Он — Роман Ракитянский, успешный столичный адвокат, продолжающий семейное дело. И, одновременно — смазливый малолетка по мнению старшей сестры его лучших друзей.
Она — Марфа Тихая, умница-разумница и управляющая рестораном. И, одновременно, сохнущая по смазливому малолетке идиотка.
А еще их отцов связывает многолетняя и крепкая дружба. Чувство Марфы к Роману — это блажь, которая некстати всем, так считает она. А как считает он… А вот об этом, собственно, роман.
Она — Марфа Тихая, умница-разумница и управляющая рестораном. И, одновременно, сохнущая по смазливому малолетке идиотка.
А еще их отцов связывает многолетняя и крепкая дружба. Чувство Марфы к Роману — это блажь, которая некстати всем, так считает она. А как считает он… А вот об этом, собственно, роман.
Пікірлер51
👍Ұсынамын
💞Романтикалық
😄Көңілді
🐼Сүйкімді
Прелестное продолжение романа про Тина и Варю, но уже с их дочерью и сыном друга Тихона, сначала даже не сообразила, пока название ресторанов не прозвучало.
Мило, романтично, не так горячо, как первый роман, но тоже хорошо.
Мило, романтично, не так горячо, как первый роман, но тоже хорошо.
1 ҰнайдыПікір
👍Ұсынамын
🌴Демалысқа
🚀Көз ала алмайсың
😄Көңілді
🐼Сүйкімді
👍👍👍👍👍👍👍👍👍👍👍👍👍
Дәйексөздер17
что о последствиях думают мужчины! А ты – избалованная эгоистичная инфантильная малолетка, Ракитянский!
– Рома на такие команды только от судьи реагирует, – Роман в два шага подлетел к Михаилу. – Сам выйдешь или помочь?!
Не получилось воспользоваться. Марфа вдруг запоздало сообразила, что мальчик Ромочка – здоровенный двухметровый лось, который сейчас, как куклу, перевернул ее лицом к себе. И без лишних разговоров уткнулся ей лицом в грудь.
Марфа замерла. Сквозь мягкий трикотаж пижамы она чувствовала, как колется щетина. Щетина? Щетина?! У мальчика Ромочки – щетина?! И очень горячие руки, одна из которых плотно прижимается к ее пояснице – уже не через пижаму, а так, кожа к коже.
Марфа замерла. Сквозь мягкий трикотаж пижамы она чувствовала, как колется щетина. Щетина? Щетина?! У мальчика Ромочки – щетина?! И очень горячие руки, одна из которых плотно прижимается к ее пояснице – уже не через пижаму, а так, кожа к коже.
