Оглавление

1. У Кошки 9 жизней
2. Часть I
   1. Глава 1 Трудный возраст
   2. Глава 2 Сколько веревочке не виться…
   3. Глава 3 На пути к мечте
   4. Глава 4 Гребень с сапфиром
   5. Глава 5 Родная кровь
3. Часть II
   1. Глава 6 Тысяча чертей и бутылка рома
   2. Глава 7 Марокканская принцесса
   3. Глава 8 Шторм
   4. Глава 9 Спасти Мориса
   5. Глава 10 Шелковый путь
   6. Глава 11 Собака лает, караван идет
4. Часть III
   1. Глава 12 Цыганский табор
   2. Глава 13 Прачка Его Величества
   3. Глава 14 Меньше знаешь — лучше спишь
   4. Глава 15 Казнить нельзя помиловать
   5. Глава 16 С чистого листа

Часть I

Глава 1
Трудный возраст

Резкий пронзительный звук телефонного звонка разорвал ночную тишину в обычной двухкомнатной квартире в спальном районе на окраине Москвы. После насыщенного трудового дня ее обитатели видели уже третий сон и совершенно не желали ни с кем общаться. Но трель не смолкала, и кто-то неизвестный продолжал настойчиво требовать к себе внимания. Вскоре в одной из комнат щелкнул выключатель, и послышались ленивые шаркающие шаги. Через пару секунд в коридоре появилась заспанная женщина средних лет в наспех накинутом на плечи цветастом домашнем халатике. С полузакрытыми глазами она пошарила рукой на столике и, нащупав трубку телефона, медленно поднесла ее к уху.

— Слушаю.

— Але, а Кошку можно? — послышался в ответ бодрый мальчишечий голос.

В квартире повисла звенящая тишина. Озадаченно похлопав глазами, женщина безуспешно силилась понять, о какой такой кошке идет речь, и причем тут собственно она. Мозг категорически отказывался воспринимать абсурдную информацию, а глаза мельком скользнули по циферблату висящих над дверью часов. Двенадцать тридцать восемь. Женщина тяжело вздохнула и непроизвольно сжала руку в кулак.

— Послушайте, молодой человек, — еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, начала она. — Никакой кошки здесь нет, ясно?! Это квартира! Да вы хоть знаете, который сейчас час?!

Внезапно за спиной послышался тихий шорох, и в поле зрения женщины возникла всклокоченная голова с топорщимися в разные стороны африканскими косичками.

— Мам, это меня, — как ни в чем не бывало заявила обладательница косичек и, воспользовавшись растерянностью матери, ловко выхватила телефонную трубку.

— Здорово, Седой! Как сам? Что? А… да это предки мои, не обращай внимания…

Женщина почувствовала, как щеки непроизвольно покрываются румянцем. Ей, филологу со стажем и учителю литературы старших классов Вере Ивановне Кондрашовой, молодежный сленг резал уши, а уж из уст собственной дочери и подавно.

Катя была единственным и долгожданным ребенком, в котором родители души не чаяли и мечтали дать все самое лучшее, начиная с игрушек и кончая образованием. Однако время шло, девочка подрастала, и Вера с ужасом убеждалась, что ее мечте вряд ли суждено сбыться. Поначалу родители еще хоть как-то держали дочь в узде, но с каждым годом это становилась все труднее и труднее. Милый непоседливый ребенок неожиданно превратился в настоящего бесенка, который делал лишь то, что ему вздумается, а все родительские уговоры благополучно пропускал мимо ушей.

Глава семейства, Игорь Алексеевич Кондрашов, скрепя сердце терпел выходки дочери, во многом благодаря супруге, которая изо всех сил старалась сглаживать острые углы и не беспокоить лишний раз вечно занятого мужа. А поводов с каждым днем становилось все больше и больше, и бедная мама безуспешно ломала голову, когда же она упустила воспитание своего единственного чада.

Едва Кате исполнилось 14 лет, как девочка решила кардинально поменять свой образ. На смену наивным платьицам в горошек пришли грубые джинсы и кожаные куртки, а на голове вместо копны светлых длинных волос возникла совершенно невообразимого цвета пакля, туго заплетенная в африканские косички. Вслед за внешними изменениями последовали и внутренние. В один прекрасный день Катя решила, что лишние знания ей совершенно ни к чему, и благополучно забросила школьные уроки. Учителя били тревогу, Вера краснела на родительских собраниях, а виновнице переполоха все было нипочем. Она завела каких-то странных друзей и пропадала в их компании до поздней ночи. Мать честно пыталась списать все эти выходки на переходный возраст, но ситуация с каждым днем лишь усугублялась, и назревала необходимость принимать решительные меры. А сегодняшний ночной звонок послужил лишь очередным подтверждением.

— Седой, что за базар! Конечно, буду! — Катя выдала очередной перл, а Вера снова поморщилась. И откуда только она этого нахваталась?

Женщина исподволь изучала свою увлеченную разговором дочь и с сожалением оглядывала жирные стрелки под глазами, иссиня-черный слегка облупившийся по краям лак на ногтях… И зачем молодежь так рьяно старается испортить красоту, которая дана им от природы… Ненароком взгляд скользнул по голому колену дочери, показавшемуся в разрезе распахнувшегося халатика, и Вера тихо охнула. На нежной девичьей коже красовалась огромная волчья морда с оскалившимися клыками. От увиденного глаза полезли на лоб, и женщина без сил прислонилась к стене. Этого еще только не хватало!

