ти одно и то же. Ученье продолжалось часа три-четыре, так что иной раз
Очумелов делает полуоборот налево и шагает к сборищу. Около самых ворот склада, видит он, стоит вышеписанный человек в расстёгнутой жилетке и, подняв вверх правую руку,
женитьба – шаг серьёзный, надо сначала взвесить предстоящие обязанности, ответственность… чтобы потом чего не вышло.
Чего только не делается у нас в провинции от скуки, сколько ненужного, вздорного!
Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло.
Пишут-пишут, а что пишут – и сами не понимают. Лишь бы написать!
Отчего вы не протестуете? Чего молчите? Разве можно на этом свете не быть зубастой? Разве можно быть такой размазнёй?
