Оглавление

Глава 1

Холодный ветер, что стоит на крыше треплет мои светлые волосы. Я стою на краю, спиной к бездне, что ожидала меня внизу, а напротив стоит он. Его рука крепко сжимает пистолет, направленный в мою сторону.

Руки дрожат от холода, а бездна за спиной уже и не так страшна.

В его тёмных глазах холодный, словно стальной блеск. Его тёмные каштановые волосы непрерывно продолжал теребить ветер.

Хотелось послать его. Далеко и надолго, но я сдерживала себя, понимая, что даже в эти минуты хочу быть той кем родилась, и той, кто сам же и загубит свою жизнь. Хотелось кричать.

Пистолет должен был меня напугать, но он наоборот манил своим холодным и безжалостным видом, манил самой угрозой того, что может сделать так, что ничего кроме боли я не смогу почувствовать.

Он стоял напротив и я не понимала, чего же он ждёт, что у него в голове. В моих безжизненных глазах он мог прочитать лишь одно: «стреляй».

Казалось бы, что это типичная история, где возлюбленный пытается спасти свою любимую от страшного решения при помощи угрозы. Но мы не были возлюбленными. Мы всегда были врагами.

***

Визажистки стояли одна за другой вокруг меня, готовя к балу-маскараду, примиряющему три раздельные территории.

На балу должны были быть представители трёх фракций Белых, Чёрных и Нейтральных территорий огромного мегаполиса, отделённого от мира. Почему его когда-то отделили никто не знал, но то, что мы были изолированы не давало никаких-либо минусов или плюсов.

Две главные фракции Белых, или же светлейших, и Чёрных, а если точнее темнейший, враждовали между собой, подобно добру и злу, коими они и являлись всегда.

Но сегодня эта вражда откладывалась лишь на второй план, ведь мы находились на Нейтральных территориях, где не было и речи о борьбе. Все мои мысли тем временем были заняты лишь тем, что может поджидать меня на балу.

— Не переживай, — посоветовал мой помощник Алексо и постарался успокоить. — Самое главное не смей снимать маску и никто тебя не узнаёт.

Я мотнула головой в знак согласия. Всё же было что узнавать.

Внезапно гостей начали потихоньку впускать в залы и я, отделавшись от всех людей, что так норовили меня приукрасить, вошла в зал.

Организаторы кратко поприветствовали людей, рассказали правила банкета и бала, после чего дали людям возможность делать то, чего они желают, в рамках правил, конечно.

Я огляделась вокруг. Никаких знакомых лиц, скрытых под масками, и потому, вздохнув, я отошла к фуршетному столику и взяла оттуда стакан шампанского. Жидкость бледно-жёлтого цвета слегка покрывала поверхность стекла пузырьками и мне оставалось лишь молча сделать глоток, дабы хоть как-то отвлечь себя от посторонних мыслей.

«Враги повсюду!» — твердила я себя, время от времени нервно поправляя маску. Да я и сама была заметно нервной, но почему-то каждый раз этот факт я стремилась игнорировать всё больше и больше. У меня не было причины для тревоги, но она дышала мне в спину, не давая ни капли покоя.

Шампанское обожгло горло, и я невольно сдержала себя от того, чтобы скривиться, принимая его горький вкус. Раньше мне не приходилось пробовать алкоголь, а из-за нервозности я и сама не поняла зачем схватила его.

Чтобы отвлечь себя от горечи во рту я принялась рассматривать гостей. Все одеты в строгий монохром. У всех пышная и хорошо сделанная одежда. Хотелось как можно скорее уйти от сюда.

Внезапно я повернула голову, после чего увидела, что передо мной стоял юноша в серой костюмной жилетке, брюках того же цвета, а также белоснежной рубашке с закатанными рукавами. На его лице была чёрная венецианская маска.

— Потанцуем? — предложил он, протягивая свою ладонь, вдоль которой, до ногтя среднего пальца, виднелась татуировка, словно рисунок молнии.

Я хотела было отказать, как внезапно его ладонь с татуировкой коснулась моей, а после приблизила к своим губам.

— Если вы откажете, то я точно не смогу пережить, — проговорил он, слегка тише и его голос, спокойный и глубокий, заставил меня всё же не отпускать его прохладную ладонь и пуститься в танец.

Мягкие пальцы парня опустились на талию нежного приталенного платья молочного оттенка, украшенного различным кружевом. Это платье было нежным, лёгким, словно было сделано специально для меня. Светлые волосы, собранные в легкий пучок на затылке и украшенный магнолиями, покачнулись в такт движениям парня.

— И часто вы так приглашаете? — попыталась съязвить я, дабы не показаться какой-то лёгкой и слишком добродушной светлейшей.

— Нет, только особо прекрасных дам, — ответил он, и я мигом распознала лесть в его словах.

— Не удивлюсь если таковыми для вас является практически каждая в этом зале, — сказала я, и за маской мои глаза сверкнули.

Он резко дёрнул мою ладонь, что я мигом налетела на него, а затем его горячее дыхание обожгло моё ухо.

— Ave Дева не может быть не особенной, — прошептал он.

На его лице играла улыбка. Я хотела немедленно оттолкнуть его, сказать, что он не прав, но эта реакция вызвала бы ещё больше вопросов, нежели бы заставило его отстать от меня.

— С чего вы взяли? — понизила я голос, не смирившись с таким близким приближением наших тел.

От чего-то он казался мне слишком знакомым, слишком. Словно он был тем, кого я видела, но кем именно было и когда не понятно.

— О, ангел мой, ты слишком прекрасна, чтобы позабыть тебя, — загадочно ответил он. — Но знай — твой взгляд говорил за тебя всегда и говорит до сих пор.

— И что же? — усмехнулась я, сдерживая себя из последних сил, чтобы не достать меч. — Что же вы увидели в моём взгляде?

— А вот это секрет, — проскользнул на его лице улыбка опытного иллюзиониста, который готов обмануть в любой момент, но где правда, а где ложь я бы не смогла отгадать.

Я хотела было что-то сказать, но он лишь молча закружил меня, давая всем своим видом понять, что развивать в дальнейшем этот разговор не планирует.

— У вас, ангел мой, имеется партер? — неожиданно поинтересовался парень.

— Как видите на данный момент есть, — хмыкнула я, а затем постаралась перехватить инициативу. Парень не ожидал поэтому потому от внезапности поддался, а я лишь улыбнулась сама себе. — И надеюсь поскорее избавиться от него.

— Как вы грубы, важным Девам не полагается так себя вести, — цыкнул он, а затем мгновение спустя инициатива полностью была на нём, и он строго вёл наш танец.

