все могут быть мужественными, нужно только заглянуть поглубже внутрь себя. Ханне кивает. – Ты не только смелый, но и умный. И как же ты нашел в себе храбрость? Я смотрю в окно. Берит исчезает между елями, Йоппе крутится вокруг ее ног. С крыши капает вода на подоконник. – Мне нужно было сначала сильно
Впрочем, его жена с дочерью в Стокгольме. Здесь ему, кроме работы, больше нечем заняться. Урмберг – это место, полное невозможностей. Здесь нельзя пойти в фитнес-клуб, нельзя выпить бокал пива в пабе, нельзя купить «Маргариту» в пиццерии. Нельзя зайти в кафе и заказать кофе-латте, нельзя купить вечернюю газету. Нельзя сходить на почту, купить литр молока или коробку яиц для блинов, когда вдруг захотелось блинов, а ты забыл затариться заранее.
И потом, что такое любовь, если не дружба, приправленная сексом? Я занимаюсь сексом с лучшим другом, и меня все устраивает. Но этого маме не скажешь. Почему люди все время твердят про любовь, как будто это что-то сверхъестественное? Словно это религия. Я не верю в любовь и не верю в Бога. Я верю в упорную работу, решимость, настойчивость и другие вещи, которые дают конкретный результат. Я верю в факты и в науку, а не в суеверия и чувства. Особенно чувства. Их стоит остерегаться. Иначе можно сильно напороться.
Перед нами вырисовывается силуэт Змеиной горы. Черная вершина поднимается к небу и сливается с ночью. Невозможно различить, где кончается гора и начинается космос. Словно Урмберг напрямую связан с небом.
Земля покрыта тонким слоем снега. Белый снег и яркое солнце слепят глаза, и я щурюсь. Щеки покалывает от мороза. В ярко-голубом небе облачка играют в догонялки, от сильного ветра поднимается позёмка.
Дети не должны умирать. Дети должны играть, набивать синяки, доставлять хлопоты, вырастать в обычных людей и заводить своих детей, которые будут играть, набивать синяки и доставлять хлопоты. Они не должны умирать.
