Оглавление

ЧАСТЬ 1

ЭПИЗОД 1
ТЕРАПИЯ

Судьба — это завершенная история, словно давно написанная книга. Люди обречены двигаться по ее проложенному сюжету, и ничто не собьет их с пути.

Тимуров Саят

1

Лес выглядел зловеще. Было в нем нечто странное и таинственное.

По непонятным причинам скопление серо-бурых сосен наводило чувство меланхолии, постепенно перерастающее в навязчивую тревогу. Многие всерьез верили в существование некого злого духа, якобы обитавшего в этом месте с незапамятных времен. Очевидцы поговаривали будто слышали завывание и даже странные песни, исполненные нечеловеческим голосом. Вероятно, всему виной мог оказаться могучий голос природы — постоянный гул, что поднимался из-за частого усиления степного ветра…

Летний сумрачный день. Серый старенький внедорожник Toyota Prado находился на опушке у самого леса. Рядом стояли двое мужчин, оживленно беседуя и жестикулируя. Вскоре их разговоры сошли на нет, и они неторопливо двинулись в чащу. Вступая в объятия лесного царства, один из них взглянул на своего высокого сурового спутника, на лопату в его руках, и кротко обернулся напоследок.

Прогулка их продлилась недолго. Выбрав подходящее место, человек с лопатой воткнул ее в землю и что-то сказал. Другой улыбнулся и принялся медленно и с большой неохотой копать.

Усилился ветер, шелест листьев и веток оглушал своим неистовым шипением, отчего Саяту пришлось напрягать голос, срываясь на крик:

— Сегодня шеф исполняет мои приказы.

— Весело тебе, да? А ты знаешь, что и я ужасно веселюсь? А?! — ответил вопросами Канат Кенесбекович и перестал копать яму. Это был худощавый мужчина среднего роста, около сорока лет. Его впалые глаза скрывались под синими стеклами квадратных очков, а голову украшала округлая прическа кудрявых седых волос. В тот самый момент его потное лицо выражало гнев и в то же время полную растерянность.

— Смотрю, вы к этому не привыкли. К обычному труду.

Канат воткнул лопату в землю и снова посмотрел на подчиненного. На нем была чёрная кожаная куртка, синие джинсы и старые кирзовые сапоги. Глаза его блестели, а на губах застыла тонкая ехидна улыбка.

Ветер немного успокоился, и шеф монотонно проговорил:

— Твой план удался. Так чего же ты хочешь?

— Поговорить, — ответил Саят. — Расскажу вам одну интересную историю. Она об охоте. Тогда вы, наконец, поймете кто я такой.

— Ха! Обычно из тебя даже слова не вытянешь, а здесь смотрю хрен заткнешь. Так ты у нас охотник? Интересно. — злобно оскалился Канат. Он не сдвинулся с места, наблюдал за Саятом, крепко сжимая лопату в руках.

— Бросьте. Даже не думайте об этом. — и Саят продемонстрировал почему: он вытянул из кармана куртки оружие. Девятимиллиметровый пистолет Макарова.

…Некоторые все же были очарованы густым древесным массивом, магнетически завораживающим, чье дыхание опьяняло и приносило приятную прохладу. Мрачный и в тоже время манящий, он находился среди прилегающего к нему обширного пшеничного поля, над которым виднелась старое черное пугало, издали казавшееся призраком.

— Так чего же ты опять затих. Где обещанная история?

— Будет вам история. Вижу, что вы устали. Может быть чаю? У меня есть термос с горячим чаем. Ну что, устроим небольшое совещание, начальник?

Канат разжал руки, лопата опустилась на землю, и он двинулся к автомобилю. Он шел первым, угрюмо смотря под ноги — на сухую землю и запыленные туфли. Позади Саят насвистывал беспорядочную мелодию, прерываясь на ехидные комментарии:

— Ах, да, сподручных теперь у вас нет. Так что придется наливать самому.