Краем глаза Катя заметила, какой эффект произвела ее обнажившаяся нога, и поспешила закончить разговор.

— Ладно, до встречи. Бывай!

Девочка с треском шваркнула трубку на столик и, нахмурившись, повернулась к матери — объяснений не избежать. И правда, та не сводила глаз с эпатажной татуировки.

— Что это?

— Волчица, — невозмутимо сообщила Катя.

Вера нервно сглотнула и поднесла руки к горлу — ей не хватало воздуха.

— Да я вижу, что волчица… Катюша, девочка моя, зачем ты это сделала?

Катя исподлобья покосилась на родительницу и тут же ринулась в атаку.

— Потому что это круто, а ты, мам, просто мамонт какой-то и ничего не понимаешь в современной моде!

При этих словах лицо женщины исказилось как будто от боли, и Вера резко отвернулась.

— Сегодня ты наказана. И чтобы из дома ни ногой, — глухо проговорила она и поспешила скрыться в своей комнате.

Лицо Кати стало покрываться красными пятнами. В душе девочка понимала, что поступает неправильно и обижает мать, но уязвленное самолюбие и юношеский максимализм не давали ей остановиться. К тому же Седой с приятелями звали на такое заманчивое мероприятие, что отказаться было просто невозможно.

— Вот еще, и не надейся! — запальчиво крикнула она, — Как же вы надоели со своими вечными советами! Сколько можно лезть в мою жизнь!

Вера быстро захлопнула дверь спальни, ничком бросилась на кровать и обхватила голову руками. Жестокие слова дочери упорно звенели у нее в ушах, а на глазах выступили горькие слезы. Но Вера усилием воли подавила душившие ее рыдания и озабоченно покосилась на спящего рядом мужа. Тому предстоял трудный день, и женщина не хотела лишний раз его беспокоить и расстраивать. Последнее время Игорю Кондрашову приходилось буквально жить на работе, поскольку строительная компания, в которой он трудился инженером, на днях сдавала новый дом, и работы было невпроворот.

Сама же Вера после ночного происшествия так и не смогла заснуть и просто лежала, бесцельно блуждая глазами по потолку. Минуты шли за минутами, за окном постепенно светало, и первые пташки, сначала несмело, а потом все звонче и уверенней, возвестили о приходе нового дня. Женщина тяжело вздохнула и повернулась на бок. И почему все неприятности случаются так не вовремя. Сегодня в школе у нее открытый урок, нужно быть предельно сосредоточенной, а как назло мысли путались и то и дело возвращались к недавней ссоре с дочерью.

Мамонт! При воспоминании о нелицеприятном эпитете, которым наградила ее Катя, на глазах снова навернулись слезы. Обидно осознавать, что единственная дочь, в которую ты вложила всю душу, считает тебя безнадежно устаревшей и ничего не смыслящей в жизни теткой. Но Вера искренне не понимала, почему татуировка в форме волчьей пасти — это модно, что красивого в спутанных дредах и почему тусовки в сомнительных компаниях важнее простого общения с родными. Список можно было продолжать еще долго, но все эти вопросы так и оставались без ответов. Видимо, ее взгляды и ценности действительно устарели.

Наконец, усталость взяла свое, и Вера забылась тяжелым беспокойным сном. Правда, совсем ненадолго, поскольку настойчивая трель будильника беспардонно вторглась в окутавшую ее дремоту. Не открывая глаз, женщина слышала, как завозился рядом Игорь, как неохотно сполз с кровати и пошлепал голыми ногами в ванную.

— Новый день — новые проблемы, — донеслось до нее невеселое умозаключение мужа, и Вера, несмотря на свой природный оптимизм и легкий уживчивый характер, сегодня была с ним полностью согласна.

Больше всего на свете она хотела сейчас побежать в комнату дочери, стиснуть ее в своих объятьях, спросить, как спалось и увидеть в ответ счастливую улыбку. Увы, эти времена давно канули в лету, и чем старше становилась Катя, тем резче и упрямее становился характер, тем нетерпимее относилась она к малейшим проявлениям материнской нежности.

Вера отдавала себе отчет, что во многом, что сейчас происходит во взаимоотношениях с дочерью, есть и ее вина. Она так страстно хотела ребенка, так неистово и слепо любила Катю, что закрывала глаза на все ее выходки и потакала любым капризам. Излишняя мягкость сыграла с ней злую шутку. Вот и сейчас после ночной ссоры нужно выдержать характер, показать Кате, что она не права, а для Веры худшей пытки просто не придумаешь.

Тем не менее, твердо решив исполнить обещанное наказание, женщина быстро собралась и выскочила из квартиры вслед за мужем на полчаса раньше положенного времени. Игорь не ожидал такой резвости и удивленно покосился на жену.

— И куда это ты в такую рань?

Вера вспыхнула и отвела глаза. Не могла же она признаться, что спешит как можно быстрее покинуть дом, чтобы не встречаться с наказанным ребенком.

— В школе дел много, — уклончиво ответила она. — Открытый урок, такая ответственность…

Игорь машинально кивнул, хотя совершенно не понял, что имела в виду жена — мысли Кондрашова были уже далеко, на стройке, среди прорабов и вверенных ему бригад рабочих.

— Ладно, мне пора, — пробормотал он и рассеянно чмокнул жену в щеку. — Хорошего дня!

