К тому же вчера, когда я зашла к ней домой, она мылась…
– Не скажи, – возразил Поэт. – Я однажды видел в супермаркете, как две старушки дрались за последний экземпляр журнала «Огородник и садовод»… Там такая прыть, такая воля к победе.
– Пишу бизнес-план, – не растерялась я. – Мечтаю открыть свое дело.
– И что же это будет? – снисходительно улыбнулся Тимофеев.
– Ритуальное агентство.
Когда я опомнилась, лицо Клима было уже слишком близко. Казалось, я не в силах противостоять тому притяжению, что было между нами. Его губы лишь слегка успели коснуться моих, когда я резко подалась в сторону и почти выкрикнула:
Когда я опомнилась, лицо Клима было уже слишком близко. Казалось, я не в силах противостоять тому притяжению, что было между нами. Его губы лишь слегка успели коснуться моих, когда я резко подалась в сторону и почти выкрикнула:
– Порадуй меня, – попросила я, искренне надеясь, что его новое знакомство не было напрасным.
– Прямо здесь? – выкатил он глаза.
– Ну давай я начну, – вздохнув, ответила я.
– Порадуй меня, – попросила я, искренне надеясь, что его новое знакомство не было напрасным.
– Прямо здесь? – выкатил он глаза.
– Ну давай я начну, – вздохнув, ответила я.
– Который час? – прошептала я.
– Скоро рассвет.
– Чары спадут? Карета превратится в тыкву?
– Завтрак остынет.
Клим ничего не уточнил, вместо этого твердо произнес:
– Не бойся, я рядом. Всегда.
«Осталась самая малость: понять, хорошо это или плохо», – мысленно ответила ему я.
Он убрал правую руку с моей талии и аккуратно поправил прядь волос у моего виска. Я прикрыла глаза, не в силах бороться, прекрасно понимая, что сейчас произойдет. Вздох… и громкий звук дверного звонка будто вывел меня из оцепенения.
