё же решил сходить на собеседование в эту компанию, и мои предварительные выводы подтвердились. Организация и рабочий процесс не внушали мне доверия. Я понял, что не смогу долго работать в таком месте и уйду после первого месяца. Кроме того, сама деятельность компании была мне неинтересна.

Разочаровавшись в потенциальных предложениях о работе, я решил рискнуть и сходить на второе собеседование. Второе предложение показалось мне более привлекательным и интересным. Вторая компания занималась организацией безопасности и сохранности информации, а также установкой охранных систем в домах, офисах и других помещениях. Меня пригласили в отдел, который занимался именно информационной безопасностью. Это было близко мне, так как я знал многие лазейки и уязвимости в информационных системах.

Случившаяся в Чехии ситуация показала мне, какие уязвимости есть в информационных системах и как можно ими воспользоваться. Теперь я мог легко работать в этой сфере без особых сложностей. Сложность российских информационных систем была ненамного выше, чем европейских. Принцип везде был примерно одинаковый, а работать в обычной организации по защите каких-то мелких баз данных для меня было легко.

Я решил пройти собеседование и убедить руководство компании в своей компетенции. Собравшись в более-менее презентабельном виде, я приехал к массивному и современному бизнес-центру. Я прошёл к стойке регистрации, назвал своё имя и прошёл к стеклянным дверям лифта. Через пару минут я вышел на верхнем этаже и прошёл к массивным дверям с табличкой «Security Profi». Я улыбнулся про себя, потому что такие банальные и типичные названия служб безопасности были ожидаемыми.

Пройдя к стойке администратора, я назвал своё имя и цель своего визита в офис. Девушка-администратор добродушно улыбнулась мне и начала оценивающе смотреть на меня своими серыми глазами. Я не жаловался на свою внешность и часто ловил подобные взгляды от девушек, поэтому такая реакция меня не удивила.

Тем временем девушка провела меня вглубь офиса и подвела к двойным дверям. Аккуратно постучав в дверь, она завела меня внутрь хорошо обставленной приёмной, где сидел молодой парень с более серьёзным лицом. На вид ему можно было дать чуть меньше тридцати, но по факту мне показалось, что ему было немного больше. Его тяжёлый и серьёзный взгляд вызывал у меня некоторые сомнения по поводу его возраста.

Девушка-администратор подошла к парню и мягким голосом спросила:

— Артур Робертович, к Стелле Дмитриевне пришёл человек на собеседование.

— Вот как? — чёрные глаза парня оценивающе посмотрели на меня. Затем он произнёс:

— Я ей сообщу о вашем приходе. Как ваше имя?

— Мирон. Мирон Андреевич, если быть точнее.

— Мирон, я попрошу вас подождать пару минут на диване. Я сообщу директору о вашем приходе, и как только она будет свободна, то сразу же примет вас.

— Без проблем. Я подожду сколько нужно.

Я безразлично пожал плечами и прошёл до ближайшего кресла.

Девушка-администратор ещё раз одарила меня мягкой улыбкой, а затем, слабо кивнув мне, поспешила вернуться на своё рабочее место. Я со скучающим взглядом осмотрел офис и приёмную директора, замечая интересные детали.

Как я понял, парень, который встретил меня, был секретарём директора. По всем признакам, он был кавказской национальности.

«А чему ты удивляешься? Мы на юге России. Здесь живёт множество людей разных национальностей». Я усмехнулся своим мыслям, но не стал выражать свои ощущения. Я никогда не был против других национальностей и всегда считал, что в каждой нации есть как хорошие, так и плохие люди.

Мои размышления прервал знакомый голос секретаря, который вернулся:

— Мирон Андреевич, Стелла Дмитриевна ожидает вас в своём кабинете.

— Благодарю вас… — уголки моих губ слегка дрогнули, и я добавил с небольшой виной: — Как я могу к вам обращаться?

— Артур. Просто Артур, — парень немного потеплел и протянул мне руку. — Удачи на собеседовании.

Я кивнул парню и направился к кабинету директора. Тихо постучав, я сразу же открыл дверь и вошёл в незнакомое мне помещение.

За дверью меня ждал просторный кабинет с огромными панорамными окнами во всю стену. Перед окнами стоял большой стеклянный стол, за которым сидела миниатюрная женщина. Её изящный силуэт подчёркивал обтягивающий брючный костюм. Свободный пиджак аккуратно висел на спинке кресла за её аккуратными плечами. Тонкая ткань прозрачной блузки свободно прилегала к телу и мягко струилась по небольшой груди.