При этих словах сердце Веры забилось сильнее, словно предчувствовало, что с этого момента жизнь семьи Кондрашовых изменится раз и навсегда.

Едва за родителями захлопнулась дверь, как из комнаты воровато высунулась голова в африканских косичках. Удостоверившись, что дома никого нет, Катя в два прыжка очутилась около тумбочки, где обычно хранились ключи, в надежде, что мама забыла про свою ночную угрозу. Но нет, Вера Кондрашова решила всерьез взяться за воспитание взбалмошной дочери. Катя облазила всю тумбочку — ключей нигде не было.

На лице девочки отразилась нескрываемая досада.

— Вот черт! Под замок посадила, как собаку! Ну мамочка, спасибо!

Обида, злость, жалость к самой себе накрыли с головой, и Катя в бессилии заскрежетала зубами. Желание во что бы то ни стало вырваться на свободу и в очередной раз доказать родителям, что с ней такие шутки не проходят, полностью завладело всем ее существом.

Внезапно на глаза попался телефон, и глаза девочки мстительно блеснули. Кажется, она знает, кто может ей помочь! Немедля ни секунды, она набрала номер и жадно приникла к трубке. Наконец, на противоположном конце провода ответили, и Катино сердце радостно забилось — спасена!

— Алло, Седой, — торопливо воскликнула она, — слушай, у меня проблемы…

А проблемы существуют для того, чтобы их решать. Во всяком случае именно так считал высокий долговязый паренек лет 17 по кличке Седой. Катя познакомилась с ним всего пару месяцев, но этого непродолжительного времени хватило, чтобы девочка прониклась к нему и его друзьям огромной симпатией и уже не мыслила своей жизни без новых знакомых. Впрочем, это было не удивительно: Седой и компания дня не могли прожить, чтобы не впутаться в какую-нибудь очередную увлекательную авантюру.

Сутки напролет тусоваться в клубе, гонять на байках по ночным улицам, приводя в бешенство всех жителей окрестных домов, залезть на склад пиротехники и устроить фейерверк на весь район — казалось, фантазия Седого просто неистощима. Местная полиция уже давно с интересом следила за деятельностью безбашенных подростков, но те всегда умудрялись выходить сухими из воды. Однако, как известно, аппетит приходит во время еды, и отчаянные сердца требовали все новых и новых подвигов. Седой как раз ломал голову, что бы еще такое учудить, как вдруг раздался звонок Кати. Парень довольно ухмыльнулся — спасение девчонки из лап родителей-тиранов, такого в его практике еще не было.

Не прошло и получаса, как затворница услышала подозрительный грохот на улице. Катя опрометью бросилась на балкон и завизжала от восторга. Прямо под ее окнами стояла пожарная машина, около которой крутились несколько парней и махали ей руками. Сам Седой находился в люльке, медленно поднимавшейся на уровень 7 этажа.

— Ура, свобода! — крикнула Катя и, схватив куртку, мигом перелезла через перила.

— Здорово, Кошка! — улыбнулся ее спаситель и протянул руку, — давай скорее, пока нас не засекли!

Спустя пару минут счастливая беглянка уже сидела в кругу своих друзей, а пожарная машина, угрожающе завывая и оставляя за собой облако пыли, бодро неслась по улицам города. Ветер свистел в ушах, трепал развивающиеся африканские косички, а их обладательница чувствовала себя самой счастливой на свете.

— Седой, ты просто гений, — прокричала она и в порыве благодарности крепко обняла приятеля за шею. — А где же вы раздобыли пожарку? Неужели угнали?

В глазах Кати светились такой восторг и восхищение, что Седой просто не мог ее разочаровать. Он подбоченился и снисходительно улыбнулся, словно кататься на пожарных машинах было для него обычным делом.

По правде говоря, все оказалось намного прозаичнее. За рулем сидел его старший брат, который работал водителем в службе спасения, поэтому завладеть пожарной машиной на пару часов не составило никакого труда. Однако парень не посчитал нужным посвящать Катю в подробности операции, ведь кто не хочет выглядеть героем в глазах симпатичной девчонки.

— Угнать машину, да мне это раз плюнуть! А вообще на такой колымаге только дрова возить, надо что-нибудь получше найти …, — загадочно обронил Седой.

У мальчишек загорелись глаза, и они как один уставились на своего предводителя.

— Что ты имеешь в виду?

Парень прищурился, небрежно отбросил с лица длинную прядь светлых волос и устремил на взволнованную Катю долгий испытывающий взгляд.

— Что желает дама? Порше, феррари? Или, быть может, личный самолет?!

Катя зарделась и кокетливо похлопала ресницами.

— Дама желает белый лимузин!

Седой ухмыльнулся и хлопнул в ладоши.

— Будет исполнено!

Честно сказать, он совершенно не представлял, где взять этот самый лимузин, но ударить в грязь лицом никак не мог. И тут в затруднительную ситуацию вмешался его величество Случай.

Пожарная машина завернула за угол и неожиданно выехала на городскую площадь.

Зоркий глаз мгновенно отметил несколько десятков разряженных людей, которые толпились около цветочных клумб, оживленно размахивали руками и что-то кричали.

— Свадьба, — догадался Седой, и мозг принялся лихорадочно работать.

Вот повезло, так повезло! Где же еще быть лимузину, как не здесь?!

И точно, невдалеке от толпы было припарковано около десятка машин, щедро украшенных цветами и разноцветными воздушными шариками. В самом начале картежа красовался огромный белоснежный лимузин.