Канат не спешил. Он огляделся: позади лес, впереди пшеничное поле, насыщенное и спелое. Легкой волной золотое море качнулось с порывом ветра. Вдалеке он заметил нечто черное, и появилась надежда. Он приготовился дать деру, но сообразил, что объект статичен. Пугало. На одном из деревьев злобной насмешкой каркнула ворона. Он фыркнул по этому поводу и открыл дверь с водительской стороны, нагнулся и взял небольшой жестяной термос, находившийся в подстаканнике. Руки ощутили приятное тепло, поднялся небольшой пар, и он поспешил налить чаю.

Саят помолчал с минуту и принялся рассказывать свою сокровенную историю:

— Надо же столько раз рассказываю, и всегда не знаю с чего начать. Когда мне было тринадцать…

— История видимо длинная? — перебил Канат, сдувая пар с напитка.

Рассказчик задумался на какой-то момент, словно не в состоянии припомнить некую примечательную деталь рассказа, но вскоре взгляд его прояснился, и он начал:

— Сначала, расскажу об отце. Он обожал охоту, правда охотником был не очень, но его страсть всегда впечатляла меня. Она с годами передалась и мне. Вот только он охотился на дичь, а я…

Саят вытащил из кармана пачку сигарет, вытянул зубами сигаретку, зажег ее, и смачно затянулся. Начальник в это время преспокойно наслаждался стаканчиком черного чая.

Подчиненный продолжил:

— В общем, мой отец был со сложным характером. Он часто пил, но только не на охоте. Он говорил, что если хочешь выпить, то езжай на рыбалку. А охота — это особое занятие. Что-то в этом духе, чуть ли не искусством охоту называл.

И вот однажды я поехал с ним в лес. Видимо он не хотел быть один, и тем самым решил убить двух зайцев одним выстрелом: провести время с сыном и насладиться любимым делом. Кстати, именно здесь мы и охотились в тот день. Забавно да? Кстати, я никогда я не видел здешнего духа. Говорят, люди часто теряются в этом лесу и слышат голоса. Но это все сказки. Хотя у этих сказок есть свой шикарный плюс: сюда редко кто приезжает.

— Да что ты! И поэтому мы здесь?

— Мы здесь потому, что девяностые, наконец закончились. И ваше время ушло. Не перебивайте, пожалуйста, шеф. Вопросы будут потом.

— Как жаль, — вновь оскалился Канат.

— Так вот, у нас была старая Нива, помню, как ехал сюда с особым энтузиазмом. В моей эти воспоминания о первой охоте остались настолько четкими, будто это было вчера. Знаете, воспоминания из детства самые сильные. Я думал, что будет неплохое такое приключение, но мои надежды не оправдались. Я любил поболтать, а вот отец был как немой. Два слова из него не вытянешь. В то время их брак с матерью трещал по швам, и он вечно ходил поникший и не был похож на себя.

Канат Кенесбекович прервал сей увлекательный рассказ, выплеснув горячий напиток на Саята: попал лишь отчасти, львиная доля не долетела. Он сразу вскочил с места в атаку, но несмотря на внезапность, попытка не удалась. Нападение было отбито прямым ударом рукоятью пистолета. Очки сломаны прямо по — середине, и при этом сильно пострадала переносица, отчего полилась кровь.

— Вот же сука! Ты меня обжог. — сообщил Саят, и дополнил свое негодование ударом в живот по лежащему боссу. Поправка: бывшему боссу.

— Попил чаю и хватит. Можешь пока полежать после плотного завтрака. Отдохнуть, так сказать. — что бывший начальник собственного и делал, зажав ноздри, — А я продолжу. О чем это я? Ах, да-а! Мы выехали рано утром и прибыли в этот лес около восьми. Я успел немного поспать дорогой, перед самым приездом. Моросил небольшой дождь. Мы вышли из машины, и у меня появилось какое-то смутное уныние, возможно даже плохое предчувствие. Ну, знаете, бывает такое, когда встаешь утром и ощущение, будто лучше ничего особо важного в этот день не делать, ибо хреново все будет. Плюс уныние отца. Ха! Прямо как у нас с вами.

