жениться, чтобы веселее было жить, никогда не удастся
Толстой поглощает людей. Всех, кто к нему приближается, он поглощает без остатка, и как бы ни был талантлив тот или иной человек, он, увлекшись Толстым, всё отдает ему, и от него уже ничего не остается
Тот, кто понимает Толстого,
не следует за ним. А тот,
кто следует за ним,
не понимает его.
Баловство их не опасно, как часто себе воображают это отцы».
Чем неотлучней и внимательней следит за нами зоркий глаз их и чем это бывает продолжительней, тем свежее и чище вырастаем мы и тем позднее начинаем видеть грязь и зло людское. И пусть балуют нас старые няни и слабые матери.
И я часто думал и думаю до сих пор, что чем дольше оставляют нас детьми в том обществе, в какое мы попали с ранних наших лет, – обществе матерей или нянь, тем лучше.
«Яша Полянов» заканчивается страстным гимном женщинам. «Всё то время, что я был внизу с мальчиками… мне недоставало той любви и ласки, того нежного, чуткого ухода и руководства, какие можно иметь только от матери или от хорошей няни, только от любящей женской души.
«Поиски и примирения» возмутили Толстого. 6 ноября 1901 года он писал старшему брату Сергею Николаевичу: «Лёва – сын, приучает меня к доброте, несмотря на причиняемую боль своими глупыми, бездарными и бестактными писаниями».
На бестактность поведения Льва Львовича указывал ему и Суворин во время чтения рукописи роман
В такой накаленной общественной атмосфере появление романа «Поиски и примирения» не могло быть расценено иначе, как «нож в спину» собственного отца. Говоря нынешним языком, он становился фигурой «нерукопожатной» для поклонников Толстого. А среди этих поклонников были очень влиятельные литературные и общественные лица. Так, поступок Льва Львовича возмутил Чехова и Горького.
Горький в конце 1902 года фактически перекрыл Льву Львовичу кислород, надавив своим авторитетом на редактора журнала «Мир Божий» Федора Дмитриевича Батюшкова, который хотел напечатать новый роман Льва Львовича «Иван Савин». Обиженному автору Горький прямо написал: «Тот факт, что Вы нашли возможным печатать Ваш роман в журнале, где по поводу “Воскресения” Вашего великого отца писали гнусности (имелись в виду «Поиски и примирения» и журнал Ясинского – П. Б.), навсегда поселил во мне отрицательное к Вам – как человеку – отношение. Я читал Ваш роман и позволю себе отрицать в Вас присутствие литературного таланта».
Лев Львович расценил поступок Горького как «подлость» и писал о нем матери: «Это пройдоха и актер». Пожаловался он и отцу. «Он удивился тому что Горький так поступил со мной…» («Опыт моей жизни»).
В августе 1903 года Лев Львович обратился к Чехову с просьбой прочитать другой его роман, предназначавшийся для журнала «Русская мысль». Чехов ответил вежливым, холодным отказом
Хотел того Лев Львович или нет, но первый его роман, как и «Прелюдия Шопена», был воспринят публикой как демонстрация внутрисемейных разногласий Толстых. Получалось, что человек, который открывает всему миру новые пути веры, не имеет поддержки в своей семье. Что же это за учитель такой, от которого бегут собственные дети?