Глаза Седого загорелись, а в голове моментально созрел дерзкий план.

— Тормози! — крикнул он водителю и нетерпеливо высунулся из окна. — У нас тут кое-какое дельце намечается…

А дельце было, прямо скажем, не из легких. Парень частенько устраивал всяческие провокации, но, чтобы среди белого дня угнать здоровый лимузин из-под носа десятка людей?! Даже он на такое не отваживался. Но делать было нечего: больше всего на свете он боялся уронить свой авторитет в глазах многочисленных приятелей.

Пожарная машина затормозила на соседней улочке, и вся компания, смеясь и толкаясь, высыпала наружу. Ребята потирали руки в предвкушении захватывающего зрелища, а Седой воровато оглядывался по сторонам. Наконец, решив, что за ними никто не наблюдает, он махнул рукой.

— За мной!

Пригнувшись и еле сдерживаясь от хохота, компания потянулась за своим предводителем. Катя еще ни разу не принимала участия в подобных вылазках, поэтому ни на шаг не отставала от Седого. Тем более что тот явно благоволил к новому члену банды и то и дело останавливал на ней свой долгий испытывающий взгляд.

— Ну что, Кошка, страшно? — участливо поинтересовался он.

Катя вспыхнула и дерзко тряхнула головой.

— Нисколечко!

— Да ладно! Девчонки — народ трусливый!

— А вот и нет! Я ничего не боюсь!

— Так прямо и ничего? А за руль сесть слабо?

Девочка зарделась и с вызовом глянула на искусителя.

— Не слабо! Папа показывал пару раз!

Седой ухмыльнулся.

— Да, пара раз — это весомый опыт. Ну смотри, не подведи!

План был предельно прост. Парень собирался отвлечь внимание водителя, а Кошке оставалось воспользоваться моментом. Конечно, разумнее было доверить эту ответственную миссию кому-нибудь другому, но Седой не мог удержаться от соблазна посмотреть, на что же способна эта отчаянная девица.

— Действуем быстро и эффектно, — напоследок добавил он и удовлетворенно отметил, с каким уважением взирала на него вся банда.

Водитель лимузина, грузный мужчина средних лет, вальяжно раскинулся в кресле и со скучающим видом смотрел по сторонам. За столько лет работы все эти празднества ему порядком надоели, он изнывал от тоски и не знал, чем себя занять.

Внезапно в дверь машины постучали.

Мужчина удивленно похлопал глазами и опустил стекло. Прямо перед ним возникла улыбающаяся физиономия долговязого паренька в нахлобученной на затылке нелепой фетровой шляпе. За плечами болтался потрепанный рюкзак, а в руках он сжимал сложенную в несколько раз карту города. Не дать, не взять, турист. Водитель внимательно оглядел нескладного юнца с головы до ног, ухмыльнулся и еле заметно кивнул.

— Чего тебе?

Незнакомец оживился и быстро просунул карту в окно машины.

— Can you help me?

Мужчина подозрительно покосился на невесть откуда взявшегося туриста и задумчиво почесал затылок.

— Can you help me? — повторил парень в шляпе.

Водитель пожал плечами и замахал руками.

— Не понимаю я тебя, милейший!

Но иностранец не сдавался, упрямо тряс картой и что-то торопливо лопотал на своем языке.

Водитель недовольно поморщился.

— Вот привязался! И откуда ты только свалился на мою голову! Говорят же тебе, не понимаю!

Паренек на мгновение задумался.

— Я есть Берлин. Очень хотеть сюда, — отчаянно коверкая слова, выдал он и с надеждой уставился на хмурого водителя.

От неожиданности мужчина хрюкнул и расхохотался во весь голос.

— Берлин, говоришь? Ой, не могу!!! Чудо ты луковое, а не Берлин!

Турист внимательно глянул на собеседника и как заведенный затрещал на все лады:

— Россия есть хорошо, русский есть молодец! Мой бабушка жить здесь!

Водитель схватился за живот и покатился от смеха.

— Ишь ты, немец как старается! Правильно, давай, учи русский! Он у нас знаешь какой, великий и могучий! Вот! Не то что у некоторых!

Как бы то ни было, усилия иностранца заметно смягчили грозного мужчину, и он уже с некоторым участием взирал на красного от напряжения паренька.

— Ладно, уговорил, давай сюда свою карту!

Турист аж подпрыгнул от радости и с готовностью сунул ее водителю.

Тот внимательно проследил за его пальцем, что-то пробубнил себе под нос, а потом поднял на парня удивленные глаза.

— А ты, братец, часом не ошибся? Тебе точно туда надо?

Немец утвердительно закивал головой.

Мужчина нахмурился.

— Странный ты какой-то… Только в Россию приехал, а уже на кладбище собрался… Может, все-таки в гостиницу?

При этих словах иностранец замер и дернул карту к себе. На мгновение на его лице мелькнула досада, но он быстро справился с собой и улыбнулся во все свои тридцать два зуба.

— Гостиница, я, гостиница, гуд!

Водитель несколько расслабился.

— Вот то-то и оно, что гуд! Ладно, не ночевать же тебе на улице!

Кряхтя, мужчина выбрался из машины и задумчиво огляделся по сторонам. Если память не изменяет, пару лет назад он отвозил одного господина из аэропорта куда-то в этот район. То ли в хостел, то ли в отель… И название у него было еще такое простое…

Внезапно лицо водителя просветлело, и он хлопнул себя по лбу.