— Если вы продолжаете считать, что я настолько важный человек, то хочу вас огорчить — увы и ах, но я самая обычная жительница Нейтральных территорий.

— Зачем вы оскорбляете саму себя? — с поддельной горечью спросил он. — И вообще вам не к лицу ложь. Я предпочитаю страх.

— Так вы из темнейших, — для того, чтобы это понять требовалось не так уж и много мозгов.

— Хах, а вы вполне догадались, — на его лице показалась улыбка больше смахивающая на улыбку хищника.

Мы танцевали быстрее и быстрее и вскоре я и сама не заметила, как стала прижата к нему всем телом.

— Что тебе нужно? — прошипела я, глядя в радужные глаза, которые имели аккуратную голубую оправу, между зрачком и краем глаза виднелся зелёный, а уже у самого зрачка они были карими. Это одновременно поражало и вдохновляло, а также заставляло трепетать от своего владельца.

— А это уже секрет, — по его лицу я уже видела, что ему крайне нравится действовать мне на нервы.

— Печально, — вздохнула я, а затем он слегка приподнял меня над землёй и закружил. Единственное, что я могла сделать это сжать его плечо сильнее, чтобы не позволить себе упасть.

— Возможно вы будете не против поговорить наедине, — шепнул он, прежде, чем поставить меня на землю.

— Вы же сами сказали, что из темнейших, а мне как-то не хочется подвергать жизнь опасности, — попыталась отшутиться я, но выражение лица парня было крайне серьёзным. — И где вы хотите поболтать? — уточнила я.

— Я видел у этого здания есть терраса, мы могли бы отойти туда, — предложил он.

— Хорошо, но это первый и последний раз, когда я принимаю от вас просьбу, — зло проговорила, прежде, чем он наконец отпустил меня, а музыка стихла.

На его лице появилась улыбочка, которая не сулила ничего хорошего. Я лишь молча проводила его взглядом, пока его высокий и довольно-таки статный силуэт не исчез в толпе.

Я не понимала чего он хочет, и как понял, что я являюсь Ave Девой. Но что ещё больше меня волновало так это разговор. Он хотел о чём-то поговорить, но было крайне опасно идти, не ожидая чего-либо. Я до конца колебалась, но потом оглянувшись в зал, поняла, что меня здесь не ожидает ничего интересного, кроме как куча людей, что так подобны сонным мухам, а вот на случай защиты у меня всегда был с собой меч.

Мой путь лежал через длинные коридоры, сверху до низу набитые всякими украшениями, картинами, цветами. Изредка я встречала там кого-нибудь из гостей и мы лишь молча проходили мимо друг друга, понимая, что не знаем кто откуда, а поздороваться с врагами — было бы самым большим унижением.

Когда я вышла на террасу меня мгновенно окутал холодный воздух. Вокруг стояли небоскрёбы и мне казалось, словно я нахожусь в центре между ними всеми.

Прохладный ветер теребил несколько выпавших из причёски прядей, угрожая, что скоро и всю остальную причёску снесёт, но мне до этих угроз дела не было вовсе. Я не понимала, что должно произойти, и, вполне вероятно, это должно было отталкивать меня, но это лишь завлекало меня и манило к себе.

— Так вы явились, — раздался знакомый голос за спиной.

Улыбка на лице парня была широка и ясна, словно на него снизошло всё самое наилучшее, что только могло. Мой взгляд ещё раз зацепился за тату на его руке, стоило ему провести ей в воздухе.

— Вы меня помните? — уточнил он.

Я лишь молча окатила его холодным, почти презрительным взглядом, хотя моё воспитание никогда не позволяло мне делать что-либо подобное.

— С чего бы мне вас помнить? — уточнила я, понимая, что он точно что-то знает, и что я точно его встречала не зря же он кажется слишком знакомым для того, кого я впервые повстречала на балу.

Его лицо искривилось в улыбке, после чего он начал истерично смеяться, словно его что-то прошибло. Я лишь дёрнулась от внезапности его действий, а он продолжал хохотать и пугать меня ещё больше.

— Вы боитесь, как мило, — произнёс он, внимательно глядя на меня и его слова о том, что он больше предпочитает страх ещё сильнее отпечатались у меня в голове. — Ваш страх подобен алкоголю — чем больше тем лучше.

Я продолжала в ошеломленности смотреть на него. В голове родилась тысяча мыслей, тысяча вопросов и лиц, которые могли бы мне где-то встретиться. И пусть его лица и не было видно под маской я пыталась. Пыталась вспомнить силуэт и рост. Вспомнить, где я видела подобные глаза или тату, что так отчётливо отпечатались для меня в его образе сейчас.

— О, ангел мой, — его голос звучал словно нараспев. — Знали бы вы как интересуетесь меня, а может вы перейдете на нашу сторону?

Отсмеявшись вдоволь, он наконец успокоился и принялся поправлять себя, словно он как бы невзначай показал себя с не самой лучшей своей стороны и просто поддался чувствам, испытывая порыв неожиданного смеха.

— Вы что-то хотели? — уточнила я, смутно припоминая о том, зачем же мы сюда в самом деле пришли.

Ветер трепал волосы и я быстрым движением убрала прядь волос за ухо. Взгляд парня внимательно глядел на меня, словно пронзал острым клинком насквозь. Его тёмно-каштановые волосы ветер не мог оставить в покое и тот продолжал молчать, словно поджидая нужного момента.

— Вам нравится ваша жизнь? — внезапно спросил он, а я лишь опешила от подобного вопроса.

— Это имеет значение? — чуть ли не поперхнулась воздухом я.

— Нет, но я хотел узнать как вы поживаете, — пожал он плечами, а затем пронзительный, острый, и в тоже время чарующий взгляд, похожий чём-то на розу, не сходил с меня. — Мне было интересно как поживает та, что убила меня.

Глава 2

Это произошло практически полтора года назад. Этот парень… я вспомнила где мы виделись и кто же он такой.

Всё началось с того, что был мой день просвещения в Ave Девы — сильнейшую защитницу Белых территорий, которой было суждено охранять их. Всё это произошло лишь благодаря родителям, которые с самого детства вбивали мне в голову: «Анжел, ты должна быть самой светлейших».

Детство прошло за долгими уроками и бесконечным зазубриванием всех грехов, поскольку наша фракция Белых считала, что чистотой и добром человек овладевает лишь веря в Бога, поклоняясь ему и не совершая тяжкие грехи.

С детства я училась не покладая рук, несмотря на то, что все плевали на моё состояния, а требовали лишь одного: учёба, учёба и учёба. Я должна была быть лучше всех, быть светлейшей из светлейших.

