Чужая печаль никому не горька, чужая беда никому не разумна!
Все равно я пропаду... я вот,— говорит,— уж сколько маялась на свете — все пусто да пусто, никого не радую, и никто меня не веселит, и дела у меня нет душевного никакого".
а речь-то, речь-то льется! Слово из души вылетает и в душу просится.
Дайте отдохнуть, дайте выпить вина забывчивого!
Недаром ведь говорят, что в вине горе топится, оттого-то и пьется вино, оттого-то и жаждется горемыкам.
Снарядить-то меня есть кому,
Благословить-то меня некому! —
"Ты,— говорит,— меня силою взял; у тебя правды божьей нет; ты меня,— говорит,— словно товар какой присвоил". А я ее взял оттого, что я жить-то без нее не мог!"