— Вот! Вспомнил! «Восход»! Тут буквально минут десять ходьбы! Тебе, парень, повезло!

Иностранец, видимо, тоже понял, что ему невероятно повезло, поскольку радостно запрыгал на месте и благодарно бросился водителю на шею.

Тот сначала оторопел, но затем расплылся в улыбке и покровительственно похлопал паренька по плечу.

— Ух ты, немец, какой чувствительный! Будешь знать русское гостеприимство! В общем, так… Пойдешь вот по этой улице, — мужчина махнул рукой на простиравшийся перед ними бульвар, — потом свернешь направо, понял? Там станция метро Братиславская, от нее свернешь еще раз направо, метров двести, и ты на месте.

По невинно хлопающим глазам паренька, водитель догадался, что тот не понял ровным счетом ничего.

— Тьфу ты, зараза! Ну что тут будешь делать!

Тяжело вздохнув, водитель принялся объяснять все заново. От усердия на лбу выступили крохотные капельки пота, но мужчина не терял надежды помочь бестолковому немцу добраться до злосчастной гостиницы.

Тем временем около белого лимузина наблюдалось необычное оживление.

Невысокая худенькая девочка в черных джинсах и с копной мелких косичек на голове метнулась к автомобилю и, воровато оглядевшись по сторонам, юркнула в полуоткрытую дверь. В то же мгновение на лице иностранца, неотрывно следящего за происходящим, мелькнула торжествующая ухмылка. Это не укрылось от внимания стоявшего напротив водителя, и тот удивленно похлопал глазами.

— Ты чего это, малец?! Неужели понял?

Неожиданно немец расплылся в широкой улыбке.

— Да понял я, дядя, понял! — на чистейшем русском языке заявил он и хлопнул водителя по плечу. — Счастливо оставаться!

Мужчина оторопел, туго соображая, что это было. Когда же он пришел в себя, странного иностранца и след простыл.

— Что за ерунда, — проворчал водитель и повернулся было к своему автомобилю, как вдруг замер.

Машины на месте не было. В это же мгновение раздался резкий визг шин, и мимо него пронесся белый лимузин, оставляя за собой след из оторвавшихся цветов и лопнувших воздушных шариков.

— Грабят! — взвыл водитель и, потрясая кулаками, бросился следом, но куда там — лимузин уже скрылся за поворотом.

Седой торжествовал. Афера прошла блестяще, без единой накладки. И Кошка, на удивление, оказалась на высоте — какая четкость действия и самообладание.

— Ты молодец, — заявил он, когда белый лимузин с бандой подростков на полной скорости летел по московским улицам.

Катя гордо тряхнула косичками — конечно, молодец, кто бы сомневался. Сейчас, отдав управление лимузином Седому, она сидела в салоне и могла наслаждаться собственным подвигом. Мальчишки с уважением взирали на боевую подругу и из кожи вон лезли, чтобы угодить.

— Смотрите, что я нашел, — внезапно донеслось из глубины салона, и один из пареньков гордо вскинул руку с зажатой в ней бутылкой шампанского.

Видимо, напиток предназначался для молодоженов, но по роковой случайности попал в распоряжение безбашенной молодежи.

— Гулять так гулять!

Сказано — сделано. Шампанское было немедленно открыто, и, передавая бутылку по кругу, банда отметила успешно проведенную операцию.

Однако их веселье продолжалось недолго. Седой не мог устоять перед соблазном выжать из лимузина все, на что тот был способен, и машина на бешеной скорости летела вперед, опасно маневрируя в огромном уличном потоке. Неудивительно, что автомобиль тут же привлек внимание служителей правопорядка.

Вскоре до ушей счастливой молодежи донесся пронзительный визг сирены, и к своему ужасу Седой заметил в зеркале следующую по пятам полицейскую машину.

Парень нахмурился.

— Вот черт! Этим еще что надо?!

То ли от злости, то ли из чувства протеста, Седой резко дернул руль, объезжая очередное препятствие в виде медленно плетущегося грузовика, и с силой вжал педаль газа в пол. Лимузин взвыл и рванул вперед. От неожиданности пассажиры чуть было не свалились с кресел.

— Эй, Седой! Ты нас что, угробить хочешь?

Но их предводитель ничего не видел и не слышал и, вцепившись в руль, не сводил напряженных глаз с мелькающей перед глазами дороги.

Ребята перепугались не на шутку.

— Седой, тормози! Мы разобьемся!

Лихач и сам похолодел — никогда в жизни он еще не ездил на такой скорости, да и признаться, опыт вождения у него был достаточно скромный. В глазах рябило, в ушах стоял гул воющей сирены, и тут, к своему ужасу, парень увидел, что дорога резко меняет направление.

— Проклятье, — выругался Седой, ударил по тормозам, но оказалось слишком поздно — вписаться в крутой поворот уже не было никаких шансов.

На полной скорости белый лимузин вылетел с дороги, пропахал несколько метров по растущей на обочине траве и с размаху врезался в дерево. Последнее, что помнила обезумившая от страха Катя, были сильный удар, боль и тишина.

Материнское сердце предчувствовало беду. Весь день Вера была как на иголках, но даже в самом страшном сне не могла представить, что Катя решится сбежать. Когда после нелегкого трудового дня она вернулась домой, там никого не оказалось. Не помня себя от ужаса, женщина выскочила из квартиры, оббегала ближайший квартал, опросила соседей, но все было без толку — Катя как в воду канула.

