И снова о классике
Қосымшада ыңғайлырақҚосымшаны жүктеуге арналған QRRuStore · Samsung Galaxy Store
Huawei AppGallery · Xiaomi GetApps

автордың кітабын онлайн тегін оқу  И снова о классике

Ирина Серебренникова

И снова о классике

Эссе

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»





Надеемся, что собранный в этой книге материал заинтересует читателя, пытающегося самостоятельно осмыслить различные пласты художественной литературы.


12+

Оглавление

  1. И снова о классике
  2. От автора
  3. I
    1. Как хороши, как свежи были розы…
    2. Молитва
    3. Два стихотворения о любви
    4. Второе «Я»
    5. Одинокие паруса
    6. Античность в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин»
  4. II
    1. Поэт Марина Цветаева
    2. Максимилиан Волошин
    3. Двое
    4. Памяти Дмитрия Сергеевича и Зинаиды Николаевны Мережковских
    5. Серебряный голубь. Петербург в поэзии Серебряного века
    6. Литературный художественный портрет в повести А. П. Чехова «Скучная история»
  5. III
    1. Проблема смысла жизни в творчестве Леонида Андреева
    2. Б. Пастернак «Доктор Живаго». Судьба интеллигента, поэта в революции
  6. IV
    1. Все началось с письменного стола
    2. Памяти Николая Михайловича Рубцова
Ирина Глебовна Серебренникова

От автора

Человеческий ум пытлив и любознателен. Всё окружающее его неведомо и интересно, всё для него загадка. И к разгадке этих тысяч, миллионов больших и маленьких загадок стремилось человечество на протяжении всего своего существования.

Человек по природе своей творец. Познавая, изучая, он не может не создавать. Великое свойство созидания присуще людям, и это выделяет их из всего окружающего мира.

Человек по природе своей художник, и во всех его творениях в той или иной мере присутствует художественное начало. Гений одних дал нам бессмертные полотна, звуки, образы, покоряющие умы и сердца, художественный вкус других незаметно украсил нашу жизнь. Нет такого человека, которому было бы чуждо чувство прекрасного, нет и не может быть, потому что прекрасное в самой жизни, в природе, во всём, что окружает нас.

В «Рассуждении о науках и искусствах» на вопрос Дижонской Академии: «Способствовало ли возрождение наук и искусств улучшению нравов?» — великий мыслитель XVIII века Ж.-Ж. Руссо дал отрицательный ответ.

Было бы неоправданной смелостью полемизировать с одним из выдающихся просветителей. Но можно ли согласиться со всеми доводами? Это значило бы признать их правоту и утвердиться в парадоксальной мысли, что науки и искусства повергают народы в рабство, закрепощают их, развращают нравы.

«Необходимость воздвигла троны, — науки и искусства их утвердили».

Утвердили? — Потрясали троны, низвергали властителей, будили дух и волю, объединяли и вели за собой самых лучших, самых смелых и просвещённых представителей своей эпохи.

Убийственный смех Мольера, смелый вызов Радищева, обличающие полотна передвижников, страстные звуки «маэстро революции» Джузеппе Верди, — вот что заставляло бледнеть тиранов и поработителей.

Вспомним «Марсельезу» Руже де Лилля, гения одной ночи, как назвал его Стефан Цвейг. До каких высот поднимается художник, осененный великой идеей свободы и независимости!

Не блеск и роскошь дворцовых залов, не напыщенная важность «великого» короля, а Свобода на баррикадах вдохновила кисть Делакруа. А Греция, вдохновенная Греция, давшая нам образцы творений столь высокие, что вряд ли возможно подняться до них, Гимн свободному человеку, сильному и прекрасному, идеи добра и справедливости, подвиги ради освобождения народа находим мы в древнем эпосе и классической скульптуре.

Просвещение вывело человека из тьмы, рассеяло мрак, окружавший его. Образование и воспитание изменило его манеры, научило сдерживать порывы, обуздывать желания. Человек уже не действует по первому побуждению, а обдумывает свои поступки, предвидя их последствия. Но можно ли сказать, что

«… в нравах воцарилось пошлое и обманчивое однообразие, и кажется, что все умы отлиты по единому образцу?»