Детские годы я провела за присмотром монахинь, которые жили в центре наших территорий в невероятно огромном здании, которое повсюду окружали многоэтажные небоскрёбы.

Мои учения проходили вместе с сестрами благодеяния — старшими хранительницами границы нашего города, которые часто проводили своё время со мной. Родители были не сказано рады этому и потому они очень часто говорили брать с них пример, следить за этими девушками, дабы они научили меня всему тому, что сами знают.

Правила, молитвы, покаяние, исправление себя, бесконечные уроки. Всем этим и была заполнена моя жизнь на протяжении первых десяти лет, а после всё это пошло ещё интенсивнее.

Вскоре к списку придавили и уроки военного мастерства, где братья благочестия обучали меня пользоваться мечом. Я падала и ранилась, но всё равно продолжала и лишь благодаря усердным тренировкам смогла справиться. Однако меня всегда поддерживала лишь надежда в самой себе.

Тренировка за тренировкой, урок за уроком. И я стала лучшей, стала той на кого стали равняться, а затем пришло письмо.

— «Анжел Архен посвящается в Ave Девы за большие заслуги и упорный труд…», — прочитал отец во время ужина и ложка мгновенно выпала их моих рук.

— Что? — переспросила я, всё ещё не веря своим ушам.

— Анжел, что за поведение за столом? — мигом упрекнула меня мать. — Господь даровал тебе шанс, так что прими его с благодарностью, — набожно сказала она.

Я не могла поверить. Неужто получилось?

— Ну хоть на что-то способна, — проговорил отец, дочитав письмо до конца. — Воля Господня, что даже столь неудачливого дитя смогло чего-то добиться.

Слова врезались в сердце словно ножи. Было больно. Было неприятно. Но я молчала, проглотив всё, что только что было произнесено. Неудачливое дитя? Да я добилась большего, чего не могли они и при этом они утверждают, что я неудачница.

Быстро доев, я поспешила в комнату, после чего долго лежала на мягкой кровати и смотрела в потолок, не зная, что мне делать: радоваться или плакать.

В назначенный день мои сестры стали украшать меня. Специально для меня они нашли белую робу и подделали её для меня. Они собрали мои светлые волосы в косы, после чего стали собирать причёску.

— Ты прекрасна, — произнесла Натали, начиная украшать причёску нежными цветами, которые росли во внутреннем дворе монастыря. — И совсем скоро ты пополнишь наши ряды.

На её нежном лице, обрамленном тёмными кудряшками сияла улыбка.

— Даже ещё лучше, — улыбнулась Кэт. — Она будет управлять нами, а это великая честь.

Я посмотрела на своё отражение. Зелёные глаза, так схожие с цветом летней зелени деревьев, блестели, но этот блеск был больше пустым, нежели радостным. Несколько прядей впереди аккуратно свисали, делая причёску слегка непринуждённой, но и не менее красивой от этого.

Внезапно зазвенели колокола, обозначавшие начало церемонии и сестры стали одна за одной поспешно покидать комнату, желая мне на ходу удачи. Я их всех благодарила, но руки нервно дергали подол робы.

— Пора, — произнесла Натали, которая последней покидала меня и я лишь кивнула ей.

Я встала, а затем большие массивные двери отворились передо мной и я гордо прошествовала к алтарю, словно невеста к венцу, но вместо жениха меня ожидал Святой отец, который уже стоял весь крайне празднично разодетый.

Когда я подошла к нему он провёл небольшой ритуал посвящения, произнёс молитву, а затем громким, но мелодичным голосом объявил:

— А теперь мы вручим тебе меч, и этим мечом ты должна убрать с пути своего одного из наших врагов, нужно убрать с пути своего темнейшего, — сказал Святой отец.

Я стояла с конкретно каменным лицом, сдерживая себя как бы не скривиться. Он только что сказал, что мне надо убить темнейшего? Убийство — один из грехов! Как это может быть испытанием?!

Но вслух сказать я ничего не могла и потому, пересилив себя я со сдержанным, крайне благодарным (нет) видом, поклонилась, а затем под всеобщие аплодисменты отправилась вместе с сестрами и братьями, которые должны были позже выступать в форме свидетелей, которые увидели, что испытание были мной пройдено, на границу нашей территории, чтобы там уже подождать врага.

Стоял уже полумрак. Мы стояли на крыше огромной высотки и всматривались вдаль, следя за тем, чтобы никто без позволения не мог зайти на нашу территорию. Я нервно продолжала теребить подол, а иногда проходилась ладонью по ножнами, чтобы убедить себя, что это будет лишь один несчастный взмах мечом.

— Смотрите! — воскликнул братец Дэн, после чего я и всё остальные повернули головы в ту сторону, что он показал.

Три фигуры в чёрном высокими прыжками приближались к нам и я была уверена, что делали это они непросто.

Моя рука легла на рукоять меча, готовая в любой момент мгновенно вытащить его. Тёмные фигуры стремительно приближались, а затем в воздухе повисли их силуэты, готовые напасть на нас. Я взяла на себя центральную фигуру, ту, что и вела двух остальных.

В руках предвестника (так мы прозвали темнейших, что нападали на границу) оказалось огнестрельное оружие, но стоило мне сделать взмах мечом и он достал из кармана нож.

Что он там делал и как поместился я не знала, но он мигом отразил мою атаку при помощи него и от столкновения оружием мы полетели в разные стороны, а если точнее, то улетели вниз.

Резким движением я смогла ухватиться за водопровод и повиснуть на ней, а мой противник висел на против, схватившись за перила балкона одной из квартир.

Его темно-каштановые волосы трепал ветер, а взгляд не сходил с меня. Это был парень. Лицо скрывала маска и капюшон. И он явно не собирался просто так отставать от меня. Быстрым и ловким движением он отскочил от стены, после чего полетел в мою сторону и почти попал бы в меня своим оружием, если бы я не увернулась.

Он опешил, а затем я приставила меч к его горлу.

— Воу, так это и есть новая Ave Дева? — со смешком произнёс он. Голос был глубокий и приятный.

«Ну же сделай это! Одно движение и ты избавишься от преграды на своём пути!» — твердила я себе как только могла, лишь бы заставить руку дернуться и окончить всё это. Но я не могла. Я всю жизнь учила, что нужно обороняться, а не убивать, и что в итоге?! А в итоге мне нужно убить!

Всё противоречия быстро собрались во мне и я не смогла придумать ничего лучше, чем столкнуть его вниз, где был туман. Прежде, чем упасть на его лице была улыбка, а лицо так и сияло.

