сказала, что беда Оленьки (Ольги Матвеевны) в том, что она ошибочно разделила свое существо, свое «я», на две части – для школы и для дома. Надо было давно купить и гитару, и джинсы, и петь, и плясать, раз тебе так хочется. Но она приходила в школу вся такая забронированная, дома была другой и надорвалась, потому что оказалась во лжи… Живите правдиво и естественно, призывала «баушка».
Ему очень захотелось сделать для нее что-нибудь очень хорошее. Но он не знал что. Тогда он встал на руки и пошел вниз с горы, к городу, на руках. Он знал, что упадет скоро, что его ненадолго хватит, но он шел и шел и сам удивлялся, что все еще идет. И снова видел себя со стороны – глупо ведь, и нет в такой ходьбе смысла, но он продолжал идти, потому что уверовал: так вот, на руках с горы, ему к этой девочке ближе всего. Глядя на стянутый на Шуркином затылке пучок волос, он понял, что готов для нее на все…
И тогда он с ходу «придумал» этот закон. Закон притяжения превращений. Люди видят то, что хотят. Какой поверну кран, такая польется вода. Для воров мир – история воровства. Для человека больного мир – длинная история болезни. Добрый нанизывает, как бублики, историю добрых поступков, и они у него, как те же бублики, всегда горячие, свежие, сиюминутные. Человек – заряженная частица… Он притягивает определенный заряд, определенную жизнь. Это просто-напросто физика.
Как она на него посмотрела! Ему этого никогда не забыть: с такой надеждой, с такой страстью, чтоб он был прав! Другая расшиблась бы в лепешку, перечисляя пороки скопища, – трудно разве? А эта, клеймящая, с надеждой ждала опровержения…
Он ее спросил: «Почему ты не любишь город?» – «Город – скопище», – ответила она. «Скопище чего?» – спросил он. «Всего!» – «А деревня?» – «Не лови меня на слове! – закричала она. – Я не жила в деревне, не знаю… Наверное, и она скопище. Но ты заметил, что в последнее время люди не стыдятся быть плохими, стыдятся быть хорошими?» – «Не заметил, – ответил он. – По-моему, ты ошибаешься…» – «Как же, как же! – засмеялась она. – Порядочность давно ходит в дураках…» – «Нет, – сказал он. – Я с тобой не согласен».
«Ты ее любишь?» – прошептала она в горе. «Да нет же! – рассердился он. – Просто женщина! Ну?»
Этим «ну» он побуждал ее к пониманию, а она не понимала. Она просто умирала тогда, а он ей толково объяснял, что ничего не изменилось. Она – это она. А женщина – женщина. Эпизод. Просто он человек честный… Он всегда и впредь будет говорить ей все.
Выше всего все-таки вера в то, что я был на земле не зря, а я вот именно в этом засомневался… Сам засомневался… Потому что оказалось, что нет у меня ничего и никого, кроме моей собаки… Каков итог! Я просто-напросто собачий поводырь… И все!
