В те годы я каждый день просыпался с чувством благодарности за то, что мы все еще на плаву. И немного удивлялся этому.
Мы заметили этот тренд и поняли, что для некоторых инвесторов выбор фонда требовал такой же личной вовлеченности, как и выбор акций.
Вся история Америки — это история людей, умеющих идти на риск, самостоятельно делать выбор, принимать решения относительно своей жизни.
Но всего этого не хватало. Рич Арнольд, мой первый финансовый директор, описывал свою работу на ранней стадии существования компании как бесконечный цикл: «долговой раунд — раунд собственного капитала; долговой раунд — раунд капитала». Никакой источник средств не давал стабильного финансового притока. Держатели венчурного капитала отказывали нам — отчасти потому, что многие из них обращались за рекомендациями в крупные брокерские фирмы, которые мечтали раздавить нас
Более того, рано полученный опыт позволил нам чувствовать себя комфортно, пользуясь технологиями, которые впоследствии выделят нас среди других. Извлеченные уроки выдвинули нас на передовые позиции, где мы удерживались в течение нескольких десятилетий
Более того, мне даже казалось, что IPO можно использовать как маркетинговый инструмент. Я решил, что мы можем предложить свои акции клиентам напрямую, без комиссии. Клиенты, по моему мнению, могли стать нашими лучшими адвокатами на рынке. Они, если можно так сказать, отличные специалисты по продажам. Я рассматривал возможность опубликовать проспект эмиссии в полном объеме в Wall Street Journal, чтобы весь мир мог его увидеть. И, наконец, я предпринял то, что должно было удивить всех: заявил, что Charles Schwab Corporation выпускает и размещает свои ценные бумаги целиком и полностью самостоятельно. Это значило, что инвестбанк, традиционно играющий большую роль в проведении IPO, исключается из игры. Он не будет, как это принято, выкупать всю эмиссию, чтобы потом продавать акции инвесторам по частям.
Никто не проводил масштабного первичного размещения таким образом. И уж точно так не делала ни одна из тех финансовых компаний, которые у всех на виду
В сентябре 1981-го Пит явился ко мне с неожиданным сообщением: Bank of America «запел» по-новому. Чем больше они изучали нас, тем больше мы им нравились. Их больше не интересовало предоставление займа — они хотели приобрести Schwab.
Мы были маленькой фирмой, теснившейся в старом здании в неподходящем районе за Маркет-стрит, работающей в только-только нарождающемся сегменте, который может вообще исчезнуть, причем мало кто это заметит. Поэтому было трудно поверить, что Bank of America вздумал купить нас. До этого я имел с ними дело только когда подавал заявки на бизнес-кредиты и получал отказы. Вообще-то нам отказывали все. В советах директоров большинства банков сидели люди, связанные с традиционными брокерами, а те не желали поддерживать конкурентов-выскочек.
прекрасно понимал: если Рональд Рейган, постоянно говоривший о дерегулировании и сокращении налогов, будет избран президентом, рынки отреагируют бурными аплодисментами. В день выборов, в ноябре 1981 года, биржи были закрыты, но я решил не прерывать работу телефонных линий, которые принимали звонки днем и ночью. Когда стало понятно, что Рейган побеждает, ордера хлынули рекой. Этот случай убедил меня, что пора предоставить клиентам возможность выставлять заявки круглосуточно семь дней в неделю. В марте 1982-го мы стали первым дисконтным брокером, предлагающим такой сервис
Инвестиции National Steel, добытые Тони Фрэнком, чрезвычайно нам помогли. Но ненадолго. Средств постоянно не хватало. Ирония судьбы: рост есть признак того, что делаешь что-то востребованное, но в молодой компании, такой как наша, рост опережает появление источников капитала. Ты реинвестируешь все, что можешь, каждый пенни прибыли, но этого все равно недостаточно
Некоторые рождаются лидерами, но, мне кажется, к большинству из нас умение руководить другими приходит с опытом. Чем больше решений ты принимаешь, тем крепче становится навык. Обнаруживая вакуум в той или иной сфере, я охотно нырял в нее, оказываясь в ситуациях, когда неизбежно приходится проявлять инициативу