«Черт!» — выругалась я, а затем подняла голову и поняла, что сестры с братьями разобрались с остальными двумя предвестниками. Как оказалось никто не видел, как я убила их главаря, но то, как он полетел вниз смогло заметить несколько человек, но они приняли это как то, что я перерезала ему глотку, после чего отпустила в свободный полёт.

Я промолчала. Пусть и не перерезала, но зато точно убрала, выжить с такой высоты было просто невозможно. Лгать было не хорошо, но родители… Они же точно навсегда будут продолжать считать меня ничтожеством и весь этот проделанный путь… Было слишком страшно признаваться.

Вернувшись на церемонию, братья и сестры сообщили о моём успехе, а затем меня окончательно благословили, вручили святую медаль и все отправились по домам.

Родители шли молча около меня, а я шла, напрягшись.

— Хоть на что-то способна, спасибо Господу за это, — произнёс отец.

Его слова словно врезались ножом по сердцу. Было больно. Кровоточило, но не кровью, а всём тем, что я делала. Хотелось что-то сказать, да что скажешь если родители на протяжении двадцати лет моей жизни продолжают видеть меня ничтожеством, что ни на что не способно? Возможно ничего и это ничего и было моей лучшей тактикой.

Придя домой, я кинула мрачное «Я не голодная», а затем пошла в комнату, где сняла потрепанную робу и ласково сложила её, поскольку знала с какой нежностью сестры искали её для меня, а затем одевали на моё тело.

Натянув футболк, у я окунулась в ленту соц сети, где первой новостью моих подписок высветилась моё посвещение в Ave Девы. В комментариях происходил различный шквал, но открывать их и читать мне не хотелось.

Я отбросила телефон в сторону, а затем легла на мягкую кровать и обратила свой взор на потолок. За окном спальни продолжал сиять город, и жизнь продолжала течь рекой. Я думала, что это будет самый лучший день в моей жизни, но то, насколько сильно душа была пуста, я поняла, что ничего не изменилось.

Как ни крути, я оставалась такой же. Оставалась той, которую никто не любит, той, о которой никто не заботиться, той, что так нежно и наивно воспринимала этот мир.

Почему-то невольно я вспомнила парня, которого встретила на крыше. Солгать на глазах у всех я смогла, а одним движением избавиться от него не осилила. Возможно, я трусиха? Или, что ещё хуже, слабачка? Иногда казалось, что родители правы, и, вполне возможно я всегда была слишком слаба, но я старалась ограждать себя от подобных мыслей, поскольку попросту их не заслуживала.

Но всё же было любопытно, что с ним стало. Почему-то у меня не было сомнений, что он не выжил, и с этими мыслями я наконец заснула.

***

А он выжил. И прямо сейчас стоял передо мной на этом чертовом балу, который я надеялась провести как можно спокойней, но от этого слова не осталось ничего.

— О, а теперь я вижу припомнили, — на его лице вновь разыгралась улыбочка. — Так что, ангел мой, вы не рады меня видеть?

— Не называй меня так, — процедила я сквозь зубы, «тыкнув» в его сторону, хотя он почему-то перешел на уважительный тон, но я знала, что это было не больше, чем издевательство надо мной и моей культурой. Всё в духе темнейших.

— Прости, прости, — поднял он руки вверх словно показывая этим жестом, что он окончательно мне сдаётся. — Просто ты так похожа на ангела, даже имя само за себя говорит, — я не сразу заметила, как он стал снова обращаться ко мне на ты.

— Раз ты знаешь моё имя, то тоже бы стоило представиться, — постаралась поставить его на место я.

— Ох, ну знаешь, на моей территории несколько другое представление о этикете, — хмыкнул он, а затем аккуратно сняв маску он окинул меня красноречивым взглядом. — Но ради тебя готов всё же быть вежливым. Тейт Сприд, очень приятно.

— А мне как-то не очень, — я окинула его серьёзным взглядом, не понимая, откуда именно ждать подвоха. — Вы привели меня сюда ради мести? — уточнила, нехотя ходить вокруг да около, ибо это было в самом деле не самым интересным, что могло бы со мной произойти.

— Что вы, — махнул он ладонью, давая понять, что я совершенно не угадала его намерений. — Просто вы очень интересны.

— Из-за взгляда? — уточнила я, и моя правая бровь взметнулась вверх в недоверии.

— Вполне может быть, — согласна пожал он плечами. — Но не только.

— Почему же еще? — не отставала я. Тот факт, что я заинтересовала темнейшего напрягал.

— А вот об этом я рассказывать тебе не намерен, — вновь улыбнулся Тейт, а затем развернувшись он ушёл, оставляя меня одну в недоумении.

Я смотрела, как его фигура затерялась среди всех прочих. Руки прошлись по лицу, пытаясь стереть с него следы волнения и переживаний, что испытала я. «Он выжил», — крутилась одна несчастная мысль, не дающая мне покоя. Те полтора года, что прошли с тех пор стали нечем и теперь меня ждали лишь муки собственной совести за то, что я солгала. Нагло, глухо, хотя не должна была. Я не заслуживала свой пост, но ничего не могла сделать с собой.

Я отправилась обратно в нарядный зал, где люди в изящных нарядах продолжали кружиться в темпе вальса, не замечая никого вокруг себя, как не замечала я, пока смотрела на парня и его радужные глаза, хотя и не должна была.

Я посмотрела на свой бокал с шампанским, который всё ещё был на том же месте, где я его оставила. Пить не хотелось и я молча направилась к своему помощнику, который поманил меня ладонью.

Глава 3

С самого утра меня ждала фотоссесия, на которую я удачно опаздывала. Днём мое расписание было забито, а по ночам приходилось находиться в дежурстве с девяти и практически до трёх ночи, чтобы помимо всего прочего у меня было время и на сон.

После вчерашнего бала и той встречи я не могла нормально спать и потому ворочалась всю ночь, не понимая в чем дело, но скорее всего это просто бесилась моя неугомонная совесть, что так и просилась наружу, но здравый рассудок молчал и игнорировал все эти позывы, отрезвляя.

Прибежав на студию, меня уже ждала огромная толпа народа, которая в нетерпении вынесла все мозги моему менеджеру и стоило мне прийти, как меня мгновенно отправили переодеваться. Через полчаса я уже сидела перед визажистами. Один красил меня, а второй завивал волосы, примерно представляя как всю эту светлую копну получше собрать.

Пока мне собирали причёску, другой визажист аккуратно приклеивал маленькие стразы мне прямо на мешки под глазами, которые были тщательно скрыты слоями косметики, поскольку мой недосып и усталость явно давали знать о себе.

