Спокойной ночи! Отдохни. Успокойся, — слышишь ты прерывистый голос Дэна у самого уха. — Мне твоих баб и слёз не надо. Завтра поговорим.
Дэн весь в коже нагло занимается любовью с ярко-алой гитарой — она стонет под его рукой что есть сил
даже не успеваешь отпрянуть) и случайно задевает грифом гитары разбитую бровь. Боль такая, как будто он разбил её по второму разу. Кровь заливает глаз. Ну вот, смеёшься ты, ни дня без травмы. И обнимаешь своего шального друга.
долго смотришь в зеркало на своё бледное веснушчатое лицо. Конечно, Дэн куда красивее. Представляешь, как они целуются. Представляешь язык Дэна во рту Объекта.
— Хорошо с вами, отцы, — говорит Дэн, — но мне пора бежать в «Луна-парк»! Энди, честное слово, в кино сегодня не пойду! Даже с тобой!
Дэн бросается к тебе обниматься (ты даже не успеваешь отпрянуть) и случайно задевает грифом гитары разбитую бровь.
Но есть одна мощная вещь, которая, возможно, спасёт ситуацию. И как ты мог про неё забыть? Она же так приятно оттягивает карман польской джинсни. Унитазная цепь от сливного бачка с деревянной ручкой. Ты снял её позавчера в привокзальном сортире в Павловске.
тошно, что даже дрочить не хочется.
Конечно, Дэн куда красивее. Представляешь, как они целуются. Представляешь язык Дэна во рту Объекта. Слёзы заполняют глаза.
А когда я в армию уйду, ты будешь трахаться с другим! И будешь целовать и не мои — губы, щёки! Губы не мои, щёки не мои!
