После смерти папы я стала взрослой, после смерти мамы – старой и очень уставшей
Я вот думаю, сколько судеб может сломать один человек? Пусть не сломать, но наследить, как грязными ботинками по чистому полу. И не обернуться. Пойти дальше, оставляя за собой комья грязи.
Мне правда никто не нужен. К одиночеству привыкаешь очень быстро, быстрее, чем хотелось бы.
И вот что странно – чем больше ты равнодушен к человеку, тем больше он к тебе привязан.
Я вот думаю, сколько судеб может сломать один человек? Пусть не сломать, но наследить, как грязными ботинками по чистому полу. И не обернуться. Пойти дальше, оставляя за собой комья грязи.
При этом я осознавала, что ошибаюсь, но продолжала верить в то, что себе напридумывала.
Ходила я тихо – мама приучила, чтобы папе не мешать.
Я вот думаю, сколько судеб может сломать один человек? Пусть не сломать, но наследить, как грязными ботинками по чистому полу. И не обернуться. Пойти дальше, оставляя за собой комья грязи.
Я вот думаю, сколько судеб может сломать один человек? Пусть не сломать, но наследить, как грязными ботинками по чистому полу. И не обернуться. Пойти дальше, оставляя за собой комья грязи.
Я вот думаю, сколько судеб может сломать один человек? Пусть не сломать, но наследить, как грязными ботинками по чистому полу. И не обернуться. Пойти дальше, оставляя за собой комья грязи.