Милое белое платьице обтягивали фигуру, а белые туфли на высоком каблуке грозились переломать мне ноги.

Вскоре фотограф начала диктовать как, куда и в какой позе мне быть. Я послушно следовала всем её указам. Одна поза за другой, тысячи фотографий с разных ракурсов.

Подобная жизнь настигла меня сразу после становления Ave Девой. Алекс тогда пришёл ко мне однажды с предложением заключить выгодный и крайне неплохой договор и я, недолго думая, согласилась на него, понимая, какая в самом деле это большая возможность, ведь так я точно смогу показать всем, кто я есть и что делаю, ради того, чтобы получить общественное одобрение.

Поставив свою подпись где надо, через несколько недель моё лицо было известно практически везде, кроме Нейтральной территории и территории темнейших, которые терпеть не могли людей с Белой территории.

Мной были заполнены новостные ленты в соцсетях, я была главной знаменитостью наших мест. Но ожидала ли я того, что последовало за этим? Сказать честно нет.

Всё началось с родителей. Стоило им только узнать сколько я стала зарабатывать и какую популярность стала получать они мигом собрали мои вещи. Моему удивлению не было предела, когда я пришла домой, а меня ждал одинокий чемодан и слова «Ты взрослая, вишь как сама справляешься, поэтому точно сможешь жить одна», — и в этот же день они выгнали меня, не интересуясь тем, где я буду дальше жить и искала ли я себе дом вообще.

Идя по пустой улице, я прекрасно понимала, что их явно за это не корит совесть — что уж, они-то думают, что они как птицы выкинули своего птенца из гнезда, лишь ему во благо дабы он научился летать, а тот от того, что слишком большой, упал, разбившись.

Вот и я разбилась. Сразу после того, как родители прогнали меня я остановилась в гостинице и полночи пролазила в интернет источниках, в поисках информации о снятии жилья, которое мне было необходимо. Вскоре вариант нашёлся. Это была маленькая квартира, которая находилась не так далеко от границы и потому там толком никто не хотел жить, но меня это не напугало. До работы близко — это главное, тем более, когда мне нужно полностью торчать на этой границе так хотя бы будет ближе добираться до дома.

Следующим переломным моментом стало отношение сестёр и братьев, которые всё чаще стали относиться ко мне с пренебрежением. Возможно, они думали, что такая соплячка как я, не заслужила всего того, что имеет и потому проклинали меня у себя в мыслях. Со мной мало кто говорил помимо сестры Натали, которая была мне наставницей и всю жизнь учила тому, что нужно придерживаться принципов.

Правда я всё никак не могла понять, почему же если я должна соблюдать эти принципы люди продолжали завидовать, убивать, если это всё равно считалось грехом. А всё дело было лишь в том, что тот, кто искусно умеет спрятать свои грехи под благое дело живёт лучше всех остальных.

А добивающим фактором стал хейт. Со стороны интернета, знакомых, всех. Казалось все кругом ненавидят меня. Но я не могла ничего поделать, ибо на мне всё также хорошо зарабатывали. Без поддержки родителей деньги мне требовались также сильно как и воздух с водой, за которую тоже между прочим нужно было платить.

Я пахала по двенадцать часов днём, потом ещё по шесть часов дежурила на границе, а после дежурства вся убитая шла домой. Нередко случалось, что бывали длинные бои и потому нередко я приходила в крови, грязи и заставляла себя тащиться в душ, где иногда бывало и засыпала.

Но сегодня меня ждала фотоссесия для какой-то редакции, которая распространяла газеты связанные со светлейшими на Белой территории.

Я позировала, то сидя на диване, то качаясь на качели, которую поставили прямо в здании конкретно ради сьёмок. Моё лицо обрамлял тёплый оранжевый свет, который обычно бывал при закате.

— Прекрасно! Чудесно! — не могла не нарадоваться фотограф, делая одну фотографию одну за другой. — Девушка, вы просто великолепны.

Я привычно улыбалась. Эта улыбка была отточена до самого идеала на столько, что никто даже не мог понять с какой силой мне приходилось натягивать её. Я бросила взгляд на Алексо, а он показал большой палец, давая понять, что в самом деле всё хорошо.

Возможно, это я считала свою жизнь чересчур плохой, но я знала, что помимо всего есть люди, которые поддерживают меня. У меня были фанаты, те кто верит в меня, и потому я занималась всем этим не только ради денежного вознаграждения, но и ради таких людей, поскольку доброта была моей неотъемлемой частью.

После съёмок у меня была встреча с каким-то представителем агентства одежды, с которым мы заключили краткосрочный договор по поводу рекламы их одежды, а также фотосессии на следующей неделе.

А на данный момент меня ждала встреча с маленькими детьми, которых я должна была навестить в больнице.

Недавно на вырученные деньги я посылала денег на лекарства в больницу, но не до конца была уверена в том, что они дошли и решила попривозить детям лекарств, а также игрушек, зная, что в больнице сладости от незнакомцев отбирают.

Я отправилась к ним, предварительно вызвав такси. В больнице меня уже ожидалтАлексо, которого я и попросила всё привезти. Стоило ему увидеть меня, как он улыбнулся и мигом оказался возле меня. Алексо был высоким светловолосым парнем, который только начинал свою карьеру в качестве менеджера, но я всецело доверяла ему, поскольку многие мои принципы он разделял.

— Я договорился с врачами, они позволил впустить нас в палату, — сообщил он мне, неся в руках большую коробку. — Она кстати не тяжёлая, — заметил он.

— А по-твоему какие должны быть коробки с мягкими игрушками, — хихикнув, уточнила я.

— Ты уверена, что они детям понравиться? — уточнил Алексо, скептически посмотрев на меня.

— Это дети пяти-шести лет, мне кажется им понравиться, — попыталась убедить его я и мы наконец остановились у одной из палат детского отделения. — Давай сюда, — приказала я, отбирая у него коробку, которая в действительности была очень лёгкой.

Алексо открыл дверь и я вошла в большую просторную палату. Дети, завидев меня, мгновенно застыли. Кто-то с печенькой во рту, кто-то с игрушкой. Всё удивлённо смотрели на меня, а я не переставала улыбаться.

— Здравствуйте, — улыбнулась я.

Дети стали нестройным хором здороваться со мной в ответ.

Я поставила коробку прямо посреди комнаты и удивлённые, а также не менее любопытные детские взгляды стали принадлежать ей.

— Это для вас, — коротко проговорила я. — Посмотрите, если хотите.

Малыши поднялись со своих мест и окружили коробку, внимательно разглядывая всё её содержимое. Какая-то маленькая девочка достала из коробки плюшевого мишку, а затем, глазами полными мольбы, она посмотрела на меня.