Образование расширяет кругозор, оттачивает мысль; знакомство с искусствами развивает художественный вкус. Человек просвещенный богат духовно; он интересен для окружающих. И это богатство человек ставит превыше всего.

Уважение к достижениям народов, к вершинам ранней цивилизации — одна из лучших традиций просвещения.

И не столь трудно под маской добропорядочности английского посла, выломавшего скульптуры Парфенона — бессмертные творения Фидия, пережившие 25 веков, узнать хищную лапу гитлеровцев, этих варваров XX века, разоривших янтарный кабинет в Пушкинском дворце.

Спасение сокровищ Дрезденской галереи русскими солдатами — не лучший ли это пример высокой морали?

Настоящий художник связан с народом, творит для него и в творчестве своём прислушивается к голосу народа.

Жизнь, чаяния народные, его горести, радости, его представления и мечты — вот благодатнейший и благодарнейший источник вдохновения художника.

Живительные силы этого источника находим мы в поэзии Пушкина и Роберта Бёрнса, прозе Толстого и Диккенса, полотнах Репина и Рембрандта, музыке Глинки и Бизе.

Постановка и разрешение общечеловеческих проблем: любви, дружбы, чести, сопротивления злу, торжества разума и справедливости обессмертили творения Шекспира.

«Держать, так сказать, зеркало перед природой, показывать доблести её истинное лицо и её истинное — низости, и каждому веку истории — его неприкрашенный облик», — это понимание задач театра, вложенное Шекспиром в уста Гамлета, можно смело перенести на все виды искусства.

Для каждого поколения свойственно стремление к новому. Проходят века, меняются формы, стили. Но лучшие традиции искусства, его задачи остались прежними.

«Воспроизведение жизни, её объяснение, произнесение приговора».

К этому определению Н. Г. Чернышевского добавлю: воспитание молодого поколения, провозглашение передового будущего.

Художник должен быть впереди своего времени, чтобы не остаться позади.

I

Как хороши, как свежи были розы…

Судьба одной строки

Есть поэтические строки, которые не только остаются в памяти встретившихся с ними однажды, но и вызывают поэтический отклик собратьев по перу.

Такова строка:

«Как хороши, как свежи были розы…», известная, в основном, по стихотворению в прозе И. С. Тургенева. Строка эта заимствованная, в чем писатель сразу и признается, не называя, впрочем, первоисточника.

Тургенев — не единственный литератор, чье внимание привлекла эта первая строчка стихотворения И. П. Мятлева «Розы».


I. Иван Петрович Мятлев (1796 — 1844)


Человек богатый и родовитый, прожил свой век завсегдатаем светских и литературных салонов, где пользовался славой присяжного остряка, автора забавных куплетов, эпиграмм, шуточных импровизаций.

Наибольшую известность получила его сатирическая поэма «Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границей — дан л’этранже», написанная в период с 1840-го по 1844 год. В поэме с неподдельным юмором высмеяны характеры и нравы среднедворянского общества.

Мятлев-лирик писал романсы и элегии. Самое лучшее и памятное из лирических стихотворений — «Розы» — создано в 1834 году. Элегия начинается восторженным описанием роз, столь любезных сердцу лирического героя, взлелеянных и оберегаемых им.

Однако заветные цветы сорваны и преподнесены прелестной деве, достойной этого дара. Она — царица в венке из свежих цветущих роз, вокруг нее вьются радость и любовь.

Ей счастье долгое сулил, казалось, рок.

В этой строке появляется что-то тревожащее. «Казалось» — выражение неуверенности; «рок» — не может сулить долгого счастья, напротив, он — носитель неотвратимой беды.

Действительно, две заключительные строки звучат трагически:

И где ж она? … В погосте белый камень,

На камне — роз моих завянувший венок.