Ехали мы той же самой дорогой, что и сейчас. Рядом с тем озером, — Саят повернулся и указал, вдалеке располагалось большое темно-синее озеро. — Красивое, да?

— Надо же! Из тебя вышел бы хороший рассказчик! Волнующие темы детства. — прервал его Канат.

— Я хочу, чтобы вы дослушали до конца.

— Как знаешь, но меня уже ничем не напугать. Надеюсь, это не история про первый стояк? Именно в этом лесу, только здесь у тебя случается эрекция, с мужиками, которых ты привозишь насильно? — Канат сел на землю, выпрямив ноги, и от души рассмеялся.

— Очень смешно! В вашем стиле. А я продолжу. Мы подъехали, а там стая гусей поднялась, отец остановился и крикнул мне, чтобы я подал ему ружье. Он вышел из машины, прицелился и выстрелил. Затем еще раз. Второй выстрел оказался удачным, я увидел летящего вниз серого гуся. Он приземлился в поле.

Когда мы добрались до него отец достал нож. Он протянул его мне, но я ничего не понял. «Возьми» — сказал он, — «Ты уже взрослый мальчик, Саят. Перережь горло». Я наклонился и увидел, как животное задыхалось. Казалось, что гусь вот-вот умрет сам. Отец понял, о чем я думал и сказал: «Не бойся. Режь» Я резко полоснул по горлу. В первый раз ничего не вышло, тогда батя схватил его за клюв, и держал. Ощущение для меня было новым. Редкое ощущение. Я знал, что когда-нибудь придется резать барана (возможно поэтому он решил потренировать меня на гусе, вместо того, чтобы просто ударить гуся в сердце). Словом, от этого не сбежишь. Люди испокон веков убивали животных, и в этом нет ничего зазорного. Но в первый раз… в этом было что-то особенное.

Отец положил пернатого в багажник Нивы. Было уже около десяти утра. Время летело быстро, и мы решили перекусить. Ели в машине. Гусь не слабо так перебил мне аппетит, в том плане, что он вонял, да и воспоминания его предсмертных содроганий не давали мне покоя. Плохо поработал значит, говорил отец, когда увидел, что я почти не притронулся к своей порции тушенки. Зато кружечка чая подействовала на меня лучше — тонизировала. Кажется, дождь собирается, Канат Кенесбекович, давайте копать дальше.

— Может, хватит?

— Боюсь, что надо. Дайте мне рассказать до конца, и мы придем к соглашению.

Канат выдохнул и с отчаянием ответил:

— Хорошо, — он сделал паузу, прежде чем начать, — Мне кажется, ты ненормальный, и это здорово, мне нужны маньяки с такой физической подготовкой. Убивать ты хорошо умеешь, но вот пытать…. Откровенно не впечатлен. Я как раз-таки спец в этом деле.

И как, между нами, вообще такое могло случиться?! Мы ведь дополняем друг друга.

— Знаю, мои психологические игры не сработают с вами. Но это все для моего собственного удовольствия. Я внедрился в банду только для того, чтобы ее уничтожить.

— Вот значит как. А теперь наслаждаешься моей беспомощностью? Скажу тебе, что у меня есть хорошие люди, в том планке, что они помогут вылечить твою голову.

— Спасибо. Как всегда, с заботой обо мне! Я ценю это, — положил он руку на грудь. — А теперь идемте копать.

Ничего другого и не оставалось, оба они направились к месту небольшой ямы в молчании.

2

За три с половиной часа до событий в лесу.

— Скоро. Очень скоро, — прошептал Саят.

Теплые лучи утреннего солнца пробились сквозь стекло в оконой раме и коснулись его лица. Саят поднялся с кровати и облегчено вздохнул. В голове его пульсировала лишь одна мысль: сегодня он завершит работу над одним из самых сложных проектов в жизни. Это вдохновляло его и дурманило разум.

День же начался буднично: с физической зарядки и холодного душа. На завтрак он съел омлет и выпил кружку горячего кофе. Утренний перечень ритуалов завершала сигарета. На мгновенье он представил, как вечером вернется домой, уляжется на мягкую кровать и заснет.