— Берите, это всё вам, — улыбнулась я и дети стали брать игрушки по одной.

Поняв, что я пришла с лучшими намерениями дети принялись болтать со мной и рассказывать всякое. Мне было крайне интересно их слушать, поскольку дети, особенно такого возраста — были искренними и добрыми, а также замечали куда больше, чем взрослые.

Они рассказывали весёлые истории, говорили из-за чего попали в больницу и я уточняла о их самочувствии сейчас, поскольку как ни крути они всё же лежали в больнице.

В такие моменты мне казалось, что это то, для чего я рождена, то на что должна быть направлен деятельность светлейгих. Ведь добро это первое наперво умение сделать так, чтобы на лице человека появилась искренняя улыбка. Разве это сложно?

То как искренне улыбались ребята, то как их глаза излучали свет, радовало меня и заставляло поверить, что наш мир это не то, что есть за стенами этой маленькой больничной палаты.

Делать добро было не сложно. И они, как представители, тех, кто верен ему и противоборствует злу, должны были лучше всех это знать. Но почему то их добро было другим. Это добро было злом, тщательно скрытым под благими и добрыми намерениями. Но разве можно считать добром то, что не приносит человеку счастья? Разве можно назвать добром помощь, в которой человек не нуждался? Возможно, тот кто эту помощь делал и будет считать это добром, ну а тот кто получил — нет.

Из водоворота мыслей меня вывел голос Алексо.

— Эй, ты в норме? — поинтересовался он и его светлые волосы прикрыли его глаза.

— Всё в норме, — улыбнулась я, а затем маленькая девочка лет пяти стала рассказывать мне настоящую драму, произошедшую между плюшевым мишкой и резиновой розовой свинкой.

— Представляешь, — говорила она крайне возмущённым тоном. — Свинка пожадничала медвежонку конфет! А между прочим жадность один из грехов и свинке бы стоило поучиться, — её голос звучал крайне поучительно, что не сдержавшись, я хихикнула в кулак, а лицо девочки просияло.

— А медвежонок предлагал свинке поделить конфеты пополам? — спросила я, наталкивая ребёнка, поскольку старшим всегда стоило вбивать в маленькие умы хорошие мысли, а не навязанные обществом стандарты, которые в своё время навязали мне.

— Сейчас он этим и займётся, — задумчиво проговорила девочка, а затем подбежала к мальчику в руках которого и была та самая свинка. Девочка стала с ним болтать при помощи медвежонка, а мальчик отвечал ей свинкой.

Через некоторое время мальчик полез в карман, а затем протянул девочке горстку конфет и та с довольным видом забрала их. А затем взгляд её больших карих глаз направился на меня. Моё лицо расплылось в улыбке, а девочка улыбнулась мне в ответ.

Через полчаса мне пришлось попрощаться с ними, но я пообещала потом ещё раз как-нибудь к ним заглянуть. Я знала, что встречу этих детей вновь, поскольку у многих из них были тяжёлые болезни, что им приходилось на постоянной основе находиться в палатах.

Алексо завёл машину и мы поехали в офис. Я смотрела в окно автомобиля, наблюдая за рыжим закатным небом, по которому летел самолёт, оставляя за собой длинный белый след. О самолётах когда-то я узнала совершенно случайно, раньше они просто казались страшными машинами просто иногда пролетающими над нашим городом, но на самом деле они просто летели, но куда мне не было дано знать.

Мы подъехали к офису, где сейчас находилась небольшая компания, которая помогала мне во всём и создателем которой являлся Алексо.

— Ты доберешься до дома сама? — поинтересовался он, а я кивнула.

Перейдя дорогу, я остановилась у автобусной остановки в поисках нужного автобуса. На улице стоял тёплый августовский вечер. Солнце практически полностью исчезло за горизонтом, лишь некоторые её лучи непослушно выглядывали из-за границы между небом и землёй.

Задумавшись, я чуть не пропустила нужный мне автобус и быстро запрыгнула в него. Увидев плакаты со своим лицом внутри автобуса, я натянула капюшон толстовки, поскольку не хотела, чтобы кто-то узнал меня.

Отвернувшись к окну, я вновь задумалась. Люди стали выходить и выходить, и уже к границе в автобусе не осталось никого, кроме меня самой. Выйдя на своей остановке, я направилась в сторону дома. Там я не стала долго задерживаться, поскольку меня ещё ожидало ночное дежурство на границе, и потому я просто переоделась в униформу, а если точнее в робу, что теперь была сделана специально для меня.

Я скинула с себя всю верхнюю одежду, которая служила подобно панцирю, который бережно охранял меня от этого мира. Следующим шагом я стала копаться в шкафу в поисках термобелья, поскольку по прогнозу ночью должен был быть холодный ветер, а роба была очень тонкой, что зимой я очень замерзала, пока не купила термобельё.

Прежде, чем выйти из дома, я прихватила из своего тайника меч, поскольку понимала, что с ним может что-то случиться.

Пройдя небольшое расстояние от дома, э я наконец оказалась на высокой стене, состоящей из жилых домов и в который раз я подумала про себя, что это крайне небезопасно и даже не удивительно, почему тут не живут люди.

На границе сегодня было на удивление спокойно, особенно после того, как вчера вновь пришлось сражаться. В тот день я вернулась домой только под утро и потому весь сегодняшний день чувствовала себя вялой.

Я дежурила, сидя одна. Братья и сестры больше не общались со мной, выходя лишь иногда на подмогу, и лишь Натали выходила и сидела болтала со мной. Но сегодня её не было на границе и я сидела одна, свесив ноги над пропастью внизу.

Всё было тихо. Звезды на ночном небе виднелись слабо и мне хотелось вернуться в тот рыжий закат, что был несколько часов ранее.

Я просидела наблюдая за чёрными высотками Чёрных территорий, в которых лишь изредка горел свет, но в основном город словно был сам темным, в точности как и его жители.

Белые территории не сильно отличались, но большое количество фонарей, отражавшихся в окнах домов делали нашу часть города немного более живой, чем их.

По окончанию дежурства я направилась домой. Скинув с себя робу и термобельё, я принялась натягивать старую футболку и шорты, а волосы распустила. Перекусив немного перед сном, я улеглась спать.

Я спала, не видя ничего во снах, но внезапно меня разбудил звук бьющегося стекла. Когда я вскочила с кровати, то обнаружила, что дверь на мой балкон выбита и разбита, а в самой спальне находится человек.