II. Иван Сергеевич Тургенев (1818 — 1883)


На склоне лет создал единственный в своем роде цикл «Стихотворения в прозе». Из пятидесяти одной миниатюры, написанной в период с февраля 1878-го по июнь 1882 года, одна из наиболее проникновенных вдохновлена первой строчкой мятлевской элегии:

«где-то, когда-то давным давно тому назад я прочел одно стихотворение. Оно скоро позабылось мною… но первый стих остался у меня в памяти:

КАК ХОРОШИ, КАК СВЕЖИ БЫЛИ РОЗЫ…»

Этот стих стоит в заглавии и проходит рефреном от начала до конца миниатюры.

Пожилой одинокий человек в ненастную зимнюю пору мысленно обращается в прошлое, в годы юности.

Перед ним появляется пленительный образ девушки с простодушно-вдохновенными задумчивыми глазами, следящей из окна летним вечером за появлением первых звезд. И весь дом, наполненный когда-то веселым шумом семейной деревенской жизни: молодые добрые голоса, звуки старенького пианино, воркотня патриархального самовара…

Тем печальнее возвращение в сумеречное настоящее. Дом холоден и пуст. Все умерли, умерли… Единственный товарищ — старый пес — жмется у ног хозяина.

Как хороши, как свежи были розы…

В этой строке, такой лиричной, такой запоминающейся, звучит печаль; в ней — заданность, предопределенность конца.

Розы хороши и свежи, но они были хороши, были свежи. То есть, это строка — воспоминание о том, что было. Поэтому так остро воспринимается их нынешнее состояние. Розы увяли — это неизбежно, и вместе с ними утрачено все, что было когда-то, подобно цветам, прекрасным и свежим.

В мятлевской элегии это умершая возлюбленная лирического героя. Для Тургенева — короткое цветение и свежесть роз, одиночество и близость ухода.


III


Выйти из атмосферы обреченности, заданной мятлевской строкой, попытался поэт, известный нам под инициалами К.Р. (великий князь Константин Константинович Романов — 1858—1915).

Личность, разносторонне одаренная, К.Р. был не только поэтом, но и актером, музыкантом и переводчиком.

Для офицеров Измайловского полка им были организованы «Измайловские досуги» — своего рода литературно-музыкально-театральное объединение. К состязанию «Измайловских досугов» на тему из «Стихотворений в прозе» И. С. Тургенева и появилось в декабре 1886 года стихотворение К.Р. «Розы».

Примечательно, что, не чураясь мятлевской строки, поэт развивает тему Тургенева — тему своей собственной судьбы в ауре прекрасных свежих роз.

Три строфы четко разграничивают время: было, есть, будет.

Первая строфа — обращение к молодости, безоблачной и беззаботной жизни, когда благоухали цветы, сияла луна, пел соловей и т. д.

«КАК ХОРОШИ ТОГДА, КАК СВЕЖИ БЫЛИ РОЗЫ!»

Настоящее не столь безоблачно. Поэт упоминает о бедах и печалях, встретившихся на его пути. Но эти скорби не погасили в нем оптимизма.

Большая часть второй строфы — это обращение к подруге («мой друг»): не унывать, взглянуть на прекрасный божий мир, душистый сад, снова увидеть

«КАК ХОРОШИ ТЕПЕРЬ,

КАК СВЕЖИ ЭТИ РОЗЫ!»

В третьей строфе надежда на счастливые перемены звучит еще увереннее. За выстраданное воздастся сторицей, вернется то, что уже было раньше: расцветшие долины, кроткая луна, соловьиный рокот. И, как заключительный аккорд:

«КАК ХОРОШИ ТОГДА,

КАК СВЕЖИ БУДУТ РОЗЫ!»

Так из символа печали и мрачных предчувствий свежие розы превратились в символ надежды, чистой непреходящей красоты, которой не грозит увядание.


IV


Одно из светил Серебряного века Игорь Северянин (Игорь Васильевич Лотарев — 1887—1941), провозглашенный «королем поэтов» 27 февраля 1918 года на поэзовечере в Политехническом музее в Москве, — также внес свой вклад в историю знаменитой строки.