— Господи, и все из-за этой проклятой татуировки! — заламывала руки несчастная мать и капала в кружку корвалол. — Где же теперь искать мою девочку?! А вдруг с ней что-нибудь случилось?!

Внезапно ее стенания прервал резкий телефонный звонок. Вера вздрогнула и с некоторой опаской покосилась на лежащую в паре метров от нее телефонную трубку.

— Алло, — еле слышно пролепетала она в надежде услышать Катин голос. Но нет, в ответ раздался совершенно незнакомый зычный мужской бас.

— Гражданка Кондрашова? Говорит 4 отделение полиции, сержант Петренко, я по поводу вашей дочери.

У Веры зашумело в голове.

— Вы нашли Катю? Что с ней? Она жива?!

До ушей донеслось приглушенное хмыканье.

— Да вы не волнуйтесь, мамаша! Живей всех живых, даже грозится наш отдел поджечь!

Вере показалось, что она ослышалась.

— Поджечь? Кто? Катя? Этого не может быть!

Сержант Петренко уже не сдерживался и расхохотался в голос.

— Еще как может! Плохо же вы, мамаша, знаете свою дочку! Между прочим, сегодня среди белого дня она вместе с подельниками совершила угон дорогого автомобиля. А это уже, знаете ли, преступление!

Услышав это, женщина тихо охнула и без сил прислонилась к дверному косяку. А неугомонный служитель порядка продолжал вещать и сообщать новые подробности.

— Белый лимузин, 2013 года выпуска, ориентировочная стоимость 1 млн. 200 тыс. рублей, — будничным голосом бубнил он, мало интересуясь, слушают его или нет. — Был угнан группой подростков где-то между двенадцатью, половиной первого дня. Многочисленные свидетели показали, что именно ваша дочь, Кондрашова Екатерина Игоревна, 2001 года рождения, проникла в автомобиль и села за руль. Позже угнанный автомобиль попал в аварию. По счастливой случайности никто серьезно не пострадал, отделались ушибами и ссадинами. А вот машина требует капитального ремонта…

Вера чувствовала, как силы оставляют ее.

— Где Катя? — грубо перебила она собеседника.

— Как где? — искренне удивилась трубка. — У нас, в отделении сидит. Приезжайте, будем на вашу рецидивистку протокол составлять…

Женщина отшвырнула телефонную трубку, будто та жгла ей руки, и бросилась к сумочке. Дрожащими руками схватив сотовый, она набрала номер мужа.

— Алло, Игорь, — срывающимся от волнения голосом пролепетала она, — Срочно приезжай!

Собеседник был явно озадачен.

— Послушай, я сейчас не могу, ты же знаешь, мы объект сдаем… А что случилось?

Веру душили еле сдерживаемые рыдания, и она никак не могла собраться с силами, чтобы сообщить мужу то, что только что узнала от словоохотливого сержанта Петренко.

— Вера, алло, ты меня слышишь? Ну не молчи же, — тем временем надрывался муж. — Что-то с Катей?

Женщине стоило неимоверных усилий ответить на этот вопрос, но другого выхода не было.

— Она в полиции, Игорь… Задержана за угон автомобиля…

Когда запыхавшиеся Кондрашовы ворвались в 4 отделение полиции, сержант Петренко мирно пил чай с баранками и одним глазом наблюдал за мелькающими на экране маленького переносного телевизора новостями. До конца смены оставалось всего лишь пара часов, и полицейский уже тешил себя надеждой, что никаких происшествий за это время не случится. Поэтому появление двух взволнованных граждан было, мягко говоря, совсем некстати.

— Приходите завтра, — начал он, но, встретившись с тяжелым взглядом вошедшего мужчины, замолк на полуслове.

— Где моя дочь? — глухо поинтересовался тот.

На лице сержанта возникла ехидная улыбочка.

— А, так вы родители нашей рецидивистки! Ну тогда милости просим, признаться, заждались! Да уж, повезло вам с дочерью, ничего не скажешь!

Вера увидела, как вздулись жилы на шее мужа, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

— Игорь, держи себя в руках, — тихо прошептала она.

Еще не хватало поссориться с этим полицейским, тогда проблем не оберешься.

Кондрашов тяжело вздохнул, покосился на жену и еле заметно кивнул.

— Где Катя? — уже спокойнее произнес он.

Сержант Петренко благоразумно решил, что не стоит вступать в полемику, и молча направился в глубь отделения. Вскоре до ушей взволнованных родителей донеслись гневные выкрики, а затем появилась и сама нарушительница во всей красе. Растрепанные косички торчали в разные стороны, глаза метали молнии, рукава куртки были порваны, а на лбу красовался свежий порез.

— Заплатите штраф, и можете забирать, — устало проговорил сержант. Видимо, ему самому до смерти надоело возиться с буйной подопечной.

Вера охнула и бросилась к дочери.

— Господи, Катенька, что с тобой, ты здорова?!

Та хмуро покосилась на мать, поморщилась и отстранилась.

— Да нормально все! Ничего тут телячьи нежности разводить! Домой хочу!

Вера замерла на месте и беспомощно развела руками — казалось, единственный ребенок совсем не рад ее появлению.

Глаза старшего Кондрашова потемнели. Он, конечно, знал, что его дочь не подарок, но все имеет разумные пределы.

— Ты как с матерью разговариваешь? А ну марш в машину!