Я невольно начал рассматривать женщину перед собой и оценивать её внешность. Её лицо было украшено пронзительными карими глазами с тяжёлым взглядом. Её аккуратный лоб обрамляли идеально очерченные брови, оттенок которых соответствовал цвету волос. Волнистые пряди спадали на тонкие плечи и обрамляли острое лицо.

Среднего размера губы были слегка напряжены, что придавало ей серьёзный вид. Она также оценивающе смотрела на меня, и в этот момент у меня возникло странное ощущение, будто я её где-то видел. Хотя я не мог сказать наверняка, почему-то я не мог избавиться от чувства «дежавю».

Наконец, женщина перестала смотреть на меня тяжёлым взглядом, и я услышал её мелодичный и хорошо поставленный голос.

— Мирон Андреевич? — спросила девушка.

— Да, это я, — ответил я, пытаясь улыбнуться. — А вы, насколько я понимаю, руководитель этой организации и мой потенциальный работодатель.

— Стелла Дмитриевна, — представилась девушка. Её голос был холодным и лишённым эмоций. — Насколько я понимаю, вы претендуете на должность специалиста в отделе защиты и обеспечения информационной безопасности.

— Да, что-то вроде того, — я пожал плечами. — Но если у вас есть для меня более интересное предложение, я готов его рассмотреть.

— Я смогу предложить вам что-то большее только по результатам вашей работы, — сказала девушка, глядя на меня холодным взглядом. — У вас есть документы о вашей прошлой деятельности и об образовании?

— Да, конечно, — ответил я, протягивая ей папку с документами. — Довольно скучное и монотонное чтиво, скажу вам.

— Почему вы считаете свою прошлую деятельность монотонной? — спросила девушка, подняв на меня глаза сквозь изящные очки.

— Если бы я не считал её такой, меня бы здесь не было, согласны? — усмехнулся я, стараясь одарить девушку максимально уверенным взглядом.

— Вполне, — ответила она.

Девушка взяла со стола папку и начала доставать из неё листы один за другим. Её карие глаза внимательно изучали каждый лист, а взгляд был максимально сосредоточен на информации. Я не знаю, сколько длилась пауза между нами, но после просмотра моих документов взгляд девушки изменился. Теперь она смотрела на меня широко открытыми глазами, словно увидела во мне что-то новое. Мне стало немного не по себе от такой реакции, и я хотел как можно скорее закончить эту встречу. Желая вывести девушку из транса, я кашлянул, чтобы привлечь её внимание. Она резко дёрнулась и начала быстро моргать. Я вздёрнул брови, всё ещё не понимая её реакции, и спросил как можно спокойнее:

— У меня есть какие-то проблемы? — спросил я.

— Нет, — ответила девушка твёрдо и уверенно. — У вас нет никаких проблем.

— Тогда в чём причина вашего молчания и удивления? — спросил я прямо, потому что всегда говорю людям всё, что думаю.

— Я удивлена, что парень с дипломом международного образца, который работал в крупных международных компаниях, пришёл к нам и претендует на самую обычную и посредственную должность. Почему вы не остались жить и работать в Европе? — спросила девушка.

— На это были личные причины, — ответил я, стараясь скрыть своё волнение и говорить как можно увереннее.

— И что это за причины? В России осталась девушка или жена?

— Нет, я переехал отсюда в Чехию в десять лет. Так что меня с Россией ничего не связывает, — ответил я.

— Вот как? — впервые за наш разговор губы девушки слегка дрогнули. — Если вы столько лет жили в Чехии, то почему решили вернуться?

— Я хотел уехать подальше от родителей и начать совершенно новую, независимую жизнь.

— Вот оно что, — девушка снова усмехнулась. — И какой вы видите свою новую и независимую жизнь?

— Не могу вам сказать. Я узнаю это только через время и прожитые годы, — ответил я, усмехнувшись и подмигнув ей. — Сейчас я ещё не имею представления о том, чего хочу от жизни.

— Вам двадцать пять, а вы до сих пор не определились с направлением в жизни? — в голосе девушки звучало сильное удивление и что-то ещё, чего я не мог понять.

— А вы определились с жизнью? — неожиданно для себя я решил немного осадить неприятную мне особу. — Вы знаете, какой должна быть ваша жизнь и какой вы хотите её видеть?

— Знаю, — девушка сильно нахмурилась и было видно, что она напряглась. — У меня довольно обширные планы на эту жизнь, которые я успешно воплощаю в реальность.

— Можно нескромный вопрос? — спросил я, усмехнувшись, предвкушая свою победу в этом негласном противостоянии характеров.

— Вопрос? Какого рода вопрос?

— Кто был инициатором вашей деятельности? Отец отдал вам своё дело или муж обеспечил вам досуг? — на моём лице продолжала играть издевательская усмешка, что сильно ударило по состоянию девушки и вывело её из себя.

