Постыдно длинная шевелюра французского преподавателя таила в себе угрозу нравственности – как гражданской, так и христианской, и подвергала опасности будущее руандийской женской элиты.
Руанда – страна смерти. Помнишь, что нам рассказывали на катехизисе: целый день Бог странствует по миру, а вечером возвращается к себе – в Руанду. Так вот, пока Бог странствовал, его место заняла Смерть, и когда он вернулся, она захлопнула у него перед носом дверь. В нашей бедной Руанде воцарилась смерть. У нее свои планы, и она полна решимости реализовать их полностью. Я вернусь, когда над Руандой снова будет светить солнце жизни. И надеюсь, что тогда мы увидимся с тобой.
Мне стыдно рассказывать тебе такое, я боюсь, я теперь боюсь всех мужчин, я знаю, что внутри каждого человека прячется что-то ужасное. Я даже своего возлюбленного не хочу больше видеть. Он пишет, как гордится тем, что вел себя как настоящий активист, как бил тутси у себя в школе, он не знает, убил он кого-то или нет, но надеется, что после его ударов кое-кто останется инвалидом.
невозмутимо продолжать свои уроки. Французы, при всей симпатии, которую они к нам, кажется, питали, – из-за нашей внешности, – будут следовать инструкциям своего посольства: не вмешиваться! Не вмешиваться! Когда убийцы набросятся на нас, кто-то скажет: «В Африке всегда так было, дикари устраивают бойню, поди разберись в этом». И даже если некоторые из них заплачут, запершись у себя в комнате, их слезы нас не спасут.
Наша преподобная матушка сказала, что не хочет знать, кто разбил голову Богоматери Нильской, но мы-то знаем, мы хорошо знаем, кто это: это преступление совершили наши вечные враги, палачи наших отцов и дедов – иньензи. Они коммунисты, атеисты. Ими движет сам дьявол. Они хотят, как в России, жечь храмы, убивать священников и монахинь, подвергнуть преследованию всех христиан. Они внедряются, проникают повсюду, я даже боюсь, нет ли их и среди нас, в нашем лицее.
Мой отец говорит, что надо постоянно твердить, что иньензи повсюду, что они вот-вот вернутся, что они влезают куда могут, что тутси, которые остались, и даже, возможно, тутси наполовину, как ты, ждут не дождутся их возвращения. Отец говорит, что народ надо пугать вовремя и не забывать об этом.
тетка нашептывала в ухо племяннице длинную череду пожеланий: «Гирумугабо – чтобы ты обрела мужа! Гирабана бенши – и много детей! Гиринка – чтобы у тебя были коровы! Гира амашьо – большое стадо! Рамба, рамба – долгих лет жизни! Гира амахоро – да будет мир с тобой! Казе неза – добро пожаловать!»