Перед выходом он посидел на дорожку в прихожей, пристально вглядываясь в отражение в зеркале и размышляя о самом себе и собственной истории.

— Закончи то, что начал. — произнес он и ударил себя кулаком по лбу.

Саят — коренастый мужчина среднего роста. Лицо же его совсем не подходило к крупному телу, оно излучало некую приятную доброжелательность и выглядело моложавым, как у слащавого актёра кино. Это настораживало и казалось глупым. Так они считали — трое бывших полицейских, с некоторых пор, ставших бандитами. Примкнуть к ним оказалось легкой задачей, но вот уничтожить — вопрос подходящих обстоятельств и места.

Во дворе стояла утренняя прохлада. Погода сменилась на пасмурное унынье. Солнце скрылось за плотными серыми облаками, и заморосил мелкий дождь. Он запустил двигатель автомобиля и отправился на работу. Так ему нравилось думать об этом занятии. Хотя играться с чужими жизнями и выжидать, словно аллигатор на водопое не доставляло удовольствия, но окончание этого сулило небывалое облегчение. Все для того, чтобы спасти хотя бы еще одного человека.

Пункт назначения в то утро — пригородный коттедж из красного кирпича, огражденный металлическим забором. Он долго стучал в дверь, а затем и в окна, прежде чем ему открыли. На пороге его встретил «коллега» по опасному бизнесу — упитанный мордоворот с бледным лицом и потускневшим взглядом.

— Ты опоздал.

— Знаю. — пробурчал Саят.

— Ну заходи. Чего встал?

Вот так охотник пожаловал на этот веселый утренник жестокости. Бандит провел его по длинному коридору в гостиную. Просторная гостиная, окна которой были завешаны плотными темными шторами. Его тут же бросило в пот. Здесь был и шеф этой преступной шайки — Канат Кенесбекович. Он курил сигарету, пуская густой дым, и ухмылялся, а перед ним сидел виновник торжества. Мужчина истекал кровью. Его привязали к стулу грязной плетенной веревкой.

— Не надо. Не надо, прошу. Зачем вы это делаете? Бизнес теперь ваш. — прошептал он дрожащим голосом.

— Тихо. — ласково пролепетал Канат. — Сайран, дружище, успокойся. — глаза его округлись, он улыбнулся и насмешливо произнес. — Ведь я предупреждал тебя! Это ты заставил меня притащиться сюда, и делать это. Будто мне больше заняться нечем. Будто я какой-то маньяк.

— Пожалуйста, не надо. — взмолился Сайран.

— Пусть он замолкнет. — рявкнул Канат.

Бандиты тут же взяли скотч и обмотали рот пленнику. Главарь озлобленно оскалился и затушил сигарету о руку Сайрана. Беззащитный человек взвыл и затопал ногами.

— Бедолага, — покачал головой Канат. Он обернулся и увидел Саята. — А ты чего молчишь, новенький? Ты опоздал! — рассвирепел он и ударил Саята в корпус. Подчиненный выдохнул и согнулся. — Это для дисциплины. Советую больше так не делать, если, конечно, ты хочешь поднять бабла. — сказал он и прокашлялся. — Есть предложения на счет него? — махнул он рукой, указав на жертву.

Саят вытер пот со лба и растеряно посмотрел на шефа.

Молчание.

— Так я и думал. Чего я от тебя ждал то? Как всегда! Суровый молчун! — засмеялся Канат. — Шоу только начинается. Принеси мне ножницы.

Саят озадаченно посмотрел на «коллег». Двое истуканов — подручных кивнули в сторону. Он огляделся и увидел на диване ящик с инструментами. Осмотрев содержимое ящика, он обратился к шефу:

— Ножниц нет. Может быть нож?

— Сгодится. Давай сюда. Шоу должно продолжаться! — потер он руки и выхватил холодное оружие из рук подчиненного.