Глава 4

Мгновение спустя, я достала меч из изголовья кровати, который был надёжно там спрятан, но теперь я была уверена мне придётся заняться тем, чтобы перепрятать его по надёжнее.

Тёмный силуэт шелохнулся, внимательно уставившись на меня, а я в панике, всё ещё держа в одной руке меч, потянулась к тумбочке и нащупав на ней включатель и резким движением щёлкнула по кнопке.

Всё озарилось мягким оранжевым светом настольной лампы и я смогла разглядеть в силуэте знакомое лицо.

— Ты? — удивлённо протянула я, хотя всё ещё была сонной. Я держала меч на стороже, поскольку этот человек всё равно был опасен для меня. А если точнее этот парень был тем, кого я сначала сбросила с крыши, а затем ещё и повстречала на том несчастном балу.

Парень, чье имя я собственно плохо помнила, поднял руки в примиряющем жесте, и я смогла разглядеть, что у него там был пистолет. И как я только не услышала звуки выстрелов за окном? Хотя что уж тут. Теперь то с выбитым балконом любой шум будет слышен прекрасно, что уж говоря о каких-то перестрелках.

— Я пришёл с миром, — с ухмылкой проговорил парень и мне ни капельки не было смешно.

— Круто, а теперь выметайся, — проговорила я.

— А как же смирение и прощение, которым вы так дорожите? — принялся он дразнить меня. — Неужели я настолько сильно обидел тебя тем, что балкон сломан, что теперь не заслужил прощения?

— А ты не заикайся о наших ценностях, — прошипела я, и постаралась успокоиться, дабы не показать, что его слова правда. — Что ты тут забыл?

— Совершенно случайно влетел в твой балкон, — сказал он и я не могла понять, правда ли это или же такая изощрённая ложь.

— Славно, а теперь я попрошу покинуть мой дом, — сказала я. Всё это время я стояла на своей кровати и смотрела на него сверху вниз.

Мои светлые волосы были растрёпанные, а пижаму свободно теребил ветер, который дул со стороны окна.

Любопытный взгляд внезапного гостя внимательно скользнул по мне, а затем на его лице вновь появилась улыбка.

— Неплохо выглядишь, — хмыкнул он.

Почему-то это прозвучало как насмешка, словно он просто ржёт надо мной. В душе стало обидно, но ещё было обиднее оттого, что как бы я не говорила, он не собирался покидать моё жилище.

Я подошла к нему ближе и приставила к его шее меч, в точности как в первый раз. В его глазах проскользнул холод, который явно говорил о том, что ему неприятно. Его рука с пистолетом приблизилась ко мне и он приложил оружие прямо к моему виску.

— Ты не знаешь с кем связываешься, — проговорил он, голос его звучал крайне хрипло, и внезапно я смогла вспомнить его имя.

— Я лишь хочу, чтобы ты ушёл, — проговорила я, и хотя дрожь била тело от прикосновения холодного железа к голове, ноги твёрдо держали меня.

— Дай мне немного времени, мне нужно лишь переждать, я ничего не буду делать, — кратко проговорил Тейт.

— Неужели ты настолько важный темнейший, что даже тебе приходиться скрываться? — поинтересовалась я, сделав вид, что сильно удивилась.

— Тебе лучше не продолжать говорить со мной в таком тоне, — посоветовал он, а затем ещё сильнее надавил пистолетом. — Ты должна понимать, что мне плевать, что с тобой делать.

Я сглотнула, и он точно это заметил. Его взгляд стал на секунду другим, но затем он вернулся в прежнее состояние.

— Поняла всё же, — вздохнул парень негромко. — Убери меч.

— А ты покинешь мой дом? — продолжала стоять на своём я, хотя это было крайне опрометчиво.

— Сначала поговорим, а потом уйду, — кивнул Тейт.

Я медленно опустилась меч, а он убрал от моей головы пистолет.

— Мне надо переждать, пока те кто гоняться за мной не уйдут, — пояснил он. Только сейчас я заметила, что он был облачён в джинсы и толстовку. Он поправил их.

— Долго? — уточнила я.

— Сколько потребуется, — ответил он.

— А ты не думаешь, что они тебя найдут по тому, что ты проделал на моём балконе дыру?

— Уже нашли. А вот как раз и они.

В это самое мгновение он скрылся за дверью, встав между ней и стеной, а в мою комнату влетело двое. Господь милостивый, это мой дом или проходной двор для темнейших?! Эти двое подняли тучу пыли и когда она рассеялась я увидела две женские фигуры облачённые полностью в чёрные одежды. У одной были длинные практически чёрные волосы доходящие до ягодиц, а у второй рыжее каре и они обе недобро уставились на меня.

Внезапно длинноволосая брюнетка схватила меня за ворот футболки и приподняла, после чего взгляд её голубых глаз стал испепелять меня.

— Где он? — спросила она грубо.

— Вы о ком? — не поняла я, и ткань футболки стала больно впиваться в шею.

— Тот кто прилетел в твой дом, — ответила она, после чего её ладони переместились к шее, а она прижала меня к стене. — Где он?

— Не знаю, — прохрипела я, начиная постепенно задыхаться. — Он просто влетел в балкон, после чего встал, отряхнулся и ушёл.

Пусть это и была ложь, но я не могла позволить чтобы они ещё оставались здесь, ибо если бы они сейчас нашли Тейта, то мне точно было бы не сдобровать.

— Как я могу тебе верить? — подняла брюнетка свою идеальную тонкую бровь.

— Я же светлейшая, — дышать становилось всё тяжелее. — Я по природе своей не способна врать.

Девушка еще раз внимательно посмотрела на меня, после чего кивнула своей спутнице. Брюнетка бросила меня на пол, а затем они ушли.

Я схватилась за горло. Воздух! Слава Господу, я могу дышать! Я перевернулась на спину и стала жадно глотать воздух. Я думала, что прямо сейчас дух и спущу, но мне повезло, что они всё же поверили моей лжи, которая теперь тоже будет мучать меня до конца жизни.

— Воу, в твою ложь даже я поверил, — хмыкнул Тейта, выходя из своего укрытия.

— Ты уверен, что они точно ушли? — поинтересовалась я, и он кивнул. — Раз так, то уходи.

— Хорошо, хорошо, — согласился он. — Тогда до встречи.

— До какой ещё встречи? — не поняла я, но он не ответил мне, а лишь молча ушёл, оставив меня наедине со сломанным балконом, ночным небом и тишиной.

Я окинула всё грустным взглядом, после чего выключила свет, а затем улеглась обратно, обдумывая произошедшее. Как итог проспала я не так уж и много и все утро я была вялой. Мне пришлось позвонить работникам, дабы они приехали и починили мне дверь и балкон и они пообещали справиться с этой проблемой как можно скорее.

