Социологические исследования окопной войны показывают, что на некоторых участках линии фронта насилие было ограничено неформальными нормами. В некоторых местах противников разделяли буквально метры. Был случай, когда канадское подразделение окопалось на одной стороне разрушенного овина, а немецкое на другой так, что они могли слышать друг друга. Хотя от солдат постоянно требовали наступательных действий и командиры привычно отчитывались в выполнении этого приказа, многие источники свидетельствуют об обратном. Дневники, письма, мемуары и даже донесения командиров говорят о практике «живи и давай жить другим», сложившейся на некоторых участках фронта. Этот принцип определял взаимодействие противостоящих армий и ограничивал риск. Подобные неформальные коллективные соглашения между солдатами на передовой были молчаливыми, неписаными, скрытыми. Они ослабляли наступательную активность до взаимно приемлемого уровня6. Это могло выливаться в стрельбу в сторону или в землю, чтобы не попадать в солдат противника, или в рутинный «вечерний обстрел» — ожидаемый и понимаемый как формальное свидетельство «активных действий» на передовой. По общему согласию с уважением относились к приему пищи, о времени которого узнавали по звукам, доносящимся из вражеских окопов. Солдаты разведгрупп с обеих сторон во время вылазок порой молча не замечали друг друга7. Стороннему наблюдателю такая линия фронта показалась бы активной, шумной и соответствующей официальным требованиям. Для тех же, кто находился в окопах, нерегулярные бомбы и пули были показателями не враждебности, а согласия, даже сговора.