Саят почувствовал тяжесть: скрутило живот, и пищевод поразила резкая и острая боль. Он попытался окрикнуть Каната, но ничего не вышло. Губы словно приклеены, и не сдвинуться с места. Полный провал. Он прижал ладонь к груди, чувствуя как сердце неистово бьется в адреналиновой спешке.

Он продолжал смотреть на это жестокое непотребство. Человек на стуле извивался, словно пойманная змея. Нож коснулся его уха и…

Дыхание Саята синхронизировалось с возникшей в голове музыкой мести. Барабанная партия едва началась, как он вытянул из внутреннего кармана куртки пистолет. Он на секунду замешкался, прежде чем произвести два быстрых и точных выстрела в головы двум подручным Каната. Вспышки света озарили темную комнату.

Канат подскочил на месте, не успев закончить отделять ухо от головы бедного пленника. Нож выскользнул у него из рук, и он поднял руки вверх. Саят усмехнулся и сплюнул.

— Твоя очередь молить о пощаде.

3

Канат вновь взялся за лопату, а Саят продолжил рассказ:

— Так вот, отец и я в лесу. Не знаю, чего он хотел, да и спрашивать я особо не стал. Молчунов иногда не хочется трогать, особенно если это твой батя. Как я впоследствии понял, он натаскивал меня. Любил ли он меня, я не знал. И до сих пор понять не могу.

Мы брели в чаще леса. Он вручил мне ружье. Как с ним управляться показал вкратце. Я видел, как он стрелял в гуся, и думал, что это проще простого. Оказалось, не так.

Я шел, тяжело дыша, плечо ломило, и то и дело мне приходилось перебрасывать ружье на другую руку. Потом отец начал ворчать и хотел было забрал оружие, но я не отдал. Копайте, копайте, Канат Кенесбекович. Нам нужно успеть до дождя.

В общем, мы шли долго, пока не услышали хруст. Я принял боевую готовность, но лес вновь затих. «Будь внимателен и целься, а то зверь зашибет» — сказал он. Сейчас я думаю, что премия отец года ждала своего победителя, но так и не дождалась. Я заметил, как его лицо изменилось, было похоже, что он сам вот-вот прыгнет на любого зверя.

Я спросил его на кого мы охотимся, и он ответил, что может на лису или волка, так что надо быть осторожными. Естественно, коленки тогда у меня затряслись. Да еще как! В первые минуты меня не покидало чувство безумного, какого-то первобытного и неудержимого страха. Но, в то же время было в этом и что-то крутое. Экстрим и некий животный кайф…

Мы продолжали идти. Чертов густой лес мог вызвать панику, но только не у моего отца, стальной характер которого, а может и стальные мужские органы были тому причиной. Глядя на него, я успокаивался.

Ветер усилился и, казалось, что вот — вот на нас выпрыгнет стая волков. Я отчаянно продолжал нести ружье. Никакого намека на привал. Оставалось упрямо идти и ждать. Нервы были на пределе. Я готов был выстрелить в любой момент.

Послышалось движение в кустах. Никто не высовывался. Что-то копошилось, будто не могло выбраться из кустов. Я посмотрел на отца, и тот утвердительно кивнул. Я прицелился как мог и выстрелил. Приклад ударил мне в лицо. Батя, конечно, предупреждал меня об отдаче, но я не сумел справиться. Было очень больно, я отшатнулся и не сразу пришел в себя. Мне показалось, что я промазал, но движение в кустах прекратилось, и раздался стон. Мучительный стон. Как вы уже догадались, это был человек. Странно, но отцу не пришло в голову, что в кустах могло быть не животное, — Саят прервался. Канат все это время усердно и яростно копал. Пот стекал с его лица, да так что, если был он подставил голову к ведру и набралось бы не меньше литра. В этот самый момент Канат наткнулся лопатой на нечто твердое.

— Вошли во вкус, и нашли клад, Канат Кенесбекович! Ура! Я в своем рассказе почти подошел к тому месту, связанному с этим сокровищем. А вы копайте, копайте. Посмотрим, сколько там золота. Охота за сокровищами — тоже охота! — воскликнул Саят. Канат лишь пожал плечами в недоумении.

