Дедушкой двигало не желание делать деньги, а стремление обеспечить как можно больше людей самыми разными книгами, и, идя к этой цели, он стал богатым человеком.
Я до сих пор покупаю больше книг, чем могу прочесть. Некоторые требуют немедленного прочтения, другие оседают на полках, постепенно дозревая, как хорошее вино. Их достают по случаю — тоже как хорошее вино — и наслаждаются, когда появится подходящее настроение.
Дедушкой двигало не желание делать деньги, а стремление обеспечить как можно больше людей самыми разными книгами, и, идя к этой цели, он стал богатым человеком.
Я никогда не понимал, как получается, что половина людей не читает книг вообще, а другая половина не может без них жить. Те, кто читает книги, не могут понять тех, кто этого не делает, и наоборот.
Мы обнаружили, что мошенничество осуществляется в разных формах — от закупки неходовых книг управляющим, которого уговаривали представители издательств, до открытых хищений изданий, пользующихся повышенным спросом. Примером первого были двадцать три экземпляра книг о китайской кухне на армянском языке, обнаруженные при первой же инвентаризации
Однажды в торговом зале первого этажа покупатель спросил одного из продавцов, знает ли тот, кто написал комедию «Лягушки». Молодой человек не знал автора, но тут же позвонил на второй этаж, в отдел «Английский как иностранный», ибо его руководитель известен на весь магазин знанием классики. «Еврипид», — ответил тот, но, как только повесил трубку, понял, что ошибся. Он выскочил из-за стола и на глазах у изумленной публики бросился вниз по центральной лестнице, прыгая через две ступеньки с зычным криком: «Аристофан! Это был Аристофан!»
Медицинский отдел продавал скелеты всех размеров студентам-медикам, а отдел товаров для рукоделия — чесальные гребни и рафию, клей и штопальные иглы, шерсть и вязальные спицы. Поток писем изо всех уголков земного шара помогал пополнять запасы отдела филателии, и сотрудницы отдела корреспонденции знали, что должны вырезать и сохранять все марки с конвертов.
Прокладывая свой путь по жизни, мы оставляем свои пометы на ее стенах, слабые следы карандаша на фоне красочного граффити истории. Жизнь оставляет на нас более глубокие отметины, она лепит нас, придает нам форму, меняет нас.
