господствовать над Его творениями, с самого начала принялись изменять правила, устанавливать свои законы, прикрываясь благочестием и выдавая их за волю Бога. Каким бы злым ни был Мартин, он снова оказался прав: когда ситуация достигла критической точки, единственной игрой в городе стала консолидация власти. Мы сковывали и поедали сами себя за нашу человечность – и себя и друг друга – и всё во имя Того, кто не имел к этому никакого отношения.
Хаос не был частью Вселенной, а жил лишь в нас и только в нас.