— На чем это я.… А! Батя пробирался сквозь кусты. Я стоял неподвижно. Не то, что бы у меня был шок, но возможно и он, так что я замер, а ружье уронил, даже и не заметил. Несколько мгновений я думал, что все обман. Нет там никакого человека. Но нет. Отец медленно вытащил из кустов тело умирающего мужчины. Он стонал и хрипел, рукой зажимая рану. Я попал ему в грудь. Его камуфляжная кофта быстро пропитывалась кровью. На вопрос отца кто с ним, он ответить не мог, а просто продолжал стонать. Отец был в шоке, и упрекал умирающего: «Какого хрена ты делал здесь?!». Помогать мужичку он не собирался. Лицо бати стало бледным, он снял фуражку и уселся прямо возле этого мужика, пришептывая что-то. Мне удалось разобрать пару слов: он молился и спрашивал себя, что же делать.

Мужик тяжело дышал. Я никогда не видел, чтобы кто-то так тяжело дышал. Причем так хрипло, как какой-нибудь старик-курильщик со стажем в пятьдесят лет. А я в то время плакал, но не рыдал. Издавал звуки, обычные такие, какие издают все, кто плачет. Но не рыдал. Картина поистине ужасающая. Будто весь мир уместился в этом проклятом лесу.

— Я полагаю это он? — Канат Кенесбекович указывал на череп, который только — что откапал.

Саят, увлеченный своим рассказом, только сейчас посмотрел на то, что обнаружил его бывший начальник.

— Нет. На этой стороне леса покоятся только бандиты и насильники. Вы не могли бы засыпать этот череп?

Лицо Каната побледнело, и он присел на корточки.

Саят же продолжил:

— Так вот, ситуация была критическая: мы подстрелили человека. Довести мужика до больницы явно бы не успели бы. Тут и дураку понятно. Хотя это я услышал из причитаний отца, но все же. Ко мне пришло понимание, что убийство не главное, а то, что будет со мной и с отцом, если все это всплывет наружу. Я вытер чертовы слезы, поднял ружье и собрался с духом, задав отцу всего один вопрос: «Может с ним также, как и с гусем?». Забавно да? Отец опомнился на мгновенье. Идея ему не понравилась. «Нельзя так с человеком» — ответил он. У него был стальной характер, а у меня титановый.

«Для него будет проще, если мы прекратим его бессмысленные мучения» — подумал я и не стал дожидаться, пока отец закончит распускать нюни, и разглагольствовать как Достоевский об убийствах в своих книгах. Знаете, я только сейчас понимаю, на что способны подростки. Это невероятно! Насколько они бывают жестоки. А что потом? Эти раны, эти омерзительные поступки остаются в нас навсегда…

В общем, я выстрелил. И на этот раз метко, и даже получилось не врезать себе прикладом в лицо, оно, итак, заплыло от прошлого удара. Раненному разнесло пол головы. Зрелище омерзительное! Какой-то кошмар творился в этом лесу. Я никогда себе этого не прощу.

— Я больше не хочу это слушать! — Канат резко встал и бросил лопату, — ты хотел меня запугать или исповедаться? Сколько денег тебе нужно?

Раздался выстрел. Пуля едва не угодила Канату в ногу. От неожиданности он повалился на пятую точку.

— Что-то вы быстро сдались. Какие еще деньги? Я убил всех ваших, и остались только вы.

Канат поднялся на ноги.

— Убей и себя тоже. Ты убил невинного человека! Если ты исповедовался, и думаешь, что все тебе прощается, то и мне дай шанс. Почему именно ты решаешь: кому жить, а кому умереть?!

— Я наказываю настоящих убийц, а не маленького глупого мальчика, который испугался в лесу и облегчил страдания раненного. Того охотника было уже не спасти. Да, я взял на себя тяжкий грех! Хотя мы могли и должны были попытаться спасти его, по всем законам морали и этики. Или другой пурги, что несут всякие умники. Я сделал то, что сделал и родные этого человека никогда не узнают, что с ним случилось и где он похоронен. А все из-за моей уверенности в собственной правоте. Или жалости к нему. Или страха того, что моего батю посадят. Или судьбоносного случая, что сделал из меня убийцу.