Мне пришлось поверить им на слово и потому я поехала на работу. В офисе меня ждал Алексо, который был в курсе того, что произошло с моим балконом и потому именно он помог отыскать мне мастеров.

— Всё хорошо? — поинтересовался он, стоило мне появится и броситься в его взор.

— Да, — кивнула я, поскольку это не особо сильно растроило меня.

Единственное последствие этой ночи было лишь в виде синяков, образовавшихся на шее, которые мне пришлось тщательно замазать тональным средством и пудрой. Про эти синяки я и думать забыла после того как замазала.

— У тебя сегодня встреча, — важно напомнил мне Алексо, после чего зашагал по коридору, куда-то направляясь, а я посеменила за ним следом.

— Какая именно? — уточнила, поскольку этих встреч было крайне немало в моём расписании.

— С представителями церкви, а также общая молитва, после которой будет проводится форум в парке, — напомните он. — А теперь тебя нужно отдать в нужные ручки, чтобы тебя подготовили как надо.

И с этими словами я заметила, что мы оказались в моём кабинете, в котором меня уже ждала визажист и парикмахер. Алексо передал меня им и на целый час я стала их принадлежностью. Одежду менять не пришлось я могла вполне спокойно идти в своей блузке и длинной юбке.

Мы уселись в машину, после чего направились в главный монастырь, где мне пришлось когда-то обучаться и это место было для меня очень знакомым. На входе меня встретила одна из сестёр благодеяния, поскольку они, в отличии от Девы, самостоятельно отдают свою жизнь на службу монастырю и их жизнь очень тесно связана с ней, в отличии от меня, той что сообщили недавно, и которую избрали.

Сестра проводила меня и мы оказались в полном молитвенном зале, где нас ожидал Святой отец. Я поздоровалась с ним, он поспрашивал о том, как же мои дела, после чего началась молитва.

Прошло много времени, но мне понравилось окунаться в эту спокойную атмосферу. Я была наедине со своими мыслями и просьбами к Богу о всём хорошем. Молилась о здоровье тех детишек, а также процветания наших земель.

Когда я решила посмотреть, вокруг все остальные делали точно также. Сидели, прижав руки к груди и закрыв глаза, и молились. Это согревало мою душу и понимание того, что всё мы связаны радовало.

Святой отец пел песнь, а все продолжали свои молитвы, надеясь на всё самое хорошее. Я была одной из них.

Закончив молиться, все хором произнесли «Аминь», после чего молитва считалась оконченной. Святой отец благословил нас, после чего все направились на выход из монастыря.

Следующим была встреча с этими людьми в парке и Алексо, который, всё это время ожидал меня на улице, показал куда нам стоит идти. На молитву он не ходил, поскольку не был слишком религиозным из-за своей принадлежности к Нейтральным территориям. Как оказалось в парке уже всё было приготовленное к нашему приходу.

— Спасибо, всё как и всегда на высшем уровне, — шепнула я менеджеру, а он лишь кротко улыбнулся.

— Всегда стараемся, — кивнул он.

В парке нас уже ждали ряды кресел для гостей, небольшая сцена и два кресла на ней. Одно из мест на кресле было предназначено мне. Я уселась в него, а Алексо оказался в первом ряду со зрителями и гостями.

Вскоре ко мне на сцену присоединился ведущий, который до этого решал какие-то вопросы, а затем на места присели гости.

— Всем добрый день, — улыбнулся ведущий. — Сегодня у нас в гостях наша прекрасная Ave Дева — Анжел Архен.

На этих словах люди зааплодировали и на моём лице появилась улыбка.

— Рада всех видеть, — в моём голове звучала искренность, ведь я просто не могла по другому относиться к людям, что оказывали мне поддержку. — Как хорошо, что мы с вами собрались, чтобы обсудить различные вопросы.

— По поводу вопросов, — на лице ведущего появилась какая-то заговорческая улыбка. — Как вам роль Ave Девы?

Я не сразу заметила некие странности в его поведении и потому ничего сразу не заподозрила.

— Не просто, — устало выдохнула я. — Но это идёт на благо нашей территории и потому я считаю, что в первую очередь это мой долг.

— Смелое заявление, — кивнул он. — И сильно темнейший прибегают на наши территории?

— Не то чтобы, но их количество в любом случае не уменьшается, — призналась я.

Я старалась отвечать сдержанно, не говорить лишнего, но по фактам и держать себя в руках, поскольку волнение съедало меня. Чтобы сильно не нервничать моя рука сжимала ткань блузки.

— Ну, а все остальное мы узнаем о вас при помощи вопросов наших зрителей и гостей, — проговорил ведущий и обратился к импровизированному залу. — Если у вас есть вопросы задавайте.

Сначала всё стеснялись, но вскоре одна рука начала подниматься за другой. Вопросы были не сложные и я с лёгкостью отвечала на них.

— Почему вы согласились быть Ave Девой? — спросила молодая девушка из последнего ряда.

— Тут не играла роль моё согласие. Но всё же с детства я мечтала об этом, — призналась я. — Мои родители всегда были набожны и потому хотели чтобы я продолжила эту традицию.

Внезапно руку подняла девушка с африканскими косами, а затем она задала свой вопрос.

— Вы считаете это хорошо занять место Ave Девы распутным способом, а затем утверждать, что это было вашей детской мечтой? — спросила она.

В воздухе повисла неловкая тишина.

— Что?

Глава 5

Я молча уставилась прямо в лицо этой девушки. Алексо, явно недовольный, начал что-то говорить, но он говорил это не девушке, а себе под нос, яростно что-то строча в телефоне.

— Простите что вы имели в виду? — уточнила я.

— Не прикидывайтесь, что не знаете, — на лице этой девушки появился оскал, явно не предвещающий ничего хорошего. — Все мы в курсе, что должны были избрать другого человека на место Ave Девы.

Я сидела, ничего не понимая. О ком идёт речь и почему меня обвиняют в чём-то, если это была просто встреча с поклонниками и верующими?

Из толпы стати вырываться голоса и поднялся шум, а я обернулась на ведущего. В него была злобная ухмылка на лице и я не понимала, что происходит.

— Неужто вы не видите? — орала всё та же девушка. — Разве такое ничтожество как она могла стать Ave Девой?! Вы видели в каких они отношениях со Святым отцом?.. Да говорю вам, она через него всего этого добилась.

Я сидела не понимая, что происходит, но в этот момент меня схватили под руку, и я увидела злого Алексо, который потащил меня в сторону машины.

— Пошли быстре