Катя скрючила недовольную мордочку, вскинула голову и демонстративно покинула полицейский участок.

На глазах Веры навернулись слезы, а Игорь, еле сдерживаясь от гнева, полез за бумажником.

— Сколько мы должны?

Заплатив необходимую сумму, Кондрашовы поспешили на выход, а сержант Петренко сочувственно проводил их взглядом.

— Кто бы мог подумать, что у таких приличных людей дочь-оторва. Вот уж, действительно, наказание!

Весь путь от полицейского участка до дома семья Кондрашовых провела в полном молчании. Игорь мрачно крутил руль и время от времени вздыхал. Вера снова и снова перебирала в голове события этого суматошного дня и терялась в догадках, что делать дальше. Одна Катя, казалось, не замечала подавленного состояния родителей и равнодушно смотрела по сторонам.

Едва Кондрашовы переступили порог дома, как дочь, не говоря ни слова, направилась в свою комнату и с треском захлопнула за собой дверь. Родители переглянулись и хмуро побрели на кухню — держать семейный совет.

После всего, что случилось, разговор обещал быть непростым. Кондрашовы до последнего тянули, закрывали глаза на Катины выходки, но сегодняшний проступок переполнил чашу самого ангельского терпения. Нужно было что-то решать.

Вера присела к столу и обреченно обхватила голову руками, Игорь неспешно заварил крепкий черный кофе и, прислонясь к оконной раме, посмотрел на жену.

— Ну, мать, что делать-то будем? Вот уж не думал, что доживу до такого!

Женщина молчала и упорно изучала рисунок на белоснежной скатерти.

— Ну Катька, ну паршивка! Выпороть ее как следует!

Вера побледнела и вскинула на мужа покрасневшие глаза.

— Даже не думай! Я не позволю!

Игорь саркастически покосился на жену.

— А что, по-твоему, остается? Я уже боюсь представить, что она выкинет в следующий раз! Растили, ночей не спали, всю душу вкладывали, и вот тебе, пожалуйста! Мало того, что не учится, черт знает, где болтается, родителей в грош не ставит! Так уже до полиции докатилась! Преступница! Ты только вдумайся, мать, — наша дочь преступница! Каково, а?! Думали, человека воспитаем, надежду свою и опору, да только, видно, против генетики не попрешь. Бог его знает, кем были ее родственники…

— Но ведь воспитание…, — слабо попыталась возразить Вера, но муж грубо прервал ее на полуслове.

— Вот оно твое воспитание! Полюбуйся! — в сердцах воскликнул Игорь и с размаху опустил кулак на ни в чем не повинный стол. — Хотя, что тут теперь говорить! Неродная она нам, вот и результат!

Внезапно ссору прервал сдавленный вскрик. Родители оглянулись и онемели — на пороге стояла белая как полотно Катя.

Глава 2
Сколько веревочке не виться…

На кухне воцарилась тишина. Тяжелая, давящая, разрывающая сердце на куски. В голове шумело, руки безвольно повисли как плети, а все тело налилось какой-то неизъяснимой тяжестью, пригвоздившей девочку к полу. Все нутро Кати отказывалось верить в услышанное, но страшные слова все еще звучали в ушах. Неродная! Нет, этого просто не может быть! Это какое-то недоразумение, чья-то злая шутка! Но реальность жестоко разбивала все попытки девочки отгородиться от только что услышанного признания. Смутившийся отец, вспыхнувшее лицо матери и глаза! О, эти глаза! Опущенные, виноватые, избегающие даже мельком взглянуть на нее. Катя еле слышно застонала. Четырнадцать лет жизни, четырнадцать лет лжи…

— Катя, детка, выслушай меня, пожалуйста. Ты все неправильно поняла…

Девочка вздрогнула и невидящим взором уставилась на мать.

— Да нет, мамочка, как раз наоборот! Я наконец-то услышала правду!

Вера как в тумане смотрела на дочь и никак не могла поверить: неужели все, что она с таким трудом и упорством создавала, рухнуло в одну секунду. Без малого сорок лет прожила она на свете, но сейчас чувствовала себя совершенно беспомощным ребенком. Как сказать девочке то, что она ревностно оберегала от посторонних глаз, какие подобрать слова утешения и поддержки…

— Катюша, доченька! — начала было она, как вдруг девочка побледнела и гневно топнула ногой.

— Не смей меня так называть!

Доселе молчавший Игорь до хруста сжал кулаки.

— Катерина, опомнись, иначе…

— Иначе что, папочка? — язвительно перебила его Катя и гордо вскинула подбородок. — Ударишь? Или посадишь под замок? Только попробуй! Я по горло сыта твоими нравоучениями!

Старший Кондрашов замер на месте и в нерешительности опустил руки — каждое его слово лишь еще больше ожесточало эту маленькую своенравную девчонку.

Потеряв всякую надежду достучаться до сердца дочери, Вера еле слышно пролепетала:

— Что ты будешь теперь делать?

— Пока не знаю. Но здесь не останусь, даже не надейтесь! А вообще занятная история получается: родственников как собак нерезаных, одних только матерей несколько штук: одна предательница, другая — лгунья!

У Веры потемнело в глазах, она схватилась за спинку стула, но не удержалась и без чувств рухнула на пол. Увидев, к чему привели ее необдуманно жестокие слова, Катя охнула и сломя голову бросилась из дома.