Но, как бы то ни было, из-за меня этот человек лишился самого драгоценного на свете — жизни. Я считаю, что тот, кто лишает жизни человека — сам достоин смерти. Чтобы искупить мой грех, и во имя справедливости, я готов убивать преступников первого и самого и главного закона — не убей! Этот эпизод из моего детства сделал меня тем, кто я есть. Я чувствую вину за всех несправедливо убитых. Скорее даже не вину, а свой долг, который я никогда не выплачу, но сделаю все, ради уничтожения убийц.

— Но почему ты привез меня сюда, а остальных убил? Почему именно в этот лес?

— Я не мог рисковать с ними. А ты остался последним и самым важным. Что касается этого места, то оно меня успокаивает.

— Пиздец! Да по тебе психушке плачет!

— Может и так. Думаю, хватит копать. Что же мы будем теперь все трупы откапывать что ли?

Канат сухо улыбнулся.

— Итак, — продолжил охотник, — после выстрела на меня набросился отец и начал избивать. Чуть мне голову не пробил. Я потерял сознание. Так вот значит, я в отключке, избитый до полусмерти. Представьте, что вам тринадцать лет и вас избивает сорокалетний мужик. Не хило влетело мне. А дальше, я просыпаюсь и вижу, что лежу до сих пор в лесу. Самое главное, что я жив. Пахан не замочил меня как гуся последнего, и на этом спасибо. Голова ужасно кружится, я встаю еле-еле, изо всех сил, что остались. Куртка вся в крови. Мой старик спирту дал мне понюхать. Помню как он стоял обнаженный по пояс и пил этот самый спирт. Копать надо, сказал он. Вижу, мужик мертвый лежит. Из-за меня. Из-за мелкого недотепы, который решил рассудить все по-своему. Но батя то очухался от шока, жить захотелось, так начал действовать. Я наблюдал за всем этим. Голова ужасно болела, но позже я все же пришел на к нему подмогу.

До чего удивительна жизнь! Никогда не знаешь, что может произойти с тобой. Нам тогда крупно повезло. Мы быстро управились и ушли. Время было где-то час по полудню. Солнце в зените. Прохлада спала, и началась жара. Так я это помню.

— Ты меня не убьешь ведь так? Тебе нужны деньги. А все это, просто дурацкий спектакль. Недавно я вложился в одной предприятие. Мои деньги у Азамата. Они пока не задействованы. Можем поехать прямо сейчас.

— Как ты надоел со своими деньгами! Я хочу знать имена. Ты выполнял чьи-то приказы. Сдай заказчиков.

— Я общался с посредниками.

— Сойдет.

— Хорошо. Ты его знаешь. Смагулов Дамир.

— Понятно. Он мне всегда не нравился. А теперь у вас есть выбор, Канат.

— Какой еще к черту выбор?!

— Вы у нас шеф. Руководитель, который привык самолично пытать и убивать людей. Ваша организованная преступность терроризирует город. Воровство для вас обычное дело, хоть и с виду вы интеллигент. К тому же вы бывший полицейский. Я предлагаю вам сделать все самому. Если, конечно, хватит силенок, — Саят закурил, — как это называется, харакири по — моему?

Канат усмехнулся, в ответ каратель сурово посмотрел на него и нацелил оружие на преступника.

— Ты что издеваешься надо мной!? — с ужасом спросил он.

— Иначе это сделаю я. Ну так что?

— Скольких людей ты оставил здесь? — ответил Канат вопросом.

— У них не было выбора, в отличие от вас.

Саят бросил нож в яму.