— Простите?

— Не скромничайте. Вы не намного разнитесь со мной в возрасте, а уже занимаете столь высокую должность и имеете своё дело. В связи с чем я могу сделать вывод, что вам эту деятельность обеспечил либо отец, либо хорошо обеспеченный муж.

— Вы прямолинейны, — ответила девушка, стараясь сохранить самообладание, что я не мог не заметить по выражению её лица. — Но вы не угадали ни в одном из ваших предположений. Компания принадлежит мне, моему брату и моему жениху. Мы втроём работали над её развитием и в своё время рано начали эту кропотливую работу.

— Вот как? — я удивлённо распахнул глаза. — В таком случае прошу прощения за поспешные выводы. Признаю свой «косяк» и приношу вам искренние извинения.

— Вы ещё и выражаетесь, — голос девушки стал ворчливым, и я заметил, как она ненароком закатила карие глаза. — Мечта, а не работник.

— Какой есть, — я одарил незнакомку самой обворожительной улыбкой, на которую был способен. — Так что скажите, могу я претендовать на место в вашей организации?

— По уровню знаний и вашим показателям вы прекрасный кандидат на эту вакансию, но вот ваши человеческие качества оставляют желать лучшего.

— Здесь выбор только за вами. Что вам важнее: хороший специалист или душевный собеседник? — я знал, на что давить и как психологически воздействовать на столь высокомерную особу.

— Если вы ставите вопрос таким образом, то мне в первую очередь важен специалист, — неожиданно для меня девушка слабо усмехнулась и поправила оправу очков на переносице. — Мирон Андреевич, я поздравляю вас с получением этого места.

— Вы серьёзно? — я постарался изобразить максимальное удивление на лице, хотя был уверен в своей победе над этой «железной» леди.

— Я всегда серьёзна, — девушка встала со своего места, и я впервые увидел, что, несмотря на своё стройное телосложение, она имела довольно высокий рост. — Добро пожаловать в команду.

— Благодарю вас, — на моём лице теперь красовалась довольная улыбка победителя. — Когда я могу приступить к работе?

— Жду вас завтра к 9 утра на рабочем месте. Артур покажет вам всё и расскажет непосредственно ваш функционал, если вы не против.

— Я не против. И если честно, я в общих чертах представляю, какой функционал меня ждёт.

— Но всех нюансов и особенностей работы вы знать не можете.

— Даже отрицать этого не буду, — я ещё раз подмигнул директору и повернулся в сторону выхода из кабинета. — Было приятно познакомиться, Стелла Дмитриевна.

— Взаимно, Мирон Андреевич.

Я вышел из кабинета с ощущением, что одержал победу. Было очевидно, что эта женщина любит контролировать всё и всех и быть главной в любых отношениях. «Но на каждого сильного человека всегда найдётся кто-то сильнее», — усмехнулся я про себя. Я не собирался прогибаться или подстраиваться под неё. Тем более, она была примерно моего возраста, а подчиняться ровесникам мне казалось чем-то постыдным.

Я попрощался с секретарём директора и вышел из офиса с чувством свободы и удовлетворения. Мой план по устройству счастливой жизни начинал воплощаться в реальность, и это не могло не радовать меня. Мне оставалось продержаться в таком режиме год или два, а затем я смогу зажить достойной жизнью без какого-либо контроля.

Я вышел из офиса навстречу яркому июньскому солнцу. Лето только началось, но жара уже была невыносимой. Я успел забыть, как тяжело бывает на юге России летом. Вызвав такси до дома, я спокойно доехал до места своего проживания и зашёл в пустой дом. К моему удивлению, никого из обитателей дома не было на месте. Марк и Диана были на работе, а вот куда могла деться Ника, я не мог предположить.

Неожиданно для себя я почувствовал волнение за младшую сестру. Мне стало интересно, с кем Ника проводит время и как. Не знаю, откуда во мне взялись эти братские чувства, но, зная характер сестры и её неспособность разбираться в людях, я начал переживать за её круг общения и времяпровождение. Я решил при любой возможности расспросить Нику обо всём, что меня интересует. Говорить на эту тему с её матерью было бесполезно. Диана всё равно не знала и половины того, что Ника делала за её спиной и как она жила на самом деле.

С этой мыслью я поднялся к себе в комнату, предвкушая начало нового этапа своей непростой жизни.

Глава 3

Я взглянул на своё отражение в зеркале и слегка улыбнулся. Для меня официальный стиль одежды был непривычен, но я понимал, что в таких ситуациях он необходим.