На улице смеркалось, и моросил мелкий дождик. Улицы опустели, большинство жителей столицы пряталось по теплым квартирам, лишь одна неприкаянная фигура, подобрав под себя ноги и обхватив их руками, упорно сидела на отсыревшей лавочке и не двигалась с места. Из-под темного капюшона, небрежно накинутого на голову, выглядывали тоненькие косички и сиротливо дрожали под порывами пронизывающего северного ветра. На душе Кати скребли кошки.

Еще никогда в жизни она не чувствовала себя настолько потерянной, как в этот вечерний дождливый час. Мысли то и дело возвращались к последним событиям, и временами девочке казалось, что это просто страшный сон, что сейчас она проснется, и все будет как прежде. Папа торопливо пожелает доброго утра, мама ласково погладит по голове, а по комнате разольется чарующий запах свежесваренного кофе и горячей яичницы…

Катя мотнула головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. Больше этого не будет никогда, и впереди ее ждет новая, суровая и пугающая жизнь. Без Веры и Игоря Кондрашовых.

Внезапно девочка вспомнила еще об одном человеке, неразрывно связанным с ее собственной судьбой. Ее настоящая мать. Интересно, какая она, чем занимается, есть ли у нее семья. Но больше всего Катю занимал один единственный вопрос: почему 14 лет назад эта неизвестная ей женщина решилась оставить своего собственного ребенка.

— Я хочу посмотреть ей в глаза, — прошептала Катя, — просто посмотреть.

Прошло несколько дней. Вере стало немного лучше, хотя она все еще была слаба и практически не вставала с постели. Игорь разрывался между работой и хозяйственными делами, а Катя старалась появляться дома как можно реже.

Вечерние посиделки и семейные ужины превратились для нее в настоящую пытку. Катя никому не говорила о своих душевных терзаниях, лишь неожиданно повзрослевшие глаза и тоненькая, почти незаметная полоска на лбу свидетельствовали о произошедших в сознании девочки переменах.

Сердце Веры разрывалось, но она понимала, что долго так продолжаться не может, и серьезный разговор неизбежен. Наконец, собравшись с духом, женщина предприняла очередную попытку.

— Катя, давай поговорим, — еле слышно произнесла она.

Девочка застыла у входной двери. По привычке, выработавшейся у нее в последние дни, она рано утром покидала дом и возвращалась глубоко за полночь. Но сейчас в глазах матери читалась такая боль, что у Кати ноги приросли к полу, и она в нерешительности затопталась на месте.

— Послушай, — продолжила тем временем Вера. — Я понимаю, тебе сейчас нелегко. Но поверь, в том, что случилось, не было злого умысла. Мы лишь хотели всеми силами уберечь тебя от потрясения, мечтали окутать теплом, любовью и заботой. Вероятно, в этом заключалась наша с отцом ошибка — как ни старайся, нельзя скрыться от реальной жизни, рано или поздно любая тайна всплывает наружу. Я не знаю, что будет дальше со всеми нами, но хочу, чтобы ты знала — несмотря ни на что, ты моя дочь, смысл всей моей жизни, и я всегда буду тебя любить.

Катя покраснела и потупила глаза. Проникновенные слова Веры не могли не задеть девичьего сердца, но сейчас было нечто такое, что волновало ее куда больше.

Девочка помолчала несколько секунд, а потом выпалила как на духу.

— Скажи, а кто была моя настоящая мать?

Вера побледнела. Она одновременно и ждала, и боялась этого вопроса.

— Видишь ли, я почти ничего о ней не знаю. Когда мы тебя удочерили, нам сказали, что она была совсем еще молоденькой девушкой, видимо, из небогатой семьи… Но увы, ни имя, ни тем более фамилия мне неизвестны. Возможно, врачи роддома могли бы рассказать больше…

— Ты помнишь его адрес?

На мгновение в глазах Веры мелькнула тень сомнения, но потом она утвердительно кивнула. Неожиданно Катя почувствовала угрызение совести и слабо улыбнулась.

— Спасибо.

Электричка прибывала в Тверь рано утром. По словам Веры, именно в этом старинном городе 14 лет назад Катя появилась на свет. Девочка вылезла из вагона и огляделась. Никогда ранее она не уезжала из дома так далеко, причем совершенно одна. Вокзал встретил ее серостью бетонных стен и сильными сквозняками. Катя поежилась и плотнее завернулась в куртку. Миновав зал ожидания, в котором сиротливо дремало несколько пассажиров, путешественница очутилась на улице. При ее появлении припаркованные неподалеку такси дружелюбно мигнули фарами, а высунувшиеся из окон водители приветственно замахали руками.

— Эй, красавица, куда путь держишь? — белозубо улыбнулся ей молодой симпатичный парень в лихо сдвинутой на бок фуражке. — Садись, домчу с ветерком!

Катя замедлила шаг, раздумывая над этим предложением. Оказавшись одна, она инстинктивно остерегалась незнакомых людей, но сейчас иного выбора не было.

— Роддом №8, — сообщила она и плюхнулась на пассажирское сидение.

Улыбка сползла с лица таксиста.

— Ишь ты, молодая да ранняя! — проворчал он и включил мотор, — ну ничего, в жизни всякое бывает…

Катя бросила на парня испепеляющий взгляд, но вдаваться в подробности не стала.

Город еще спал, улицы были пусты, и такси беспрепятственно добралось до пункта назначения. Еще издалека девочка увидела высокие ворота и прилегающую к роддому парковую зону. Высунувшись из окна машины, Катя жадными глазами впилась в открывшие