Канат взглянул на этого сумасшедшего психа, что покушался на его жизнь. Он смотрел ему в глаза, и этот суровый взгляд Саята казался ему серым и безжизненным, и в то же время незамутненным и кристально чистым. На мгновенье в его голове промелькнула мысль, что это зверь, а потом и некий злой дух в обличие человека. Он увидел в нем собственную судьбу и ощутил невероятную бессмысленность своей жизни, но не сумел надолго задержать взгляд, и глаза его прослезились. Он снял очки и отбросил их в сторону. Стало ясно, что это конец.

— Пошел ты хер, придурок. Я сдаюсь! Тебя найдут и убьют. И тогда я достану тебя в аду!

Саят почувствовал облегчение. Конец всему. Развязка уже близко. Этот подонок, что стоял по пояс в яме, забирал деньги и жизни простых людей. Пора было платить долг.

— Фатум!

Выстрел. Канат рухнул навзничь. Он захрипел, держась за рану. Кровь тонкой струйкой сквозила из груди, и на белой футболке стремительно образовалось пятно темно-алой крови.

— Сука, — хрипло прошептал напоследок Канат Кенесбекович.

Саят выдохнул. Тишина. Небольшая дрожь в руках прекратилось спустя минуту.

Охотник поразил цель. Надлом. Переворот. Сердце вырывается из груди. Иди вперед, шагай, не зная страха и сожалений. Кровь на руках и кровь циркулирует в теле. Негодяй получил по заслугам.

Когда работа была окончена, Саят положил лопату в багажник и оглянулся напоследок. На опушке пробежала крупная серая зайчиха, потоптав свежую сырую землю. Саят усмехнулся этому событию. Добрый знак, отчего — то подумал он.

Вскоре хлынул холодный проливной дождь.

ЭПИЗОД 2
ЗЕЛЕНЫЕ ГЛАЗА

1

«Ты никогда не успокоишься, глупый мальчишка» — слова давно ушедшего старика.

Работа была окончена. День выдался трудным и Саят преспокойно спал. Вся тяжесть этого безумного дня растворялась. Наступил долгожданный отдых и сладкая безмятежность. Но где-то рядом витало и нечто темное, подобно ветру в лесу оно врывалось порывами и потревожило покой. Вскоре безмолвные сновидения сменились на кошмары. Все началось с тревожного ощущения необратимости, а продолжились ночной охотой на чудовищ. Бесконечная цепочка ужасающих снов продолжала мучить его всю ночь.

Утром Саят лежал на кровати, в полусонном беспамятстве. Когда он повернулся дабы поцеловать жену, то ее не оказалось рядом. Дурная голова! Не та квартира, не та кровать, и жены не должно быть здесь. Только теперь он вспомнил, что ночевал в квартире матери. Он сбежал из пустого дома, опасаясь одиночества и тоски. Но до чего же въелась привычка! С женой они поссорились, и вот уже несколько дней не живут вместе. Она ушла, и переселилась на съемную квартиру вместе с их сыном. Она ушла, а он каждый раз просыпался, забывая обо всем, жаждал увидеть ее, и вновь возвращалось это нелепое состояние недоумения и поникшего настроения.

Жанна — его первая любовь и жена. Эта женщина подарила ему надежду на лучшую жизнь. Но он вновь взялся за старое, и это сделало его жестоким. Он сожалел о том, что променял рутинную повседневность на эту бездонную тьму. Всепоглощающая яма, она забирает все самое светлое, что есть в душе, и ты становишься черствым и бескомпромиссным. Она сжигала его изнутри. Тьма, окутала его душу, и он парадоксально рад ее возвращению.

Теперь, когда он завершил работу с группировкой Каната, появилось и желание воссоединиться с семьей. Не самое легкое дело, возможно даже сложнее, чем эта зловещая поездка в лес. Жанна говорила, что настанет день, и они состарятся вместе. Но он в это не верил. Он чувствовал, что умрет раньше. Либо так, либо он ее бросит. Потому что эта жизнь наскучила. Потому что они стали другими. Все осталось позади. Но он каждый раз жаждал увидеть ее и всегда возвращался. Получится ли сделать это снова? И возможно ли вернуть прошлое?

«Она знает, чем я занимаюсь. По крайней мере догадывается. Но это короткое расставание даст