записей встречались и довольно любопытные. Например, «Как веревочка ни вейся» или «Ясно было, что добром все не кончится». Я пыталась связаться
что мы будем с этим делать? – Поднимем твои многочисленные связи. Для начала
нами до самых дверей, заверяя, что он ни при чем, Любовь Петровна пришла сама и совершенно добровольно…
концентрировалась именно там, и на второй этаж регулярно заглядывала только домработница, то есть мама, и я. – Жесть, – буркнула я
Я по совету мамы пила сладкий чай, она сновала туда-сюда, в результате борщ доваривал Савва, чем вряд ли был доволен, а я боролась с чувством легкого злорадства, которое, само собой, считала недостойным.
Не удивлюсь, если вскорости придется гулять на вашей свадьбе. – Откуда такой оптимизм? – хмыкнула я.
По мне, ей бы завязать с выпивкой, и сама прекрасно спасется. – Знаешь, иногда мне кажется, твоя мама права. Ты… как бы это выразиться… слишком прямолинейна. Вы с твоим Саввой в этом схожи. – Савва уже мой? – подивилась я. – А чей? Не мой же. Хотя, если честно, я бы от такого мужика не отказалась. Это не Кирюха. А про прочих даже вспоминать не хочется.
– У меня квартира в центре, а твоя мама – хороший человек и нуждается в помощи.
Я не стыжусь того, какой сделал меня бог, – гордо заявила она. – Не стоит приписывать ему все заслуги, – ответил Долгоруков, и тетка пошла пятнами
– Не вали все на черта, – наставительно изрек Савва. – Он никогда не додумается до того, что творят люди.