Всю свою жизнь я видел, как мой отец каждый день носил классический брючный костюм. Как и я, он не любил такой стиль одежды, но был вынужден следовать ему. Несмотря на наши конфликты, у нас с отцом было много общего, и это меня беспокоило. Я признавал, что слишком похож на него внешне и внутренне. Именно поэтому нам было трудно найти общий язык и понять друг друга.

Когда я надевал классический костюм, я словно становился отражением своего отца. От этих мыслей мне стало не по себе, и я поспешил покинуть комнату.

За обеденным столом сидели Диана и Марк. Они неторопливо завтракали и вели оживлённую беседу. Я медленно подошёл к столу и занял свободное место.

— Доброе утро! — произнесла Диана мягким голосом, внимательно осматривая меня. — Неужели я вижу перед собой настоящего человека и видного парня? А не ту бледную тень от моего племянника, которая обитала здесь последние две недели.

— Это вынужденная мера, — пробурчал я, слабо закатив глаза. — Ты и Марк не оставили мне особого выбора, если ты не помнишь.

— А разве мы не правы? — Диана победно сверкнула глазами и улыбнулась злорадной улыбкой. — Сейчас ты копия Андрея в твоём возрасте.

— Хватит постоянно говорить мне об этом. Я этого не выношу.

— Я знаю, но именно поэтому я так и говорю. Я не могу не поддеть тебя и лишний раз не потрепать тебе нервы. Это месть за то, как ты всю свою жизнь трепал их нам с твоей матерью

— Ди, не будь такой противной и прекрати издеваться над парнем, — Марк усмехнулся, после чего покосился на фигуру Дианы. — Ему сейчас нужны не твои язвительные комментарии и не твоя месть за его бурное детство. Ему нужна поддержка как от члена семьи, так и от его близкого друга.

— Ему нужно иногда вставить нагоняя, — Диана недовольно фыркнула, после чего поставила передо мной тарелку с едой. — Приятного аппетита, вредность.

— Ты как всегда вежлива и мила. До сих пор не представляю, как ты учишь студентов и как они могут считать тебя грамотным и интересным профессором. Ты же похуже любой малолетки язвишь и грубишь, — я засмеялся, но принялся с аппетитом поглощать предоставленный мне завтрак. — А где Ника?

— Как где? Спит крепким сном, — Марк вновь издал что-то наподобие смеха. — Она, как и её мама, может проспать весь день, а ночью заниматься активной деятельностью.

— Это нормальная биологическая особенность любого организма. У кого-то активность наступает днём, а у кого-то ночью. Все люди делятся на «сов» и «жаворонков», и это общепризнанный мировой факт.

— Всё, всё. Я не собираюсь спорить с тобой, — Марк поднял вверх свои руки, при этом широко улыбаясь. — Видишь, Мирон, любить женщину — это значит иногда уступать ей в некоторых моментах и признавать её правоту.

— Вот именно поэтому я и сторонюсь всей этой романтической херни и не собираюсь подписываться на подобные вещи, — я демонстративно скривился, после чего допил остатки чая из чашки. — Было приятно поболтать, но я не горю желанием опоздать в первый рабочий день.

— Вот и правильно делаешь, — впервые за утро Диана говорила со мной мягким и заботливым голосом. — Может, тебя подбросить?

— Если тебе не сложно, то не откажусь, — мой голос вмиг стал ворчливым и недовольным. — И как я докатился до того, что в двадцать пять меня на работу везёт моя тётя?

— Ты сам знаешь как, — Диана ухмыльнулась. — А я тебя возила ещё в те времена, когда ты ходил в детский сад и забирала из него, после чего помогала твоей матери с твоей школой и твоими секциями. Поэтому возить тебя у меня уже на уровне привычки.

— А потом в моей жизни появились двое мелких кровопийц, которые разрушили всю мою идиллию и лишили меня возможности быть единственным ребёнком в этой семье.

Диана рассмеялась и неторопливо вышла из комнаты. Я встал из-за стола, пожелал Марку хорошего дня и направился к выходу.

Я не работал больше года, и в Европе мой стиль работы немного отличался от того, как я работал здесь, в России. Мне было трудно представить, как я буду подчиняться кому-то и делать только то, что от меня потребуют. Но таков был мой временный удел.

В миллионный раз я напомнил себе, что это временные меры и что рано или поздно всё закончится. Выйдя во двор, я сел на переднее пассажирское сиденье автомобиля Дианы и стал ждать. Дорога до моего офиса заняла не так много времени, как я ожидал. Я пришёл за двадцать минут до начала рабочего дня и сразу прошёл в уже знакомую приёмную.

К моему удивлению, в приёмной никого не было, хотя большая часть офиса уже была на своих рабочих местах. Я не знал, куда мне идти и чем заняться, поэтому решил дождаться помощника директора на его рабочем месте.

Прошло довольно много в