лежит на берегу, как индюшка в гастрономической витрине.
строчки — ухо у меня тонкое — похожие друг на друга кусочки звучат: «дети — отца, сети — мертвеца»… Вот это и есть стихи.
Вчера весь день пролежал под диваном, даже похудел
Как много они едят! Как долго они едят! Как часто они едят. И говорят еще, что я обжора…
Зиной помирился: она катала по паркету игрушечный кегельный шар, а я его со всех ног ловил. Ах, как я люблю все круглое, все, что катится, все, что можно ловить!..
Но девочка… всегда останется девочкой. Села на пол
Да, конечно, сердце девочки – одуванчик. Забыла куклу, забыла Микки. А потом у нее появится дочка, и все начнется сначала… новая дочка, новая кукла, новая собачка.
Люди складывают на чердаках самые интересные вещи, а по комнатам расставляют скучные столы и дурацкие комоды.
Новая мысль. Наша корова – дура.
Приехали. Риехали. Иехали. Ехали. Хали. Дли. Ли. И…
Фи, какой невежливый. С ним прощаются, а он водой в морду…
возили к собачьему доктору. Улиц — миллион, а миллион — это больше, чем де