В марте 1918 года он навсегда покинул Россию и в 1921 году принял эстонское гражданство.

Во второй половине своей жизни Игорь Северянин возвратился от изысканно-иронических поэз к изначально провозглашенному им «примитиву» и «открытости».

«ЧЕМ ПРОЩЕ СТИХ, ТЕМ ОН ТРУДНЕЕ…»

«КЛАССИЧЕСКИЕ РОЗЫ» были написаны в 1925 году и вошли в сборник стихов того же названия, выпущенный в 1931 году в Белграде.

Вряд ли можно назвать случайным рождение этого шедевра. Тема утраченной родины становится одной из главных в творчестве поэта — полубеженца, полуэмигранта.

Эпиграф к стихотворению — первая строфа мятлевской элегии. Чисто формально оно пересекается с «розами» К.Р.: три строфы, три времени — были, ныне, будут.

Но лаконизм, простота, ясность соединены с такой глубиной мысли; трагизм с таким светлым оптимизмом, что к этому небольшому стихотворению хочется возвращаться снова и снова. Стихи положены на музыку уже в наше время (композитор Олег Иванов) и вошли в репертуар лучших современных исполнителей.

В стихотворении Игоря Северянина собственная судьба поэта переплетена с судьбой страны, его родины, неотделима от нее. В нем и грусть по ушедшему, когда в сердцах людей роились ясные грезы, и короткая констатация трагических перемен в стране. Цветы превратились в «розы воспоминаний о минувшем дне». Кстати, розы эти — не увядшие; они также хороши и свежи, как раньше.

Проходит время, и появляется надежда на возрождение страны. «ВЕРНУТЬСЯ В ДОМ РОССИЯ ИЩЕТ ТРОП…»

Но самому поэту уже нет места в этом новом доме. Как многие творцы, он предчувствует свою кончину. И снова поворот — его не будет, но страна не отвергнет поэта. Она помнит о нем, любит его и достойно почтит его память.

«КАК ХОРОШИ, КАК СВЕЖИ БУДУТ РОЗЫ,

МОЕЙ СТРАНОЙ МНЕ БРОШЕННЫЕ В ГРОБ!»

Эти строки выбиты на могильном памятнике поэта, которому не грозит забвение, на Александро-Невском кладбище в Таллине.


V


Все любители поэзии, без сомнения, должны быть признательны И. Мятлеву за то, что свое элегическое воспоминание о рано оставившей его возлюбленной он начал такой проникновенно-щемящей строкой.

Эта строка, вдохновившая И. С. Тургенева, сопровождает горькие размышления писателя об уходящей жизни тихой печальной мелодией и придает «Стихотворению в прозе» лиризм и поэтичность.

Конкурсный опыт К.Р., поэзия которого грешит вторичностью и изобилует «общими местами», интересен, однако тем, что автор воспротивился минорности строки и попытался повернуть ее на мажорный лад, «не дал розам увянуть». И в этом смысле предварил северянинские «классические розы», ставшие, по моему мнению, апофеозом, строки

«КАК ХОРОШИ, КАК СВЕЖИ БЫЛИ РОЗЫ…»

Молитва

В минуту жизни трудную

Теснится ль в сердце грусть,

Одну молитву чудную

Твержу я наизусть.

В этом удивительном произведении Михаил Юрьевич Лермонтов не приводит текста молитвы, не называет того, к кому она обращена. Читателю представляется возможность воссоздать в своем воображении моление, в котором «созвучье слов живых» дышало бы святостью, обладало силой благодатной.

Само по себе обращение к литературному жанру молитвы представляется явлением необычайным. Поэт беседует не наедине со Всевышним, поверяя ему свои сомнения и упования. Не повторяет слов молитвы в Божьем храме вместе с другими молящимися. Но исповедально обращается к миру себе подобных, им адресует поэтические страницы, доверяет свою боль, переживания, надежды и ожидает понимания, поддержки и ответного сочувствия.

...